Галерея «Максим» - Олег Рой

Впрочем, никакой гордости за отечественную науку Макс, прочтя это, не испытал. Ему только стало еще больше не по себе, он лишний раз убедился, насколько опасный человек дядя Влад. Да уж, не поздоровится кому-то, кого он наметил своей жертвой…

Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Максим стал смотреть в Интернете последние новости – политику, события, искусство. И вскоре наткнулся на сообщение о съемках нового сериала под названием «Чистые пруды». Одну из главных ролей в нем – роль следователя Ольги Мальцевой – играла популярная актриса Елена Емельянова. Он сразу узнал ее на фото. Хотя Лена и сильно изменилась за десять лет, все эти перемены, казалось, были только к лучшему. Миловидная девушка превратилась в по-настоящему красивую женщину. И красивой ее делали не стройная фигура, не роскошные волосы, не ухоженное лицо, а выражение счастья. Даже в тот момент, когда она хмурилась или была озабочена, все равно за версту чувствовалось, что эта женщина довольна своей судьбой, что она счастлива, любит и любима.

И вдруг Макс понял, что ему очень хочется – ну просто-таки совершенно необходимо! – увидеть Лену. Хотя бы издали, хотя бы одним глазком взглянуть на нее. И, судя по тексту статьи, именно в данный момент ему предоставлялась такая возможность. Сейчас съемки сериала велись на Чистопрудном бульваре и, как писал автор, должны были продолжиться там еще несколько дней.

Максим кинул взгляд на часы в правом нижнем углу экрана. Всего половина третьего. Можно рискнуть.

* * *

Свою работу Лена любила. Не просто любила – даже очень любила. Но в то же время – вот ведь парадокс! – каждый раз, когда шли съемки, чувствовала себя в эти дни очень некомфортно, начинала волноваться, суетиться, вечно боялась что-то забыть или не успеть.

– Аленушка, ну что ты так нервничаешь? – успокаивал ее муж. – Все будет в порядке.

– Но как же мне не нервничать? – возражала она. – У меня последний эпизод по расписанию заканчивается только в два часа ночи, это когда же я дома буду? А у Максимки горло болит, нужно проследить, чтобы он обязательно прополоскал его на ночь. И Маша вчера говорила, что очень хочет черешни, надо бы съездить на рынок. А еще у нас сахар кончается, и твой синий костюм надо отнести в химчистку… Как все успеть – ума не приложу!

– Милая, не паникуй, – привычно отвечал Илья. – Слава богу, у нас есть кому заняться и детьми, и хозяйством, с Ксюшей нам повезло.

– Оно конечно, Ксюша у нас золотая… Но я все равно привыкла сама за всем следить…

Точно так же все было и в этот раз. До глубокой ночи она возилась с домашними делами, легла поздно, но вместо того, чтобы тут же заснуть (хотя времени на сон оставалось всего ничего), несколько часов ворочалась, думая то о домашних заботах, то о своей роли. Вот ведь странно: сколько лет она уже в профессии, сколько ролей сыграла, сколько комплиментов получила, сколько хвалебных слов о ней написали в прессе и в Интернете – и ведь не по заказу, за деньги, а искренне, от души, – и все равно каждый раз на площадке она чувствует ту же неуверенность в себе, какую ощущала в студенческие годы. А вдруг именно в этот раз ничего не выйдет? Роль следователя Ольги не такая простая. Ее героиня очень мудрая и знающая женщина, настоящая интеллектуалка. Получится ли у Лены сыграть ее так, чтобы было убедительно, чтобы зрители ей поверили?

В итоге заснула Лена уже под утро. И вдруг увидела во сне квартиру Ильи – ту самую, на Басманной, где он родился, вырос и жил до знакомства с ней. И где она, Лена, один-единственный раз побывала, когда встречалась с Аллой Анатольевной. Только во сне та квартира показалась ей намного больше, и в ней имелась огромная комната без мебели и окон, и из нее во все стороны вели какие-то коридоры, арки, двери… Сначала Лена думала, что комната пуста, но потом заметила Илью – он стоял в углу и рисовал прямо на стене маленькие ладошки. Много-много разноцветных отпечатков детских ручонок.

Увидев мужа, Лена очень обрадовалась. В первую минуту, когда она оказалась в этой темной и мрачной квартире, ей почему-то стало страшно. Но раз Илья здесь, то все в порядке.

– Илья! – Лена поспешила к нему и вдруг в ужасе остановилась, поняв, что перед ней вовсе не Илья, а Максим. И замерла на месте. Что он тут делает? Как сюда попал?

– Я пришел за сыном, – глухо сказал он.

У Лены все внутри похолодело.

– Максим, я не отдам тебе сына! – закричала она. – Уходи!

– Это ты уходи! – засмеялся он. – Это моя квартира, я тут буду жить. И сына оставлю себе, ты никогда его больше не увидишь.

– Мама, мама! – раздались детские голоса. Лена обернулась и увидела Максимку и Машу. Они плескались в бассейне аквапарка под самой горкой. Лена поспешила к ним, хотела сказать, чтобы они немедленно отодвинулись подальше, а то это опасно – кто-нибудь будет съезжать с горки и заденет их. Но сказать она ничего не успела. Максим-старший, точно вампир в кино, перелетел на горку и мгновенно скатился по ней. Поднялась огромная волна, которая захлестнула детей с головой и взметнулась куда-то ввысь, навсегда унося Машу и Максимку…

– Нет! – заорала Лена. – Не-е-ет!!!

– Аленушка! Аленушка, что с тобой? – раздался совсем рядом знакомый сонный голос. – Кошмар приснился? Ты так кричала…

– О господи, господи… – бормотала Лена, прижимаясь к Илье. Сердце все еще бешено колотилось, она никак не могла прийти в себя.

– Ну успокойся, успокойся… – Илья обнимал ее и гладил по волосам, по плечам, по спине. – Все прошло. Это был только сон, просто сон…

– Нет, Илюш, это не просто сон, – качала головой Лена. – Это дурное предзнаменование, знак свыше. С детьми может что-то случиться…

– Типун тебе на язык! Нельзя так говорить… Даже думать о таких вещах не надо! Лучше ляг и еще немного поспи, а то тебе вставать уже через два часа.

Лена послушалась совета, но уснуть больше так и не смогла. Лежала, смотрела в потолок, думала… На душе было очень тревожно.

В результате на Чистые пруды она приехала вся разбитая и настолько усталая, точно был уже конец съемочного дня, а не начало. Впрочем, похоже, она была такая не одна – у всей группы что-нибудь да было не так. Режиссер страдал от головной боли, гример ухитрилась чем-то поранить себе руку, да так сильно, что никак не останавливалась кровь, актер, в эпизоде с которым должна была сниматься Лена, застрял где-то в пробке, осветители ругались на чем свет стоит – обнаружилось, что в автобус с техникой забыли загрузить чуть ли не половину необходимого оборудования. Когда забежавшая на площадку собака запуталась в проводах и, потянув их, уронила камеру со штативом, администратор на полном серьезе предложила на сегодня со съемкой заканчивать – все равно ничего путного не выйдет. И кое-кто ее поддержал – люди искусства народ суеверный. Но, конечно, режиссер их и слушать не стал. Последние дни зимы, натура уходит, а ему непременно нужны были «снежные» кадры, поскольку по сценарию действие происходило под Новый год. Так что работа продолжалась – с огромными перерывами на то, чтобы в спешном порядке решить очередную проблему. Впрочем, в кино всегда так. От команды режиссера «Приготовились!» до команды «Стоп!» проходит максимум несколько минут, зато все остальное занимает долгие часы.