Холодное утро в 3018 - AnniLora

столь сильное впечатление. В последние дни я много читал об илионийцах и впитывал знания, как губка, ведь в противном случае Бофорт не допустил бы до выполнения задания. Я «привык» к ним, перестал считать особенными. Я думал, о чём угодно, только не о пришельцах. О том, что мама расстроена, ведь я впервые встречаю Новый год вдали от дома, о том, что лучше бы я тратил время на расследование, о тайне Эжени и Стейси, о том, что чувствую себя каким-то беспомощным без личного коммуникатора. Его из соображений безопасности пришлось оставить дома.

Илионийка была похожа на человека и фигурой, и лицом. Она была выше меня на целую голову, стройная. Её кожа, очень светлая, почти прозрачная, выглядела сухой и жёсткой. Наощупь она, наверное, была шершавой, как бумага. У неё были тонкие черты лица, красивые, но… непропорциональные, платинового оттенка длинные волосы, струившиеся по спине, и удивительные глаза, белые, без радужной оболочки с синим квадратным зрачком. Серебристое платье в пол, странного покроя со шнуровкой, начинавшейся на вороте и заканчивавшейся на животе, шелестело, когда она мелкими шажками передвигалась по коридору. В остальном, её движения ничем не отличались от человеческих. Нижнюю часть лица илионийки закрывала маска, которая крепилась к изящному украшению, венчавшему голову.

Она смотрела на меня, я — на неё всего пару минут, но мне стало жутко. Я не знал, как себя вести. Бофорт не давал никаких распоряжений. Так мог ли я просто уйти? Или нет? Она могла счесть этот поступок невежливым и разгневаться. Не зная, как поступить, я слабо кивнул, и она ответила тем же. Ого!

— Здравствуйте! — выдала илионийка с совершенно невообразимым акцентом, и я открыл рот от удивления. Она же член дипломатической миссии, она должна была знать наш язык. И всё равно я был потрясён до глубины души.

— Привет! Извините, я…

— Как вас зовут? — перебила илионийка. Очевидно, ей было любопытно. Она призадумалась, словно пытаясь подобрать слова. — Мне… мне ещё не приходилось вот так просто знакомиться с человеком. Моё имя — Гортензия.

Как цветок. Раньше моя бабушка выращивала гортензии. Вау! Илионийцам, и правда, нравятся человеческие имена.

— Алекс. Александр Орелли, — подумать только! Я познакомился с пришельцем! Хавьер обзавидуется! — Мне очень приятно!

— Орелли? — прошептала она. — Алекс Орелли?

Тут странное, жуткое нечто вихрем пронеслось по коридору и врезалось в меня. Размером не больше терьера, с блестящими круглыми глазами и пушистое, плюшевое, точно игрушка. Я и ахнуть не успел, как оно начало взбираться по штанине. И тут я струхнул, признаюсь!

— Прекрати! — потребовала илионийка. Думаю, она специально говорила на английском, не хотела меня напугать. — Не надо, Траян!

Ого! Ещё одно земное имя!

Создание спрыгнуло на пол, но не отступало от меня ни на шаг. Чем-то оно напоминало собаку, невообразимо слюнявую инопланетную собаку.

— Траян не укусит. Я сама его воспитала и обучила, Алекс Орелли, — заявила хозяйка неведомой зверюшки.

Потом она заговорила на илионийском, быстро-быстро. И обращалась она не ко мне, а к вышедшим из конференц-зала пришельцам. Высоким, светлокожим, обладающим развитой мускулатурой. Они не были вооружены и выглядели дружелюбно, но меня всё равно бросило в дрожь. Пришельцев стало слишком много для меня одного! Илионийка что-то объясняла им, размахивала руками.

«Небеса, она указывает на меня! Но почему?»

Я и пикнуть не успел, как создания схватили меня за руки и поволокли за собой.

«Что я сделал? Что? Я даже не смог вызвать подкрепление, да и не был уверен: стоит ли усугублять конфликт. Я обидел её? Нарушил правило илионийского этикета? Напугал её? Что я сделал? Что? И какими будут последствия?»

Глава 10

Запертый в комнатушке, примыкавшей к конференц-залу, я думал только об одном: практикуют ли илионийцы жертвоприношения. Понимаю, совершеннейшая дурь! Но мозг восстал против меня и отказывался работать с иной информацией. Хм… кажется, жертвоприношения не свойственны их культуре. Впрочем, имеющиеся сведения запросто могли устареть. Что я сделал пришельцам? Почему они схватили меня и заперли здесь? Они отобрали оружие и коммуникатор, выданный Бофортом, так что я не мог связаться с Хавьером. Но рано или поздно друг начал бы искать меня, по протоколу мы связывались каждые пятнадцать минут.

«Если я не отвечу, он забьёт тревогу и сообщит Бофорту о моём исчезновении, — успокаивал я себя. — Стоп! Бофорт! Проклятье! Бофорт! Именно он направил меня сюда! Что если он сделал это намеренно? Что если он спланировал встречу с недружелюбными пришельцами?

Но зачем ему это? Чтобы вывести из строя? Чтобы избавиться от меня? Ага… он ведь прослушивал наши разговоры, точно прослушивал и понял: мы близки к разгадке тайны гена X и убийств. А мы… мы были так взбудоражены, так воодушевлены, что забыли об осторожности. Вдруг во всём виноват Бофорт? Может быть, он хотел избавиться от Антония Севра потому, что тот его разоблачил?»

Такие вот невесёлые мысли поселились в моей голове.

Паника сдавила горло, перед глазами замелькали разноцветные огоньки. Хавьер мог попасть в беду! Эжени и Стейси тоже. На часах 22:12. Девушки уже прибыли на праздник. Мы оказались в ловушке. Бофорт поймал нас!

«Так, успокойся, Алекс! Дыши! Возьми себя в руки! Соберись! У тебя нет доказательств. Всё это лишь досужие домыслы. Произошедшее могло быть чистой случайностью, а ты, не взвесив все „за“ и „против“, накинулся на беднягу Бофорта».

Но если я был прав? Чёрт возьми, если я был прав?

Я, как затравленный зверь, заметался по комнате. Дверь открывалась только снаружи, внутренняя панель управления была отключена тюремщиками. А в остальном, это была типичная комната отдыха. Софа, несколько мягких кресел-трансформеров, столик. Если и выходить, то только через окно. Сто семьдесят девятый этаж. До посадочной площадки пилить и пилить, по карнизу точно не доползти. Я с лёгкостью открыл окно, разумеется, оно не было заперто. Кто же рискнёт вылезти наружу на столь жуткой высоте? Какой-нибудь заплутавший