Анти-Суворов. «Ледокол» опровергнут! - Сергей Жевалов

На странице 243 английский мистер предлагает японские танковые дизельные двигатели мощностью 110 л. с. и итальянские танковые дизели мощностью 125 л. с. не учитывать, так как они маломощные: «Только Советский Союз на момент начала войны имел дизельные двигатели. (Читатель меня простит, если японские однорядные дизельные двигатели мощностью 110 л. с. и итальянские мощностью 125 л. с. пропущу. Это были несовершенные автомобильные двигатели вовсе не танковой мощи. Они выпускались ограниченными сериями для танков, которые вообще никакой роли в войне не играли.)»

А советские танковые карбюраторные двигатели мощностью 90 и 97 лошадиных сил, которые устанавливались на танки Т-26, он предлагает учитывать все: «Официальное его название – легкий пехотный танк Т-26. Принят на вооружение 13 февраля 1931 года. Выпускался до июля 1941 года. Весил 10 тонн. Экипаж – 3 человека. Двигатель – 90 л. с. Максимальная скорость – 30 км/ч. Броня противопульная: корпус – 16 мм, лоб башни – 25 мм.

Это базовые характеристики. Было выпущено 23 серии Т-26. Боевой вес танков первой серии – 8 тонн. Постепенно, по мере модернизации боевой вес возрастал. В последних вариантах он превысил 12 тонн. До 1935 года корпуса и башни клепаные, с 1935-го – сварные. В 1936 году мощность двигателя подняли до 97 л. с.

…А я в ответ на генеральско-академическую клевету сейчас сообщу нечто такое, что до меня никто пока заявить не решился: ничего равного нашему великолепному Т-26 у Гитлера не было.

И до конца войны ничего близкого или даже отдаленно напоминающего Т-26 германским конструкторам создать не удалось.

Но сначала разберемся с количеством.

Количество, как нас учили, – это тоже качество. К началу июня 1941 года советская промышленность выпустила 11 218 танков этого типа. Часть из них была потеряна в Испании, Монголии, Финляндии. Но кое-что осталось. 22 июня 1941 года Красная армия имела 10 026 танков Т-26 (К. Калашников, В. Феськов, А. Чмыхало, В. Голиков. Красная армия в июне 1941 года. Новосибирск, 2003. С. 147)»424.

Мистер Резун в своих книгах настаивает на том, что советские дивизии в приграничных округах были полностью укомплектованы и якобы готовы к войне. Страница 249: «186-я дивизия генерала Бирюкова укомплектована почти полностью. В дивизии – 13 000 солдат, сержантов и офицеров, 144 орудия, 154 миномета, 558 пулеметов, 13 бронемашин, 16 плавающих танков, 99 тракторов, 558 автомобилей, 3000 лошадей…»

Маршал Советского Союза Г. К. Жуков опровергает фальсификатора-ревизиониста и свидетельствует, что ни в одной советской дивизии не было 13 000 человек, а было от 5–6, до 8–9 тысяч солдат и офицеров: «В итоге накануне войны в приграничных округах из общего немалого числа соединений – ста семидесяти дивизий и двух бригад – 19 дивизий были укомплектованы до 5–6 тысяч человек, 7 кавалерийских дивизий в среднем по 6 тысяч человек, 144 дивизии имели численность по 8–9 тысяч человек. Во внутренних округах большинство дивизий также содержалось по сокращенным штатам, а многие стрелковые дивизии только формировались и начинали боевую учебу»425.

На странице 252 автор сообщает, что в битве под Москвой осенью-зимой 1941 года советские армии были укомплектованы «необученными резервистами»: «У самой Москвы противника сдерживают остатки Третьего стратегического эшелона Красной армии, а Сталин тайно сформировал десять армий из необученных резервистов и готовит контрнаступление».

А в книге «Очищение» он пишет, что на оборону Москвы с Дальнего Востока были отправлены кадровые дивизии Красной армии: «…Ни у кого не спрашивая, Апанасенко на месте убывших дивизий начал формировать новые дивизии. Была объявлена всеобщая мобилизация всех возрастов до 55 лет включительно. Но этого все равно было недостаточно. И Аланасенко приказал прокуратуре проверить дела лагерников и всех, кого можно, освободить и отправить в войска…

…Шла сверхскоростная отправка восьми дивизий на спасение Москвы. Потом приказали отправить еще четыре, потом по одной, по две отправили еще шесть. Всего 18 дивизий, из общего числа 19, входивших в состав фронта»426.

На страницах 266–267 английский фальсификатор треплется о том, что во время Великой Отечественной войны будто бы погибли десятки миллионов солдат и офицеров Красной армии: «И ни один официальный историк не осмелился при жизни Жукова задать ему неудобный вопрос о топографических картах.

Но и после смерти Жукова вопрос не поднят. Сколько благородной ярости доктора и кандидаты обрушили на меня и мой „Ледокол“, а вам бы, товарищи, эту ярость вложить в вопросы к великому полководцу. Не я, а он десятки миллионов народу перемял-перепортил просто из-за того, что не было карт, просто из-за того, что топографические склады „неоправданно расположили в непосредственной близости“…»

Какие десятки миллионов? В годы Великой Отечественной войны на всех фронтах потери в Вооруженных силах СССР составили 8 668 400 человек427, причем, если вычесть погибших (умерших) в плену и не вернувшихся из плена (2 722 400 человек428), то боевые потери составят 5 946 000 человек (германские потери в вооруженных силах составили 5 965 900 человек429).

Заламаншский мистификатор совершенно изоврался. На странице 268 он временные неудачи Красной армии летом 1941 года называет «позором разгрома»: «Одно из двух: найдем объяснения непонятных действий Жукова (Кудрявцева, Сталина, Ватутина, Василевского, Берии и пр.) и объявим его злым гением или не найдем причины его действий и объявим дураком, но в любом случае пора позор разгрома снимать с головы нашего народа».

А на странице 123 он себя опровергает и заявляет, что о Великой Отечественной войне советского народа нужно судить не по 1941, а по 1945 году: «Коммунистическая пропаганда отсылает нас к 22 июня 1941 года: вот она, неготовность! Прямо такие книги и писали: „1941, 22 июня“. Странный подход. Ну кто же судит о готовности к войне по первому дню? Судить по первому дню – это судить хоккейный поединок по первой шайбе. Ну, забили. Бывает. Но давайте же до конца досмотрим!

Цыплят по осени считают, готовность к войне – по результатам. О готовности к войне во все времена судили по последнему дню. У каждой стороны были плюсы и минусы в подготовке, и только последний день войны дает возможность подвести баланс всем плюсам и минусам. Давайте же вспомним май 1945 года, вспомним сожженный труп Гитлера, вспомним товарища Сталина, примеряющего новый мундир у зеркала, и зададим вопрос еще раз: кто же лучше подготовился к войне?

Можно бесконечно выискивать новые факты и цифры, но результат войны покрывает все плюсы и минусы у обоих участников.

Если ошибаюсь, поправьте, но мне кажется, что товарищ Сталин в мае 1945 года выглядел несколько лучше, чем труп сожженного Гитлера. В конечном итоге у Сталина плюсов оказалось чуть больше, а минусов меньше, чем у его противника».

В этой главе английский мистер снова сравнивает все советские танки с германскими, но только с теми, которые 22 июня 1941 года были на восточном фронте: