📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаСпецслужбы СССР в тайной войне - Владимир Семичастный

Спецслужбы СССР в тайной войне - Владимир Семичастный

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 132
Перейти на страницу:

Политические заключенные сталинских времен уже были на свободе, а новые на их место все не прибывали. Понятие «диссидент» появилось позже. Не было и Пятого управления. Был, правда, в КГБ отдел во Втором главке (контрразведка), занимавшийся «инакомыслящими», который курировал подполковник Бобков. Но это лишь маленькое подразделение, не выдерживающее никакого сравнения с будущим Пятым управлением.

Практика изгнания инакомыслящих за границу возникла уже в семидесятые годы, равно как и помещение психически нездоровых людей из их числа в психиатрические больницы. У КГБ не было никогда никаких «психушек». Отправляли нервнобольных на лечение в обычные психоневрологические учреждения.

Москва занимала доминантное положение в структуре контрразведки. Работа на ее территории требовала от городских органов КГБ и от центрального аппарата взаимопонимания и сотрудничества. На территории столицы находились все западные посольства, международные представительства и организации. Делегации, гости, туристы — все они прежде всего стремились сюда или хотя бы через Москву проезжали. Задача не выпустить все это из поля зрения требовала от нас большой сосредоточенности.

Чтобы сохранить порядок и оперативность, чтобы областное и городское управления КГБ не мешали в работе друг другу, я принял решение объединить их, несмотря на то что партийные органы оставались раздельными. В Московской области было тогда четыре миллиона человек, а в столице — шесть миллионов, это две Финляндии. Позже, когда я был вынужден уехать в Киев, начальник Московского управления стал даже одним из заместителей Андропова.

В Москве и ее окрестностях было сосредоточено немало научных институтов, связанных с военной тематикой. Многие местные заводы выпускали продукцию, предназначенную для оборонной промышленности. И, понятно, это не давало спокойно спать большинству западных дипломатов — они вели активную работу.

То внимание, какое мы уделяли западным представительским учреждениям, было для них весьма нежелательно. Надо сказать, и мы сами таким же образом воспринимали их «заботу» о нас. Но профессионалы способны понять подобные действия. Мы старались пропагандистски использовать каждую ошибку Запада, каждое опрометчивое действие против наших дипломатов, и они отвечали тем же, например, поднимали шум по поводу малейшего признака прослушивания их миссий в Москве. А ведь на установку каждого микрофона пошел не один месяц, а порой и год трудной работы. Разоблачение нашего агента побуждало нас еще интенсивнее изыскивать возможность для нанесения ответного удара. Высылают они двух наших дипломатов — мы тотчас отвечаем тем же. Реакция с обеих сторон была симметричной.

Хрущев в наши оперативные дела не вникал. Но в установке «красного телефона» в Кремле для прямой связи президентов СССР и США участвовал сам: мы советовались с ним, где этот телефон поставить, и приглашали на опробование линии, когда мы и американцы, каждый со своей стороны, зачитывали текст из книги, чтобы проверить слышимость.

В специальных подразделениях КГБ работали выдающиеся математики, которые занимались шифровкой и дешифровкой. Но техника шифрования быстро совершенствовалась, система засекречивания постоянно изменялась, и пока математики разгадывали один код, уже давно использовался другой. Ключ же к шифру, при помощи которого кодировались сообщения, можно было заполучить только через контрразведку. Поэтому шифровальщик, завербованный в агенты, экономит бездну времени и труда. Разумеется, завербовать самого посла — автора важных сообщений — было бы еще лучше, хотя и значительно труднее, но и такое в ряде случаев удавалось.

Как дома, так и за рубежом иностранцев в агенты мы привлекали несколькими способами. Самым ценным, естественно, бывала идейная общность с теми, кто шел на сотрудничество на основе собственных убеждений. Иные источники разрешали себя покупать. Бывало и так, что важного гостя с Запада мы на чем-то подлавливали и добивались сотрудничества путем простого шантажа. Например, когда мы узнавали, что высокопоставленный чиновник скрывает свои гомосексуальные наклонности, то находили способ сфотографировать его во время его похождений. А если к тому же это был еще и амбициозный политик, то в ход шла угроза передать снимки секретным службам его страны или в печать.

Возможности поездок для дипломатов по Советскому Союзу были весьма ограничены. В пределах сорока километров от Москвы они могли перемещаться свободно, но для более отдаленных поездок требовалось специальное разрешение. Американцы реагировали на наши меры подобным же образом, в результате определенные районы Соединенных Штатов оказались для советских дипломатов закрытыми. В этой молчаливой схватке одна сторона старалась перехитрить другую. Например, предпринимались командировки с фальшивой целью только для того, чтобы запутать преследователя и сделать неясными наши намерения. Это была волнующая и увлекательная игра, и вели ее опытные, матерые бойцы.

Главные наши усилия были, разумеется, направлены на посольства наших противников — США и других стран НАТО. Центральный Комитет и правительство интересовала любая информация.

В посольства западных стран в Москве пытались проникнуть разные люди. Некоторые умудрялись перебрасывать через ограду иностранной миссии бутылки с письмами или старались пробраться туда лично. Контрразведка занималась идентификацией этих людей и мотивами их действий, охраняя как сами посольства, так и советскую общественную систему в нашей стране.

При мне была достигнута договоренность с американцами, что для охраны посольства Соединенных Штатов они могут использовать своих морских пехотинцев. В обмен мы получили возможность иметь — совершенно открыто — в наших представительствах в США офицера госбезопасности. Мы запретили ему встречаться с «нелегалами», а вводили его как «громоотвод»: американцы устанавливали за ним слежку на автомашинах или с помощью «топтунов», а мы тем временем действовали другими путями.

Шефом контрразведки был Олег Михайлович Грибанов, человек, который своим подходом к делу очень мне нравился. Кроме профессиональных способностей он имел дар импровизации, отличался большой фантазией, компанейским характером, а также огромной энергией. У него у самого была небольшая сеть агентов. Он умел и завербовать агента, и хорошо его использовать.

В то время как начальник разведки Сахаровский вербовкой не занимался и держался в определенной мере замкнуто, Грибанов под именами разных чиновников из различных министерств участвовал в дипломатических приемах и устанавливал контакты с иностранцами. При этом он не ограничивался только территорией Советского Союза. Временами отправлялся и на Запад. Разумеется, не как чекист, а в качестве правительственного чиновника. У него всегда была легальная виза, полученная официально через представительство того или иного государства.

Никто не знал, как выглядит шеф советской контрразведки, его фотография никогда не публиковалась. Даже сами советские дипломаты чаще всего не знали, кто к ним приезжает, а чекисты, там находившиеся, были связаны обязательством соблюдать секретность. Для остальных все обстояло просто: приехал некто Иванов из Министерства машиностроения или какого-либо иного, и все тут. А чем этот Иванов здесь намерен заниматься, их не касалось.

1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 132
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?