Путь на Багряный остров - Владимир Корн

Осмотрев ярус, мы почувствовали, как рухнула наша надежда: хода дальше нет, нет ни дверей, ни окон, ни трещин. Ничего, чтобы давало бы хоть какую-то надежду выбраться наружу.

Обст держался хорошо, но Тлисор заметно пал духом. Ничего удивительного: именно на башню у нас было столько надежд. И вдруг все они разом исчезли.

– Не отчаивайся, Тлисор, еще не все потеряно, – попытался я его подбодрить, хотя у самого на душе кошки скребли. – Постараемся что-нибудь придумать.

– А что тут можно придумать, капитан? – понуро поинтересовался он.

«Что можно придумать? Пока не знаю, но я ведь еще и не думал над этим».

Я присел на металлическую станину неведомого огромного устройства, занимавшего почти весь верхний уровень. На этом ярусе светильников не было ни одного, но фонарь последнее время светил без проблем, и его света вполне хватало, чтобы все хорошенько рассмотреть.

Отец когда-то говорил мне, что придумать что-нибудь можно в любой ситуации, какой бы безвыходной она ни показалась.

Я не строитель, но, по-моему, выбить камень из кладки на вершине башни значительно проще, чем у ее основания. Наверху камни не так задавлены весом, да и требования к прочности значительно меньше. Только получится ли у нас сделать то, что за тысячелетия не смогли сделать землетрясения? Очень сомневаюсь.

«Ладно, оставим эту идею на самый крайний случай», – подумал я, обходя кругом устройство непонятного назначения. Хотя, если приглядеться…

– Больше всего это похоже на гигантскую зрительную трубу, – произнес вдруг вслух Обст то, что пришло мне в голову самому.

– И куда тут смотреть? – усомнился Тлисор. – В крышу?

Ну да, похоже на телескоп ученых-звездочетов, – и все же отличия разительные. Это нечто другое, и труба что-то очень мне напоминает. Сейчас, когда желудок давно забыл, как выглядит еда, голова работала удивительно ясно, да и память обострилась в разы.

Спасаясь с гибнущего острова Гаруд, мы прошли на «Небесном страннике» рядом с башней, очень похожей на эту. Недаром же с самого начала она вызвала в памяти какую-то ассоциацию. Даже не сама башня – купол, так похожий узором на пчелиные соты. Но тогда он был раскрыт посередине, и в огромную щель виднелось устройство, в точности похожее на то, что я вижу перед собой! И именно о таком устройстве Мелвин рассказывал, что «хлопок – и в небе облако пыли» даже от таких гигантов, как корабли Ост-Зейндской торговой компании. Из его объяснений я понял, что хозяйничавшие на Гаруде люди из Ордена Спасения каким-то образом научились этим устройством пользоваться и с успехом применяли его против излишне любопытных глаз на кораблях, на свою голову приблизившихся к острову. Нам в этом нет никакой нужды, но дело в другом: купол должен каким-то образом раскрываться!

– Парни, – заявил я, вставая. – Крыша обязательно должна раздвигаться. Я уже видел подобные, и именно в раздвинутом состоянии. Понимаю, механизмом долго не пользовались, но все мы знаем, что, несмотря на прошедшие со времен Древних века, их устройства все еще продолжают работать. И теперь наша задача – заставить раздвинуться эту крышу. Ведь там, за ней, наше спасение.

«У Древних все работало при помощи л’хассов, – лихорадочно размышлял я. – Все дошедшие до нас механизмы основаны именно на них. Даже те, что качают воду в пустыне, в Бхайрате. До сих пор исправно качают, успевай только раз в полвека л’хассы заменять. Значит, необходимо выяснить, что и как здесь работает. Эх, был бы с нами Аднер! Уж ему-то быстро удалось бы во всем разобраться. Но ничего, мы и сами – не такие уж и бестолочи. Принесем снизу светильников, плюс еще мой фонарь, и здесь станет светло, как днем. Возможно, потребуются сами л’хассы. Но и их, думаю, найти удастся. Мы здесь ничего толком не осматривали, все бегом, бегом наверх. По всему видно, обитающие здесь Древние покидали башню в страшной спешке, так что шансов полно».

В волнении я расхаживал туда и обратно, а Тлисор с Обстом провожали меня взглядами, молча, как будто страшились вспугнуть возникшую у меня мысль.

Нога зацепила какой-то предмет, и он со звоном прокатился по каменным плитам пола.

«Надо же, – подобрав, рассматривал его я, – зрительная труба Древних. Сколько я о ней мечтал? Причем не обычная, а такая, как у Роккуэль, – к окуляру можно прикладываться сразу двумя глазами. Но как же сейчас не до того, чтобы обрадоваться находке!»

– Вот что сейчас мы с вами будем делать… – начал я объяснения и набрал уже воздуху, чтобы как можно дольше не прерываться, когда сидевший у самой стены Тлисор неожиданно выдал:

– Там, в джунглях, дождь идет. И еще ветер сильный – ветки шумят.

Мы с Обстом подошли к нему вплотную и напряженно прислушались. Затем посмотрели друг на друга и одновременно покачали головой – никто из нас ничего не услышал.

Затем так же синхронно взглянули на Тлисора:

– Тлисор, мы ничего не слышим.

– Да как так не слышите? – в его голосе чувствовалось недоумение и обида. – Когда слышно?

Мы с Обстом тревожно переглянулись. Мне не приходилось слышать, чтобы от голода сходили с ума, но других случаев я знаю предостаточно: как будто бы ни с чего – раз, и на всю жизнь. А сейчас условия вполне подходящие, чтобы окончательно потерять голову.

– Тебе показалось, Тлисор, просто показалось, – мягко сказал Обст, на всякий случай приблизившись к нему на полшага.

– Ну как же показалось?! – Теперь в голосе матроса слышалось отчаяние. – Когда я все слышу!

– Где именно, Тлисор? – сказал я, чтобы хоть что-то сказать.

– Да вот здесь! – И Тлисор ткнул указательным пальцем на ничем не примечательный участок стены, находящийся примерно на уровне груди.

Мы с Обстом переглянулись в очередной раз, затем, не сговариваясь, синхронно приложились к камням ухом. Постояли, затаив дыхание, пытаясь услышать хоть что-то. Напрасно, слышно было только, как за спиной переминается с ноги на ногу Тлисор.

– Пойдемте, время не ждет, – наконец сказал я, окончательно убедившись в том, что с Тлисором явно что-то не то. – Знаете, однажды мне пришлось наблюдать, как открывается такой купол. Правда, со стороны, но выглядело все не очень-то и сложно, – солгал я для убедительности. Ну и еще для того, чтобы отвлечь матроса и дать этим двоим хоть какую-то надежду.

– А-а-а! – взвыл неожиданно Тлисор и двумя руками, с разбегу, толкнул стену в том месте, где он слышал звуки извне.

Я едва успел ухватить его за ногу, когда пара огромных камней из кладки подалась вперед, образовывая изрядную дыру; через нее Тлисор непременно вывалился бы вслед за плитами.

– Обст! – взмолился я, чувствуя, как выскальзывает из рук дергающаяся нога Тлисора, отчаянно пытавшегося за что-нибудь уцепиться. – Помоги!

А еще я видел, что один из верхних камней вот-вот обрушится, причем обязательно угодит мне на голову.

Обст, застывший на мгновенье от неожиданности, бросился на помощь. Он ухватил Тлисора за вторую ногу, и мы рывком вытянули матроса внутрь башни. Потом, сидя на полу, мы смотрели, как падает тот самый камень, чтобы удариться о другие и исчезнуть в дыре.