Штопая сердца - Мария Владимировна Карташева

той жуткой комнате, откуда чудом выбралась живой.

Глава 16

Абсолютно тёмное пространство пульсировало острой болью, Анна Михайловна пыталась найти точку опоры для плавающего в тумане сознания, но каждый раз, когда казалось, что взгляд зацепился за что-то реальное, женщина снова проваливалась в беспамятство. Наконец ей удалось выплыть на поверхность. Продравшись сквозь бредовые галлюцинации, она пошарила сухим языком во рту, поискала глазами воду и попыталась понять, что случилось. Лисицына, почувствовав саднящую боль в районе виска, подтянула слабую руку к голове и в тусклом отблеске еле дышащего светом ночника увидела на пальцах кровавые подтёки. Вдруг в память острым углом ворвалось последнее событие, и женщина на мгновенье перестала дышать, судорожно соображая, как подать о себе знак. Но, оглядев бетонную коробку, панцирную кровать и старый вонючий матрас, на котором она лежала, женщина поняла, что в её жизнь вернулся тот кошмар, который она ждала почти каждый день.

Услышав шаги, Анна Михайловна повернула голову к стене и закрыла глаза. Так она пыталась хотя бы ненадолго оттянуть неизбежный момент новой встречи со своим мучителем.

— Здравствуй, — совсем рядом произнёс мужской голос. — Я так скучал. Ты можешь не притворяться, здесь стоит видеонаблюдение. Я следил за твоим пробуждением.

Анна вдруг почувствовала, как предательски стали выбивать нервную дрожь зубы и подрагивать кончики пальцев, сердце, ошалевшее от прилива адреналина, с бешеной скоростью качало кровь и дышать становилось всё труднее.

— Ладно, отдыхай. Я воды тебе принёс.

Анна вздрогнула от прикосновения чужой руки, услышала, как мужчина поставил на стол пластиковую бутылку, потом отошёл, и вскоре послышался хлопок закрываемой двери.

— Пожалуйста, если есть какие-то высшие силы, лучше уж дайте мне умереть, чем пройти ещё раз через всё это, — еле слышно прошептала Анна, по щеке её сползла слеза, а тело сковала судорога отчаяния.

* * *

Глафира сидела перед совершенно растерянной Еленой Сергеевной, смотрела на снятую со стены картину и уже минут десять просто молчала.

— Девушка, может быть, мы прервём это безмолвие? — в третий раз спросила Полякова, глядя на застывшую Глашу с полотном в руках.

— Откуда у вас эта картина? — наконец выдавила из себя Глафира.

— Подарок, — недоумённо ответила женщина.

— Чей?

— Простите, но вы ведёте себя так, будто вы приведение увидели, — выдохнула Полякова, присаживаясь за свой стол. — Я уже испугалась, думала, что-то случилось.

— Кто вам подарил эту картину и когда? — настойчиво спросила Глаша, положив полотно на стол и набирая номер Лисицыной.

— Моя ученица, это её работа. Она была не только прекрасным учёным, но ещё и восхитительно живописала, — лоб женщины прорезала гримаса печали. — Но никогда не гонялась за совершенствованием себя в этой области, ради удовольствия работала кистью, а потом дарила картины близким людям.

Глаша услышала в трубке механический голос, сообщающий, что телефон Лисицыной выключен, нахмурилась и стала звонить Визгликову.

— Почему вы о ней говорите в прошедшем времени? — Глаша услышала, что Визгликов взял трубку, выставила руку, предупреждая ответ Поляковой, и сказала:

— Стас Михайлович, я нашла одну из картин, похожих на те две. Полякова знает, кто это рисовал.

— Глаша! У тебя карт-бланш. Тряси её сама, всё из неё вытряхни. Лисицыну похитили, я сейчас пытаюсь разгрести огромную проблему с взорванным мостом. Архарова себе в помощь вызывай, он сегодня допуск полный получил. Латунин с койко-места рвался в бой. Погорелов ко мне едет. Отбой!

— Кирилл знает? — потухшим голосом спросила Глаша.

— Он со мной. Он знает.

Визгликов оборвал телефонный разговор, а Глафира снова провалилась в молчание, потом собралась с силами, взглянула на Полякову и медленно произнесла:

— Елена Сергеевна, сейчас я буду задавать вопросы, а вы будете мне отвечать. Как можно точнее, давая минимум не относящейся к делу информации. Хорошо?

— Милая, я как-то не привыкла работать в приказном порядке. Поучились бы манерам. Я и так достаточно долго терплю вас и ваши выходки.

Полякова попыталась взять картину в руки, но Глаша перехватила её и фактически прошипела в ответ:

— Сейчас в смертельной опасности находится один очень близкий мне человек и, возможно, все ответы здесь, — Глаша положила ладони на картину. — Прошу вас, услышьте меня.

— Ну хорошо, хорошо, — Полякова тревожно засуетилась, забегала глазами. — Что я могу сделать?

— Кто конкретно нарисовал эту картину? — Глафира открыла блокнот и выжидательно посмотрела на женщину.

— Картины пишут, а не рисуют, — поправила её Полякова, но сразу же осеклась. — Одна моя ученица. Логинова Инесса Витальевна. Она, после того как окончила наш вуз, трудилась здесь в аспирантуре, потом преподавала.

— Почему вы о ней говорите в прошедшем времени?

— Она, к сожалению, скончалась. Такая утрата для друзей, для науки.

— Много таких картин она… — Глаша запнулась, — написала?

— Нет. На самом деле так она лечила приступы странной депрессии, случавшиеся у неё время от времени. Это ей посоветовал один из докторов в клинике, куда ей пришлось наведаться ещё в юности. Люди, сведущие о её недуге, конечно же, предпочитали маскировать перед общественностью это занятие как страстное увлечение.

— В психиатрической клинике? — уточнила Глаша.

— Да. Депрессии были глубокие, приводящие Инессу практически к кататонии. Но ей попался чудесный профессор…

— Соболев, — сорвалось с языка у Глафиры.

— Вот как? Вы знаете? Тогда зачем весь этот цирк с расспросами?

— Нет, я просто предположила, — глухо сказала Глафира. — Елена Сергеевна, пожалуйста, попытайтесь как можно подробнее вспомнить всё о вашей ученице. Больше всего меня интересует, кому она могла подарить вот эту картину, — Глаша нашла среди фотографий на телефоне снимок полотна из дома Нефёдовых.

Полякова надела очки в модной роговой оправе, внимательно изучила фотографию и посмотрела на Глашу.

— Это чувственная картина. Такую она могла подарить только своему избраннику, — с лёгкой улыбкой сказала она.

— Как вы это определили?

— Смотрите, на моём экземпляре, — женщина показала на двух людей, изображённых в отдалении и держащихся за руки, — есть символы дружбы и мудрости, — она постучала пальцем по сидящей на ветке сове. — Инесса не просто живописала, она вплетала в сюжет смысловые символы и так рассказывала визави о своих чувствах. По-другому не умела, — Полякова на секунду задумалась. — А здесь, приглядитесь, внутри солнечного диска более насыщенным тоном нарисовано сердечко. Такая серьёзная барышня, как наша девочка, не позволила бы себе просто так расположить мазки. Потом, посмотрите, в реке белые гребешки волн тоже в виде сердца, а на берегу стоит оставленная кем-то лира. А лира — музыкальный символ любви.

— А вы, случайно, не знаете пианино символ чего? — задумчиво спросила Глаша.

— Гармонии. Это меня Инесса научила разбираться в символизме вещей, цветов, продуктов. Ей так проще было общаться, ну а