Пять из шести - Александр Антонов

— Разбирайте остальное! — распорядился Старх. Взрывчатку и гранаты мы с Геной оставим себе, как и РПГ, ножи, аптечки и прочее делим поровну.

— А зачем Дядя Миша прислал пистолеты? — спросила Лариса.

— Может, не знал, что мы наградное оружие с собой прихватили, — пожала плечами Катя. — А, вернее всего, посчитал, что стволы лишними не бывают.

* * *

Вениамин Галкин стоял на балконе своего номера. Вид со второго этажа был совсем не панорамный, Зато в голову лезли мысли о патриархальщине, тишине, покое. Веня поймал себя на мысли, что ему нравятся новые ощущения. И тут по задворкам сознания проскользнула ещё одна мысль. Веня нахмурил брови, пытаясь понять: что это было? Но мысль ускользнула. Веня вздохнул и вернулся в комнату: пора было приступать к активным поискам Бухлова.

* * *

Следующие два часа Галкин доставал расспросами работников гостиницы. Ничего нового не узнал, так ведь он ни на что подобное и не рассчитывал. Зато крепко надеялся, что его активность вызовет интерес со стороны похитителей Бухлова.

Дело было сделано. Теперь надо дать гангстерам время на осмысление ситуации. А пока можно подкрепиться.

Мотаясь по гостинице, Галкин заприметил вблизи ресепшн дверь с вывеской «Ресторан». Туда он и направился. Однако, оказавшись возле самой двери, заметил, что, помимо большой вывески над дверью, на самой двери весит маленькая табличка с надписью «Ремонт». Галкин чуть кривовато усмехнулся и пошёл к выходу из гостиницы. Оказавшись на улице, осмотрелся.

На другой стороне площади, на которой стояла гостиница, его внимание привлекла вывеска «Трактир». Галкин пошёл через площадь, решив, что если и на той двери он увидит неаппетитную табличку, то враз поменяет положительное мнение о патриархальщине. Табличка на двери трактира таки была, но надпись на ней красовалась вполне располагающая: «Открыто».

Галкин толкнул дверь и вошёл в помещение. Миновал пустовавший по случаю лета гардероб и прошёл в прохладный зал. «А ничего тут у них, уютно», — подумал Галкин, приглядывая себе, среди множества свободных, столик. Сел и начал листать меню. Увлёкся чтением ничего не говорящих, но забавных названий, и не заметил, как к столику подошла официантка.

— Что-нибудь закажете? — прозвучал в ушах приятный голос.

Галкин поднял глаза и увидел перед собой женщину свой мечты. Такое иногда случается в нашей суетной жизни: вдруг видишь перед собой именно ЕЁ. И неважно, молода ли она, красива ли, стройна ли — главное, что это ОНА!

Женщина между тем терпеливо ждала заказ, а и Галкин, переборов себя, начал тыкать пальцем в названия блюд. Она слушала его с грустной материнской улыбкой, когда он закончил, сказала:

— Всё, что вы заказали, относится к вечернему меню. А в это время у нас только дежурные блюда. Но они очень вкусные! — добавила женщина, видимо, испугавшись, что Галкин сейчас встанет и уйдёт.

А он не ушёл бы отсюда, предложи она ему лишь хлеб и воду.

— Несите дежурные! — махнул рукой Вениамин.

Женщина улыбнулась и кивнула.

— А пить что будете? — спросила она.

— Не употребляю, — зачем-то соврал Галкин.

Женщина немного смутилась.

— Я не это имела в виду. Могу принести пива, но рекомендую квас. Он у нас фирменный, к тому же, — женщина хитро улыбнулась, — он хмельнее пива.

— Несите квас! — решил Галкин.

Вкуса поданных блюд Вениамин оценить не сумел. Наверное, они были и вправду отменными, но из этих рук он был готов есть любую дрянь. А вот квас действительно ударил в голову. Может поэтому, когда официантка принесла счёт, он спросил:

— Вы во сколько заканчиваете?

Женщина поколебалась, но ответила:

— В восемь.

Больше Вениамин ни о чём не спрашивал. Оставил на столе много больше денег, чем предписывал счёт, и не реагируя на разговор о сдаче, покинул заведение.

Потом он несколько часов бродил по городу, влюбляясь в него всё больше и больше. Когда хмель вышел из головы, влюблённость в город осталась. К трактиру вернулся без четверти восемь, держа за спиной букет цветов. Когда женщина вышла, шагнул навстречу и молча протянул цветы. Решил: «Если начнёт отказываться, суну букет силой, повернусь и уйду!» Но женщина букет приняла. Скрывая смущение, спрятала лицо за цветами, потом чуть приподняла голову, искоса глянула на Галкина, произнесла: — Люба, — и медленно пошла прочь. Галкин обалдело смотрел ей вслед. Когда сообразил, что его пригласили, в два прыжка нагнал Любу и представился: — Веня!

К Любиному дому подошли где-то через час. Уже потом, по дороге в гостиницу, Вениамин понял, что она специально выбирала дорогу подлиннее. А пока стояли у подъезда Любиного дома, уже попрощались, но Вениамин всё не уходил, и Люба, конечно, догадалась о причине.

— Я живу в однокомнатной квартире, — сказала она, — с мамой и сыном. Ему пять лет. — Потом грустно улыбнулась. — Так-то, Веня, — повернулась и вошла в подъезд.

* * *

— Здравствуй, дорогой, спасибо что встретил! — Грач слегка приобнял Башку, потом спросил: — А «друзей» наших на Байкале на кого оставил, не сбегут?

— Так они с озера ещё вчера рванули, — сообщил Башка. Заметив, как мгновенно помрачнело лицо Грача, поспешил добавить: — Да ты не волнуйся. Я им сразу на хвост сел. Все живут в одной гостинице. Бабы из номеров не вылазят, мужики с утра по городу мотались, я адреса срисовал.

— Адреса срисовал — это хорошо… — думая о чём-то своём произнёс Грач, потом как бы очнулся. — А с чего ты взял, что я волнуюсь? Если ты всё правильно сделал — мне волноваться нечего. — Грач впился взглядом в лицо Башки. — Ты ведь всё правильно сделал?

У Башки от волнения слова застряли в горле, и он лишь кивнул. Но Грач уже вновь улыбался. Он дружески хлопнул Башку по плечу.

— Не дрейфь! — потом повернулся к стоящим рядом «пацанам». — Штырь, возьми кого-нибудь и дуй в гостиницу — адрес Башка подскажет. Глаз с клиентов не спускай! Остальные — в машину!

— Куда едем? — спросил Башка, когда все разместились в салоне.

Грач назвал адрес, и джип рванул с места.

* * *

Когда машина остановилась в нужном месте, Грач распорядился: — Из машины не вылазить! — сам покинул салон и направился к воротам с калиткой, составляющим единое целое с высоким забором, окружающим трёхэтажный особняк, нажал кнопку вызова и замер в ожидании.

— Кого надо? — голос в переговорном устройстве дружелюбием не отличался.

— Передай Чалому, что его Санёк видеть хочет!

Вскоре за забором послышались торопливые шаги, калитка распахнулась, и в образовавшемся проёме возник здоровяк со счастливой физиономией.

— Братуха! — воскликнул он, заключая Грача в объятия. Потом пригласил: — Проходи в дом!