По ком воют сирены - Александр Чернобук

Оттолкнувшись руками от крыши, Олег сделал перекат по капоту, лег на бок и засунул в образовавшийся проем обе руки. В одной был снятый с предохранителя «тетешник», в другой ― книжечка с хорошо всем известной аббревиатурой. Олег громко проговорил эти буквы и добавил:

— Не двигаться! Всех покрошу! «Альфа»! — А про себя добавил: «Где она «Альфа»? Так ее через так!»

Если пассажиры «Опеля» успели выскочить к этому моменту из машины и остановиться неподалеку, в недоумении сжимая рукоятки пистолетов, то те, кто сидел в «БМВ», прикипели к своим местам намертво.

Олег лихорадочно анализировал ситуацию. «В «БМВ» двое на передних сиденьях. Водитель и пассажир. Оба слегка травмированы лобовым стеклом. Порезы, кровища, ушибы. Возможно, легкий шок. Ненадолго, но из строя выведены. Это плюс, хоть и небольшой. Не зря все‑таки задницей на стекло прыгнул. Ногой нипочем бы так лобовик в салон не выложил. Хорошо получилось. По всей плоскости.

Дальше. На заднем сиденье — один. Красавец. Глаза вытаращил, руки поднял. Не опасен. Теперь вторая машина. Из «Опеля» выскочили трое. Всего, стало быть, ребятушек шестеро. Третий, который из «Опеля», понятно, водитель. Обе пустые ладони на показ в мою сторону выставляет. А вот другие двое «волыны» ласкают. Один держит руку под рубахой — за поясом, значит, там ствол. Второй под мышкой — у этого наплечная кобура. Доставать пока боятся. Не определились с ситуацией. Ждут команды. Старший у них, скорее всего тот, кто на пассажирском сидении «БМВ» раскинулся».

— Мальчик, ты кто? — словно подтверждая ход мыслей Олега, подал голос здоровенный детина лет сорока, сидящий рядом с водителем в «БМВ», он стряхнул с головы, рук и груди стеклянную крошку, оторвал так запросто, как будто это была не ткань, а туалетная бумага, кусок своей футболки, вытер им окровавленное лицо и повысил голос:

— Не слышу ответа. Что за наезд? Чего хотим?

— Ты что, читать не умеешь? — Тихон оскалился и махнул «коркой», зажатой в левой руке. Одновременно большим пальцем правой руки взвел курок «ТТ». — Для таких неграмотных гоблинов, как ты, я все сказал вслух. Если не слышал, повторяю. Вы арестованы. «Вы» с маленькой буквы, имеются в виду все присутствующие, а не ты лично.

— Шутим? — заржал здоровяк. Кое‑кто из его команды присоединился, вторя как минимум октавой выше. Отсмеявшись, он приложил тряпицу к лицу, промокнул кровь и продолжил: — Я так понимаю, основная шутка была с лобовым стеклом нашей «бехи», а байда насчет нашего ареста ― впомогательная?

— Ты ошибаешься. Если кто‑то сейчас дернется или не исполнит следующую мою команду — получит пулю. — Тихон спокойно и четко контролировал ситуацию. Он просчитал ее в долю секунды, сразу же, как только их старший подал голос. Именно поэтому и замер, и пошел на диалог вместо того, чтоб продолжать стремительный физический и моральный натиск. Если удастся уговорить главаря сдаться, обойдется без стрельбы и мордобоя. Остальные члены команды безоговорочно выполнят его приказание. Это было видно невооруженным глазом.

— Как интересно. Мальчик–майор с пистолетом. Один. — Амбал на пассажирском сиденье «БМВ» демонстративно завертел во все стороны головой. — Что‑то я не вижу обычные в этом раскладе маски–шоу. Где герои с автоматами и в бронежилетах?

— Скучаешь? Давно не видел?

