Война на уничтожение. Что готовил Третий Рейх для России - Егор Яковлев

Очень важно иметь в виду, что в то же время нацистская наука активно вела поиск биологических инструментов депопуляции. В конце 1941 года свой проект сокращения числа русских Гиммлеру предложил доктор Адольф Покорный, разделявший нацистские воззрения, что врага необходимо не только победить, но и искоренить. Стимулировать бесплодие русского этноса врач предлагал с помощью южноамериканского растения Caladium seguinum, которое следовало подмешивать восточным народам в еду. Покорный писал: «Сама по себе мысль о том, что три миллиона большевиков, находящихся сейчас в немецком плену, могут быть стерилизованы и в то же время будут пригодны для работы, открывает далеко идущие перспективы»[550]. Предложение Покорного рейхсфюрер СС отверг, скорей всего, из-за невозможности добыть необходимое растение в промышленных масштабах, хотя, возможно, свою роль сыграла и неблагонадёжность доктора (когда-то он был женат на еврейке). Впрочем, Гиммлер рассчитывал на другие методы, которые в Освенциме и позже в Равенсбрюке тестировал нацистский профессор Карл Клауберг[551]. Этот обергруппенфюрер СС начал с введения жидкой кислоты в женскую матку, что оказалось очень эффективно, но вызывало много побочных эффектов, мешавших трудоспособности. Более перспективным представлялось умеренное воздействие рентгеновскими лучами. Ими можно было стерилизовать сразу массы народа, причём делать это совершенно незаметно, не вызывая подозрений и сопротивления. Систематическое проведение таких экспериментов свидетельствует, что, рассуждая о будущем коренного населения СССР, мы не можем ограничиваться только анализом черновиков плана «Ост».

Несомненно, что последнее слово относительно судьбы славянских народов после победы рейха оставалось бы за Гитлером. Фюрер, как мы видели выше, в этом вопросе был настроен весьма радикально. Его собственные воззрения, как это часто бывало, шли дальше разработок чиновников востмина и даже СС.

В первую очередь Гитлер был противником совместного проживания немецких колонистов и русских людей в одних и тех же населённых пунктах. Для коренного населения он настаивал на резервациях, в которых был бы законсервирован самый примитивный образ жизни: без современной науки, техники, образования и медицины. Это отразилось в директиве Розенбергу (формально от лица Мартина Бормана) 23 июля 1942 года: «Немцы будут жить в заново построенных городах и деревнях, строго изолированных от русского (украинского) населения». В ближнем кругу фюрер по этому поводу говорил:

«Ни под каким видом не следует застраивать русские или украинские города или пытаться сделать более красивым их облик. Ибо в нашу задачу не входит улучшать жизнь местного населения. В перспективе для немцев будут построены новые города и посёлки, и они никак не будут соприкасаться с русским или украинским населением»[552].

Вождь рейха отмечал, что это должны быть прекрасные города, ничуть не хуже, чем в других частях Великой Германии. То же самое касалось и германских посёлков. «Вокруг города в радиусе 30–40 километров раскинутся поражающие своей красотой немецкие деревни, соединённые самыми лучшими дорогами. Возникнет другой мир, в котором русским будет позволено жить, как им угодно. Но при одном условии: господами будем мы. В случае мятежа нам достаточно будет сбросить пару бомб на их города, и дело сделано»[553].

В своих суждениях о колониальном господстве фюрер много внимания уделял образовательной политике, а точнее – её отсутствию для коренного населения. «Ни один учитель не должен приходить к ним и тащить в школу их детей. Если русские, украинцы, киргизы и пр. научатся читать и писать, нам это только повредит. Ибо таким образом более способные туземцы смогут приобщиться к некоторым историческим знаниям, а значит, и усвоят политические идеи, которые в любом случае хоть как-то будут направлены против нас. Гораздо лучше установить в каждой деревне репродуктор и таким образом сообщать людям новости и развлекать их… Только чтобы никому в голову не взбрело рассказывать по радио покорённым народам об их истории; музыка, музыка, ничего, кроме музыки»[554]. Эта сентенция была доведена до Розенберга в более мягкой форме: «Ни в коем случае не следует давать местному населению более высокое образование. Если мы совершим эту промашку, мы сами породим в будущем сопротивление против нас. Поэтому, по мнению фюрера, вполне достаточно обучать ненемецкое население, в том числе так называемых украинцев, только чтению и письму»[555]. Любопытно, что в реальной образовательной политике на оккупированных территориях черты гитлеровских намерений проявились уже в ходе войны, несмотря на то что уделять много внимания этому оккупационная администрация не могла. Нигде в оккупации не работала средняя школа, с 1942 года занятия посещали только ученики 1–4 классов. Хотя поначалу преподавание истории для них продолжалось, но, как правило, – в контексте той огромной пользы, которую немецкое влияние приносило славянским народам. Однако русская история, в которой были Александр Невский, взятие Берлина в 1761 году и Суворов, говоривший «русак пруссака всегда бивал», оказалась очень неудобна для реализации гитлеровских планов. В 1943 году нацисты официально вывели этот предмет из школьной программы[556].

Немецким нововведением в бывшей советской школе стал Закон Божий, но гитлеровская поддержка православной церкви была абсолютно лицемерной и продолжалась лишь до тех пор, пока священнослужители выказывали полное одобрение оккупационной политике. Свои потаённые мысли Гитлер высказывал в близком кругу: «Следует избегать создания единых церквей на более или менее обширных русских землях. В наших же интересах, чтобы в каждой деревне была своя собственная секта со своими представлениями о боге. Даже если таким образом жители отдельных деревень станут, подобно неграм или индейцам, приверженцами магических культур, мы это можем только приветствовать…»[557] Гиммлер в письме шефу РСХА Эрнсту Кальтенбруннеру 21 июля 1944 года отмечал, что православие неизбежно приведёт русских к мыслям о национальном возрождении. Взамен его рейхсфюрер предлагал использовать для умиротворения коренного населения секту «Свидетелей Иеговы», которая сочетает пацифизм с ненавистью к евреям[558].