Гнев Божий - Вера Крыжановская

– Что вы делаете, Ольга! Теперь вы меня заставляете краснеть! – сказал Супрамати, поспешно поднимая ее и усаживая на скамейку.

Он сел около нее и продолжал, улыбаясь:

– Я люблю вас такой, какая вы в действительности, бедовая головушка; а невежество – зло поправимое.

Она подняла на него свои влажные глаза.

– Нe думайте, что я не понимаю, какая бездна отделяет меня от вас, могущественного мага, ученого, необыкновенного человека, величие которого мой бедный мозг не в состоянии даже постичь.

– Разве вы любите во мне только мага? – спросил тот с лукавой улыбкой.

– Ах, нет. Для того чтобы любить мага по его заслугам, мне недостает его понимания. Знаю одно, что я – ничтожество перед вами и однако люблю вас больше жизни. О! Супрамати, я готова всегда молчать и во всем подчиняться; счастье быть всегда около вас – венец всех моих желаний, а если вы полюбите меня хотя бы как свою собаку, которую я видела во дворце, то я буду счастлива и признательна.

От волнения голос ее дрожал и по бледным щекам катились слезы. Взволнованный и растроганный, Супрамати привлек ее к себе и поцеловал в губы.

– Вы слишком скромны, очаровательная моя невеста, и я вовсе не думаю любить свою жену, как люблю собаку. Я буду любить ее, как доброго ангела моего очага, как друга. Вы ошибаетесь, Ольга, думая, что только вы получите что-то от меня; вы также многое дадите мне. Прежде всего – снисхождение и много снисхождения, ибо я очень удалился от земли, будучи поглощен наукой в строгом уединении. Любовь ваша должна ввести меня снова в круг моих земных братьев, вновь научить понимать их чувства, желания и горести; особенно научите меня не судить строго тех, которые меньше моего сумели побороть свои слабости. Словом, милая моя, я хочу отложить в сторону науку мага, чтобы быть только человеком, со всеми его радостями и желаниями. Я постараюсь сделать вас счастливой, моя Ольга, и если случится, что я вдруг стану больше магом, чем добрым мужем, вы меня образумьте, – закончил он шутя.

– А как я хотела бы забыть мага и видеть только обаятельного человека! – восторженно сказала Ольга. – Но делать вам замечания, наверно, никогда не осмелюсь, – прибавила она грустно.

– Будем надеяться, что такая смелость найдется в вас, – заметил Супрамати, смеясь. – А теперь, дорогая моя, позвольте предложить вам мой подарок. Этот талисман оградит вас от врагов, из которых самый опасный – Хирам; он питает к вам нечистую страсть и будет вас преследовать. Следует опасаться расставленных им западней; но я научу вас, как надо действовать.

– Ну, под вашим покровительством я не боюсь самого ада, – ответила горячо молодая девушка, с любопытством рассматривая полученную драгоценную вещицу.

– Какая странная вещь; а каково ее значение? Вы говорили, что это талисман? – спросила она.

– Я член одного братства ученых и каждый из нас имеет право дарить своей невесте такой драгоценный талисман, имеющий свойство развивать ее духовные способности и ограждать ее от нечистых сил, – ответил Супрамати.

– Боже, как это интересно! А не братство ли это рыцарей Грааля? – лукаво спросила она.

– Возможно, – ответил, улыбаясь, Супрамати. – Но, милая моя, первая добродетель супруги мага состоит в том, чтобы никогда не спрашивать, что и почему, а быть скромной, то есть победить две величайшие женские слабости: любопытство и болтливость.

Ольга покраснела, сделала маленькую гримаску, но ответила добродушно.

– Боже мой! Как трудно с достоинством играть роль супруги мага. Конечно, я буду помнить, что не должна быть любопытной, а взамен того скрытной или немой, как рыба, но, но… – Она положила свою хорошенькую головку на плечо жениха.

– Не стоит молчать, раз вы читаете мои мысли. Дорогой Супрамати, мне все-таки будет очень тяжело, если никто из амазонок не узнает, что я выхожу не просто за принца, прекрасного, как бог, богатого, как Крез, словом, за настоящего сказочного принца, но еще и за мага!

Супрамати от души расхохотался.

– Милая моя Ольга, вы в нескольких словах нагромоздили целую гору нечистых чувств: суетную гордость, ясную привязанность к земным благам и еще мелочное тщеславие перед вашими подругами, амазонками.

– Нет, нет, никто ничего не узнает, я буду покорна. Но я так счастлива, что хотела бы величаться этим и кричать о моем счастье во все концы света! – воскликнула Ольга и в красивых влажных глазах ее светилась такая лучезарная, наивная радость, что снова растроганный веселый Супрамати привлек ее к себе и поцеловал.

– Во всяком случае, ничто не мешает объявить о нашей помолвке. Возвращайтесь завтра же к вашей тетке и объявите ей, что выходите замуж; я тоже приеду к ней и мы назначим день свадьбы. А чтобы удовлетворить ваше тщеславное сердечко, мы устроим пышную свадьбу в вашей церкви, так как вы – православная; я же, хотя и горячо верующий христианин, но не принадлежу ни к какой церкви.

– А потом, когда мы поженимся, не устроить ли большой вечер или обед в вашем прекрасном дворце, который всех так интересует? – спросила Ольга, волнуемая чувствами скромности, неловкости и беспокойства.

– Я не вижу препятствий. Мы дадим и большой бал, и обед, – ответил Супрамати добродушно, но с некоторой иронией, которой не заметила радостная и довольная девушка.

Поговорив еще и отужинав вместе на террасе, он простился и уехал.

Едучи домой, он обдумывал случившееся и нашел, что, благодаря деликатной и сдержанной натуре невесты, он довольно сносно вошел в роль жениха, а впредь можно было надеяться добротой и тихой привязанностью заменить любовь и страсть.

В своем кабинете он застал за книгой ожидавшего его Дахира.

– Ну, милый друг, поздравлять тебя или сожалеть? – спросил тот, смеясь и пожимая ему руку.

– И то и другое, – усмехаясь, ответил Супрамати. – Я счастливый жених и намереваюсь отпраздновать свадьбу большим обедом и балом. Видишь, сколько мне предстоит удовольствий, не считая приятностей второго сорта, в виде свадебных визитов, поздравлений, родственных объятий и соперничества достойного Хирама.

– Клянусь бородой, я начал бы завидовать тебе, если бы то же счастье не грозило мне в будущем. Эбрамар, очевидно, решил переженить всю коллегию магов. Только тебе, по крайней мере, удалось найти обожающую тебя душу, тогда как в меня никто не влюблен и из всех встреченных мною женщин ни одна мне не нравится.

– Ты очень требователен, Дахир, и обнаруживаешь слишком много равнодушия к прекрасному полу. А вот для того, чтобы наказать Эбрамара за его выдумки, пусть-ка он сам сыщет тебе подходящую жену, – шутил Супрамати. – Или, еще лучше, сделайся снова легендарным «странствующим голландцем», садись на свой призрачный корабль, летай по всем странам да ищи достойную тебя молодую красавицу.

Оба смеялись.

– Шутки в сторону, брат, – заметил Дахир со вздохом, – вся эта история вовсе не забавна. Когда прожил мафусаилов век, жениться на какой-нибудь вертушке – это каторжная работа. Может быть, система нашего учителя Эбрамара, чтобы привязать нашу душу к земле, правильна. Но сам способ этот довольно колюч, когда отвыкнешь от роли влюбленного! Эбрамару следовало бы показать нам пример и жениться самому.