— До смерти. Жизни себе без них не представляю. Давай‑ка, уважаемый, по делу побазарим. Ты оплачивать ремонт машины чем думаешь? Я могу договориться за любую валюту. С вами какими бумажками государство рассчитывается? Здесь неподалеку есть СТО. Там, по знакомству, можно недорого порешать все наши проблемки…

— Перебьешься. Давай лучше ты скомандуешь своим флибустьерам тихонечко, неторопливо так улечься носами в землю.

— Да ты хамишь, парнишка.

— Нисколько. И сам вслед за ними. Земля теплая. Проблем со здоровьем не будет. А добровольную сдачу я на суде всем вам отмечу.

— Не хочешь по–хорошему. Ладно, хозяин–барин. Есть у меня к тебе один вопрос… — Старший бригады как бы между делом потянул рычажок двери с намерением выйти.

— Сидеть. — Тихон, не мешкая, нажал на спусковой крючок. «ТТ» рявкнул. Флажок фиксатора двери отлетел. Пуля рикошетом от двери вырвала кусок бокового стекла. Все вздрогнули. Сидящий на заднем сиденье «БМВ» боец спрятался за спинки передних кресел. Один из стоящих на улице дернул рукой, пытаясь достать пистолет. Олег повел стволом в его сторону:

— Не стоит.

Тот сразу же благоразумно вынул из‑под рубахи руку и даже поднял обе вверх, демонстрируя покорность. Все остальные, как оценил Тихон, находились в состоянии ожидания. Ожидания команды. Прикажет старший броситься на опера, ринутся вперед. Прикажет лечь на землю ― с радостью растянутся на травке. Надо действовать. Промедление смерти подобно. И, к сожалению, в данном случае это не просто красивые слова.

Воспользовавшись всеобщим замешательством после выстрела, Тихон спрыгнул с капота и первым делом извлек из‑за пояса парня пистолет. Им оказался старенький затертый ПМ.

В следующее мгновение приставил дуло «тетешника» ко лбу бойца, у которого оружие находилось в наплечной кобуре, под мышкой. Тот не стал испытывать судьбу и развел руки в стороны. Олег освободил его от импортного револьвера. И тут же всех троих, вместе с водителем «Опеля», сгреб рукой в одну кучу и подтолкнул к «БМВ», ближе к дверце, из которой пытался выскочить амбал. Они покорно сгрудились возле правой стороны автомобиля, блокируя открытие дверей.

Все это Олег проделал молниеносно, буквально в течение нескольких секунд. Никто из оппонентов и сообразить ничего толком не успел. У них в ушах еще стоял хлопок выстрела.

— Чего ты хочешь? Надо как‑то решать эту замутку. Говори. — Амбал вернулся в исходное положение и демонстративно положил кисти обоих рук на колени. Тон его изменился. Он оценил и меткость выстрела, и хладнокровие с которым опер действовал.

— Я уже все тебе сказал. Давай без осложнений. Командуй своим быкам: «На землю, рожи вниз. Руки за голову. Ноги на…».

— Майор, хватит быковать. Давай договоримся, — перебил его амбал. Теперь он заметно нервничал. До него дошла вся серьезность происходящего, и он принялся яростно жестикулировать, подкрепляя свои слова характерными телодвижениями. — Ты один. Просек нашу тему без своего коллектива. Сам попер. Решил выслужиться. Я понимаю. Вам там хрен что дают. Бабок ноль. Семья, наверное, дети там голодные. Все дела. Такая байда. Типа не рублю я, какая житуха сейчас у вас некайфовая. А я в натуре твои проблемы секу. Мы же все люди…

— Это спорный вопрос, — хмыкнул Тихон.

— Да ладно, чего ты? Там у меня сейчас в багажнике… сам знаешь, что там лежит… Наверняка ориентируешься и в том, сколько это стоит. Мы тебе завтра же долю чистыми гринами отмаксаем.

— В натуре?

— Без базаров!

— Завтра?

— Чтоб я всю жизнь парашу нюхал и на шконке спал!