Куда летит время. Увлекательное исследование о природе времени - Алан Бёрдик

Как правило, сложные компьютерные программы надстраиваются над более простыми фрагментами, которые называются ядрами и обеспечивают большую часть базовых алгоритмических действий. Способность к синхронному восприятию звуковых и визуальных сигналов является чем-то вроде ядра, позволяя нейросети новорожденного упорядочивать хаотичные потоки сенсорных данных не по смысловому принципу. Для этого не нужны ни первоначальные знания, ни опыт – важна лишь способность к подсчету относительного количества полученных стимулов. Взяв ее за основу, младенец может приступать к обработке смысловой составляющей информации – сопоставлять противоречивые сведения и ранжировать входящие данные по приоритету.

Левковиц не спешит объявлять эту способность врожденной. Видная школа возрастной психологии утверждает, что человек уже по факту рождения осознает фундаментальные понятия, такие как причинность, гравитация и пространственные соотношения. Предполагается, что интуитивное понимание закреплено в человеческой популяции естественным отбором на генетическом уровне. Однако Левковиц, как и многие из его коллег, полагает, что подобные аргументы не имеют четкого обоснования и основаны на упрощении. Как только поднимается любопытная научная проблема, апелляции к генетике знаменуют конец дискуссии. «Генетика выдвигается на роль волшебной шкатулки, в которой можно найти ответы на все вопросы, – подытожил Левковиц. – Воистину витализм вездесущ и неистребим».

Сам Левковиц предпочитает рассматривать человека как организм, который находится в постоянном развитии. Мы существуем во времени. Младенец появляется на свет, обладая множеством врожденных шаблонов поведения (к примеру, сосательным рефлексом), однако со временем их вытесняют более сложные механизмы. Врожденные шаблоны поведения представляют собой онтогенетические адаптации, подчиненные инициальным задачам, которые впоследствии редуцируются. Вероятно, радары, посредством которых мозг младенца квалифицирует те или иные действия как синхронные, принадлежат к той же категории: запустив систему ощущений новорожденного, они в скором времени замещаются более совершенными механизмами обработки данных, основанными на опыте, приобретенном в реальном мире.

В той же степени с физиологической точки зрения нет ничего сверхъестественного в появлении ребенка на свет. Новорожденный выступает последней модификацией организма, существовавшего несколько часов и дней назад в темном пространстве матки, пусть и в несколько упрощенном варианте. По данным исследований, младенец, появившийся на свет лишь несколько часов назад, явно предпочитает звуки материнского голоса голосам посторонних людей. Возникает соблазн рассматривать предпочтение, оказываемое голосу матери, как врожденное свойство, обусловленное генетически, а заодно и подвести под это надуманное эволюционное обоснование. (К примеру, можно сказать, что младенцы, которые немедленно узнают мать, получают преимущество в естественном отборе.) Однако в действительности привязанность к материнской речи формируется еще во внутриутробный период под влиянием приобретаемого опыта. По свидетельствам разных исследователей, функция слуха активируется в последний триместр беременности. Плод черпает немало сведений о внешнем мире из доносящихся до него звуков. В ходе одного исследования, которое сейчас считается классическим, сердцебиение плода ускоряется во время проигрывания аудиозаписи голоса матери, зачитывающей стихотворение вслух, и замедляется, когда он слышит голос посторонней женщины, декламирующей то же самое стихотворение. Французский новорожденный четко распознает, когда один и тот же рассказ читают по-французски, по-голландски и по-немецки. Еще одно исследование показало, что в криках двухдневных младенцев из Франции и Германии отчетливо прослеживаются мелодии, отображающие ритмическую организацию родного языка матери; дети имитировали звуки, которые они слышали еще внутри матки.

Человек в этом отношении не уникален. Овцы, крысы, некоторые виды птиц и другие животные способны различать звуки, находясь в матке или в яйце. Самка австралийского расписного малюра начинает обращаться к своим яйцам за несколько дней до вылупления молодняка. Таким образом она обучает еще не родившихся птенцов уникальному голосовому сигналу, при помощи которого можно выпрашивать корм. В разных гнездах сигнал звучит по-разному, так что птенцы, которые способны успешно воспроизводить его после вылупления, имеют больше шансов получить корм. Сигнал выступает своего рода паролем, с помощью которого самка расписного малюра отличает своих птенцов от подброшенных в ее гнездо кукушат, оттягивающих на себя ресурсы всего семейства.

С точки зрения Левковица, способности, которые кажутся нам врожденными, содержат в себе загадку, которую предстоит разгадать науке. «При рассмотрении проблемы формирования когнитивных или перцептивных навыков меня не интересует сам факт их наличия или отсутствия. Я задаюсь другими вопросами: когда, как и откуда появились эти навыки? Если вы спросите меня, есть ли у младенцев чувство времени, я отвечу утвердительно: да, чувство времени у них есть, но форма его выражения зависит от того, что вы подразумеваете под временем. Восприимчивы ли грудные дети к структурированной информации, упорядоченной во времени? Безусловно. Вопрос заключается в другом: когда они начинают реагировать на синхронизированные данные?»

Если направление исследований, сложившееся вокруг опытов с говорящим лицом, показалось вам недостаточно убедительным, примите к сведению, что в первые месяцы жизни картина мира младенца практически полностью состоит из говорящих лиц. В течение последнего триместра беременности мировосприятие плода формируется исключительно за счет звуков и тактильных ощущений. После рождения прибавляются новые раздражители – движение и свет; новые измерения, подлежащие интеграции. Большую часть сведений об окружающем мире ребенок черпает из произносимых родителями слов. Сами по себе слова для младенца мало что значат, но при произнесении вслух они играют роль подсказок, с помощью которых дети связывают звуки с визуальными образами. Прислушиваясь к речи родителей, новорожденный овладевает искусством синхронизации сенсорных данных и выходит за его пределы. Как показали многочисленные исследования, младенцы сильнее реагируют на визуальные раздражители, подкрепленные звуком, и наоборот. Избыточность вводных данных порождает отличительные особенности, которые ведут к пониманию предмета.

Представьте себе, что вы находитесь на шумной коктейльной вечеринке, предлагает Левковиц. Вам трудно разобрать, что говорит собеседник, но по движению губ вам будет проще догадаться, что сказал ваш визави. Для младенца вида говорящего лица более чем достаточно. Мы разговариваем с детьми медленно, ритмично и выделяем то, на чем хотим акцентировать внимание: «Держи… свою… буты… лоч… ку…» Движения губ совпадают со звуками голоса; даже кадык на шее ритмично двигается вверх-вниз. «Посредством ритма, ударения и других подсказок мы подводим ребенка к пониманию того, что все воспринимаемые импульсы отнесены к одному и тому же явлению, и помогаем ему запомнить слово, – заключил Левковиц. – Совершенный механизм обучения младенцев речи метит прямо в точку».