Черный Лотос - Лора Джо Роулэнд

— Твое счастье, что зелье подействовало. Анраку-сан вчера говорил мне, что после Синагавы даст тебе последнюю попытку, а не справишься…

Приподняв подведенные брови, она оставила недосказанную угрозу висеть в воздухе. Доктор Мива смотрел на нее в тихом бешенстве. Вечно она выпячивает свою связь с Анраку и запугивает его, Миву, при всяком удобном случае. Он презирал ее даже больше, чем Кумасиро, — оттого что хотел и не мог получить.

— Синагава была первой пробой, — проворчал Мива. — Наука не может развиваться без опытов и ошибок. — Он принялся расставлять банки с химикалиями на своем столе. — Прошу оставить меня — я буду занят.

— Еще бы! Ведь другие два состава не очень-то удались, верно? А что уж говорить о том, что взорвался и разнес храм в Синагаве! — Дзюнкецу-ин засмеялась и крадучись приблизилась к Миве. — К чему играть в ненависть, когда нам обоим все ясно?

Он вдыхал ее мускусный аромат, ощущал тепло ее тела. Им овладела жаркая, непрошеная страсть. В памяти всплыли воспоминания о других временах. Тогда он изо дня вдень работал с Тиэ, тяги к которой не умаляло даже омерзение в ее взгляде. Она, как и Дзюнкецу-ин, возбуждала его одним присутствием, без намека на ответ. Теперь же Дзюнкецу-ин подняла руку к его лицу и коснулась щеки рукавом.

— Будь со мной паинькой. Глядишь — замолвлю Анраку-сан за тебя словечко, — сказала она смеясь.

Не то что погладить, даже пальцем притронуться побрезговала! Мива рассвирепел. К Тиэ тоже было не подступиться — она отвергала его, не подпускала ни на пядь. Угрожала ему и всей секте. Она, как и Ояма, заслуживала смерти. Накопленная ярость выплеснулась наружу.

— Отстань! — вскричал Мива, отпихивая Дзюнкецу-ин. Яростно сипя сквозь зубы, он схватил со стола склянку и поднял над головой. — Убирайся или я запущу в тебя кислотой! Станешь страшнее меня, Анраку на тебя больше не взглянет! А не прекратишь издеваться, скажу сёсакан-саме, что ты ненавидела Тиэ и убила ее!

Его слова возымели действие. Дзюнкецу-ин посмотрела на него испуганно и выбежала из комнаты, а Мива, тяжело дыша, вцепился в край стола, силясь вернуть самообладание. Он должен держать себя в руках, если хочет с честью выполнить задание, сохранить пост и репутацию, завоеванную тяжким трудом. Ему просто нельзя, нет, невозможно снова ошибиться.

Тот, чей взор чист и ясен, всеобъемлющ и проникновенен —

Светоч мудрости, разгоняющий тьму.

Усмирит он ветер несчастий, и все вокруг воссияет.

Сутра Черного Лотоса

Рэйко сидела по шею в горячей воде круглой купальни, утопленной вровень с полом. Все светильники в комнате были зажжены, окно распахнуто. От воды в стылом воздухе поднимался пар, на поверхности плясали огненные отсветы. Ее по-прежнему не отпускал тошнотворный ужас, а перед глазами вновь и вновь вставала кровавая картина, хотя с их визита к Фугатами прошел уже не один час. Когда появился Сано, Рэйко обратила к нему покрасневшее, заплаканное лицо.

— Я все думаю о министре и бедной Хироко, — произнесла она срывающимся голосом. — С тех пор как мы вышли оттуда, я уже три раза меняла воду, но чувствую, что никак не отмоюсь.

— Понимаю, — тихо сказал Сано. — Дух смерти легко не отгонишь.

Сняв одежду и присев на дощатый пол, он окатил себя из ушата и натерся мочалкой — мешочком со щелоком и рисовыми отрубями. То, как рьяно он скреб все тело, выдавало его желание поскорее очиститься.

— Я ходила к отцу Хироко — рассказать о случившемся.

У Рэйко сжалось сердце, едва она вспомнила, как этот мужественный старик пытался скрыть свою скорбь по дочери и беспокойство за внуков. «Что, если несчастье случилось из-за моего визита к министру?» — гадала она виновато.

— Спасибо, что сняла с меня этот долг, — сказал Сано с отчужденным видом, окатывая себя с головой.

— А что сёгун? — спросила Рэйко.

— Отказался закрыть секту. А мне приказал держаться от храма подальше.

— Не может быть! Что же теперь делать?

— А что остается, кроме как подчиниться? — хмуро отозвался Сано.

Он смыл пену и шагнул в купальню. Вода вокруг Рэйко взволновалась и поднялась, когда Сано погрузился напротив нее.

— Значит, будем убеждать сёгуна тем, что удастся найти вне храма. Вдобавок я отправил гонца к канцлеру Янагисаве: изложил ситуацию, попросил вернуться в Эдо. Уж он-то, думаю, сочтет вопрос Черного Лотоса достойным внимания.

Рэйко и обрадовалась, и испугалась, что Сано перешел к столь решающим мерам, как вызов Янагисавы. Однако канцлер мог и не успеть вернуться вовремя для предотвращения катастрофы.

— Хоть в чем-то смерть Фугатами не была напрасной, — сказала Рэйко. — Ты в конце концов поверил моим опасениям по поводу Черного Лотоса.

Ее утешало то, что они с Сано наконец-то очутились на одной стороне.

— Значит, Хару можно освободить, — вставила Рэйко, уверенная, как никогда раньше, в виновности секты, что в ее глазах равнялось правоте Хару. — В храм ей дорога заказана, значит, придется подыскать для нее новый дом.

Тут она заметила беспокойство на лице Сано.

— Что-то не так? — спросила Рэйко.

— Хару никуда не поедет. — Его тон был осторожен и в то же время настойчив. — Она останется под арестом.

— Но нельзя же держать ее под замком, когда дело почти выиграно! — вскричала Рэйко, не веря своим ушам.

Сано качнул головой и набрал воздуха в грудь, решаясь на неизбежный спор.

— Все, что случилось, Хару не оправдывает.

— Ты, кажется, согласился с тем, что члены секты убили Фугатами и напали на жителей Синагавы. Разве не справедливо предположить, что и убийство Оямы, Тиэ и ребенка тоже их рук дело?

— Справедливо, — подхватил Сано, — но не очевидно. Преступные деяния Черного Лотоса еще не доказывают честности Хару. В любом случае дело против нее остается открытым.

— Значит, ты до сих пор ее подозреваешь? — поразилась Рэйко. — И суд состоится, несмотря ни на что?

— Да, — ответил Сано.

Его вид выражал огорчение, но в словах звучала решимость. Даже вода в купальне, казалось, похолодела, едва Рэйко поняла, что Сано ей по-прежнему не союзник. Опасность не миновала: он еще мог допустить роковую ошибку, запятнать свою честь и оставить убийц безнаказанными.

— Скорее всего министр Фугатами был убит за то, что слишком много знал о Черном Лотосе и мог этим воспользоваться, — сказала Рэйко. — Думаю, то же верно для Хару, Оямы и сиделки Тиэ. Они могли что-то увидеть или услышать, а первосвященник счел их лишними свидетелями. Ояму с Тиэ он убил, а Хару подставил. Теперь и она унесет его тайны в могилу.

— Я понимаю, тебе это кажется убедительным, — сказал Сано, — но доказательств по-прежнему нет.

За его мягким тоном чувствовалось все то же упорство. Рэйко поджала колени, чтобы нечаянно не соприкоснуться с ним.