Спасение души - Али Стюббе

какую жертву я должна пойти в данный момент. Я не могу позволить истине о моем контроле вырваться на свободу.

Я поднимаю руку, чтобы взяться за ручку двери, но замираю, когда волна жидкого тепла разливается по моей коже, сопровождаемая хриплым смехом по связи.

— Я не могу дождаться, когда вытрахаю из тебя тьму своими собственными тенями.

У меня перехватывает дыхание, бедра сжимаются вместе, а костяшки пальцев сжимают дверную ручку так, что они побелели. Я не могу ответить, не оттягивая неизбежное и не заставляя свое тело разжижаться еще больше. Он знает это, когда еще один глубокий смешок эхом отдается в моей голове. Эта связь — опасная штука, если я могу так взмокнуть от слов, сказанных за много миль отсюда.

Жар приливает к моим щекам, и мне приходится сосчитать до десяти, чтобы остудить свое тело и привести мысли в порядок.

— Завтра, — говорю я ему. — Мы отправимся в Гехендру завтра на рассвете, если все будут готовы, — я лубоко вдыхаю и резко выдыхаю. — Мне нужно, чтобы это закончилось раз и навсегда.

Довольный гул проносится по моему сердцу.

— Тогда завтра мы покончим с этим, — его голос полон решимости. — Но сегодня ночью ты снова моя.

Резко втягивая воздух, я отвечаю дрожащим голосом:

— Этой ночью и каждую последующую ночь я твоя.

Прочищая горло и выпрямляя спину, я маскирую дрожь от того, что ждет меня сегодня вечером, когда резко поворачиваю дверную ручку, прежде чем направиться туда, где меня ждет Эйден.

— Как тебе еда? — спрашивает он.

Мой взгляд останавливается на Эйдене, который сидит рядом со мной с огоньком в зеленых глазах. Солнце согревает мою ледяную кожу, заставляя меня щуриться, когда я смотрю на него. Вода плещется у берега всего в нескольких футах от того места, где он расстелил одеяло и корзинку, чтобы устроить небольшой пикник на завтрак.

Я медленно пережевываю кусочек желейного бисквита во рту, теперь задаваясь вопросом, не отравил ли он его, по тому как он смотрит, как я ем. Схватив свой стакан с водой, я использую его, чтобы грубо проглотить.

— Хорош.

Я не уверена, какой реакции он от меня ожидает. Итак, я даю ему краткий ответ.

Он кивает, прежде чем сделать глоток своего напитка.

— Я спрашиваю только потому, что помогал его готовить.

Я чуть не захлебываюсь водой, стекающей по моему горлу.

— Ты готовишь?

Все, что он делает — это пожимает плечами.

— Нет, но когда мне скучно, я обычно иду на кухню, чтобы помочь им приготовить любое блюдо.

У меня нет слов. Поэтому я просто смотрю.

— Ты, кажется, шокирована, — весело говорит он.

— Полагаю, что да, — я машу рукой перед ним. — Я просто никогда не представляла, что тебе нравится помогать на кухне. Особенно когда ты придирчив к еде.

Воспоминание мелькает перед мои взором, как мы детьми бросаемся за стол, как он едва ест, перемешивая еду пальцами по тарелке, и откидывается на спинку стула.

Он разражается искренним смехом, который заставляет меня приподнять брови.

— Вот почему мы такая хорошая пара, — он опирается локтями на колени, поворачивая голову, чтобы посмотреть на меня повнимательнее. — Ты знаешь обо мне больше, чем кто-либо другой.

Я просто позволяю своим смертоносным глазам застыть на нем, продолжая молчать. Вместо этого подношу ко рту еще кусочек еды.

Но он продолжает.

— Я рад, что ты чувствуешь себя лучше и получила необходимый отдых. Я заходил еще раз проведать тебя ранее, прежде чем удалиться в свою комнату.

У меня перехватывает дыхание, когда я внимательно наблюдаю за ним, отмечая, как сжимается его челюсть. Что-то вспыхивает в его глазах, прежде чем исчезнуть. С нежной улыбкой на лице он толкает свой ботинок о мой в песке.

— Я ничего не услышал. И предположил, что ты все еще спишь, и не хотел тебя беспокоить.

Я сохраняю невозмутимое выражение лица и киваю.

— Что ж, я ценю это. Я не знаю, что на меня нашло, но мое тело нуждалось в отдыхе.

— Иногда со мной такое случается после долгого дня плавания. Иногда полного дня сна все равно недостаточно, — он тихо посмеивается, прежде чем наклониться ко мне. — В следующий раз отдохни в моей постели, чтобы я мог позаботиться о тебе, держа тебя в безопасности и тепле.

Я отстраняюсь от него, запрокинув голову, собираясь заговорить, но он опережает меня.

— Ничего, кроме сна. Клянусь моим сердцем, — он отодвигается от меня, выпрямляясь, когда делает перекрещивающее движение руками на груди.

— Я подумаю об этом, — осторожно говорю я, не совсем уверенная, как реагировать, поскольку мои мысли все еще кружатся после того, как он приходил проведать меня прошлой ночью. Слышал ли он что-нибудь перед тем, как Дрейвен поднял свои тени? Он знает, что я была не одна? Или он действительно верит, что я спала?

Он наклоняет голову набок, изучая меня, и каждая частичка меня желает, чтобы в этот момент у меня была способность читать мысли.

— Ты все еще сопротивляешься мне, — его голос звучит мягко, когда он наблюдает, как я запиваю еду. — Почему ты просто не позволишь себе быть счастливой и не дашь нам еще один шанс? Я обещаю, что все будет по-другому, — он поднимает руку к моим волосам, приподнимая кончики и накручивая их между пальцами. — Я могу дать тебе все и больше, чем любой другой мужчина.

Такие красивые слова, но я не могу не задаться вопросом, не для того ли это, чтобы скрыть яд, который их скрывает.

Я с грохотом ставлю стакан рядом с собой, вода переливается через край. Отряхиваю песок со штанов, чтобы встать, пригвоздив его взглядом.

— Я предлагаю тебе перестать уговаривать меня дать тебе, нам, шанс, когда я все еще захлебываюсь кровью после того, как ты в последний раз проткнул мое сердце.

Прежде чем я поворачиваюсь, чтобы уйти, челюсть Эйдена напрягается, и он опускает взгляд в свою недоеденную тарелку. Внутренне я качаю головой при виде этого зрелища, когда мои ноги приближают меня к дворцу.

Но я останавливаюсь.

— Я хочу, чтобы меня ненадолго оставили в покое, — говорю я, стоя к нему спиной. Я продолжаю неуклонно увеличивать дистанцию между нами, возвращаясь в свою комнату, готовясь к нашим планам пойти против Уиро.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Дрейвен

— Что-нибудь? — спрашиваю я Эмиля, когда он торжественно качает головой.

— Тогда, может быть, это хороший знак.

Мой младший брат всегда невероятно оптимистичен, и я надеюсь, что ничто не лишит