Елизавета. Любовь Королевы-девственницы - Наталья Павлищева

– Я потребую, чтобы она написала покаянное письмо мне лично и обещала, что больше ни в какие заговоры против меня ввязываться не будет! Она не сможет нарушить такое слово, Сесил. Что вы молчите?

А он просто не знал, что сказать. Не может быть, чтобы умная Елизавета не понимала, что Мария, дав такое слово завтра, послезавтра заявит, что его вытащили клещами или попросту откажется от написанных ею же обещаний?! Конечно, понимает, значит, просто решила отпустить соперницу на все четыре стороны. К чему тогда играть в эти игры?

Стало очень тоскливо, захотелось положить принесенные бумаги на стол, развернуться и уйти, уйти вообще со всех постов, уехать в свое имение, чтобы больше никогда не слышать этих глупостей о порядочности той, благодаря которой уже погибло столько связанных с ней людей. Елизавете хочется поиграть в милосердие? Пусть играет, только без него. Сил сглаживать углы, мириться с обиженными послами, рассерженными женихами, раскрывать и раскрывать заговоры, к тому же почти не получая за это плату, уже не оставалось. Сесила все сильнее мучила подагра, сказывались годы, проведенные без сна и покоя. Чего ради он столько лет бережет эту рыжую? Чего ради они с Уолсингемом забыли, что такое спокойно спать, есть, любить своих жен? Чтобы Елизавета вот так одним росчерком пера отпустила на волю ту, которую давно следовало повесить?! И все только потому, что она королевских кровей!

Елизавета что-то говорила, а он стоял, глядя в окно и думал, как хорошо в имении, когда весной расцветает все вокруг… о том, как мало времени и сил остается для сына-калеки, его уже давно пора представить ко двору… И вдруг ужаснулся: зачем?! Чтобы и Роберт так же, как он сам, отдал большую часть своей жизни очередному монарху, а под конец понял, что все идет прахом?

– Вы меня не слушаете?!

– Слушаю, Ваше Величество.

– Что я только что сказала?! – Елизавета разозлилась не на шутку. И тут сказалось умение Сесила делать сразу несколько дел, вернее, думать сразу о многом. Он со вздохом повторил:

– Вы сказали, что если Мария Стюарт пообещает Вам больше не вступать ни в какие заговоры, то Вы будете иметь на руках неопровержимые улики против нее. Тогда ни один монарх Европы не сможет защитить Марию Стюарт.

– Верно, – усмехнулась Елизавета. – Я думала, вы не слушаете.

Хотелось сказать: «Конечно, не слушаю», – но, как всегда, промолчал, только вздохнул. Но для себя Сесил решил, что если только Елизавета и впрямь выпустит Марию Стюарт на волю, то он непременно подаст в отставку. И Уолсингем наверняка тоже.

– Я написала письмо, передайте королеве Шотландии. Я хотела бы, чтобы это сделали вы лично. Не желаю, чтобы оно попало в чужие руки.

– Ваше Величество, у меня нет никакого желания встречаться с бывшей королевой Шотландии, но я выполню Ваш приказ.

– Мою просьбу. Вы даже не спрашиваете, что в этом письме?

– Это Ваше письмо. И написано не мне.

Елизавета усмехнулась, Сесил явно обижен, но он должен понять, что так будет лучше!

– Я предлагаю Марии чистосердечно покаяться лично передо мной, признаться в соучастии в заговоре и обещать никогда, ни при каких обстоятельствах больше в заговорах против меня не участвовать и на английскую корону не претендовать. Тогда не будет публичного суда, она сможет спокойно жить где-нибудь даже во Франции.

– Хорошо бы, да только она не напишет.

– Почему вы так думаете?

– Потому что это Мария Стюарт! Думаете, она боится суда?

– Ну, почему не боится, почему, Сесил?! Действительно невиновна?!

– Виновна, но она будет все отрицать, а Вы не решитесь ее казнить! И освободят ее через несколько лет французские и испанские солдаты, отправив нас на костры.

– В ваших словах столько горечи…

– Я устал, Ваше Величество. Вы слишком нерешительны.

– Думаете, если я завтра прикажу отрубить Марии Стюарт голову, послезавтра французские солдаты не высадятся на нашем берегу?

– Возможно. Но если вы не сделаете этого, они высадятся все равно.

– Тогда к чему рубить?

Несколько мгновений Сесил смотрел на королеву молча, потом взял письмо и поклонился:

– Я могу идти, Ваше Величество?

– Идите! – Елизавета была раздражена не меньше канцлера. Он никак не желал ее понять. Ведь это была такая прекрасная задумка – своей милостью освободить Марию от суда и казни и получить гарантию, пусть и не слишком надежную, что она больше не будет соперницей. В таком случае Елизавета являла истинно королевское великодушие, никто не смог бы ее упрекнуть в жестокосердии и желании расправиться с соперницей. Всего-то признаться в своей вине и обещать больше не выступать против! Неужели Мария на это не пойдет?

Сесил понимал, что, с точки зрения Елизаветы выход действительно найден, и для Марии Стюарт он был бы лучшим. Но для самого Сесила это был худший вариант. Отпущенная на волю, Мария Стюарт завтра же начнет новый крестовый поход против Елизаветы и всех протестантов Англии, вместе взятых, и поддержат ее в этом походе все паписты Европы, кто духовно, а кто и силой оружия. Англия тут же окажется на грани войны.

Наверное, так и было бы, но…

Рассудительность никогда не была отличительной чертой Марии Стюарт. Она всегда жила не рассудком, а чувствами. Бывшей шотландской королеве не нужно прощение королевы английской и обещания не вредить она давать тоже не намерена! Мария ни на минуту не сомневалась, что, что бы ни случилось, Елизавета не решится ее казнить! Поиграть в казнь может, но обязательно остановит топор палача, уже занесенный над головой соперницы. Она слишком хорошо понимала растерянность английской королевы, а потому внутренне насмехалась над ее беспомощностью. Суд? Пусть будет суд, он только эту беспомощность подчеркнет. Кто из судей рискнет приговорить к смерти вдовствующую королеву? Ради посрамления соперницы Мария Стюарт была готова даже поиграть в такую игру. Она была уверена в себе и в том, что Елизавета не решится на последний шаг.

Письмо английской королевы осталось без ответа.

Елизавета металась по кабинету, швыряя все, что попадалось под руку. В тот момент она очень походила на своего отца, король Генрих тоже частенько расшвыривал вещи, будучи в раздражении.

Эта зазнайка даже не сочла нужным ответить! Сесил прав, пусть теперь суд собьет с нее спесь! Суд будет!

Но Сесил был прав и в другом – Мария Стюарт действительно отрицала все. Письма – подделка, Бабингтона она не знала и о заговоре ничего не слышала, как и обо всех предыдущих. Слуги лгут, оговаривая ее. А королева Англии, обещав защиту и помощь, просто заманила доверчивую кузину в свою страну, чтобы бросить в темницу.

Напоминание, что помощь и защита были предложены при совсем иных обстоятельствах, когда еще можно было развестись с Босуэлом, спасти королевскую честь и, тем более, когда еще не было заговоров против Елизаветы лично, вызывали у Марии смех. Она показывала кольцо Елизаветы как залог помощи и дружбы и укоряла, что королева обманула, этой дружбы не предоставив. Ей плевать на любые обвинения в участии в заговоре, Мария считала, что судить королеву простые смертные не могут.