Игра Льва - Нельсон Демилль

Для пущего эффекта Джим выдержал паузу и только после этого продолжил свой монолог:

— Кто-то, скорее всего из числа уборщиков или обслуживающего персонала, положил этот баллон в шкафчик под раковиной перед взлетом в Париже. Когда Фил или Питер запустили Халила в туалет, они сняли с него наручники, но велели не запирать дверь. Это стандартная процедура. Как только Халил очутился в туалете, это был сигнал для Хаддада открывать клапан баллона с газом. В какой-то момент пассажиры начали чувствовать признаки недомогания, однако к тому моменту, когда они распознали опасность, было уже слишком поздно. Во время полета автопилот всегда включен, поэтому самолет продолжал следовать своим курсом.

По мнению Джима, далее события развивались следующим образом:

— Халил достал из шкафчика кислородный баллон, надел маску, а когда, по его расчетам, все уже должны были потерять сознание или умереть, он вышел из туалета. В этот момент у преступников было еще более двух часов на то, чтобы снять с Халила наручники, усадить на место федеральных агентов, спрятать в шкаф кислородные баллоны и так далее. Халил понимал, что ему потребуется на земле несколько очень важных минут, чтобы под видом рабочего багажного отделения, одетого в синий форменный комбинезон, смешаться с людьми, которые поднимутся на борт самолета в зоне безопасности. Поэтому он и хотел, чтобы все выглядело по возможности нормально для спасателей, которые проникнут в самолет в конце взлетной полосы. Халилу требовалось, чтобы самолет не выглядел местом преступления и чтобы его отбуксировали в зону безопасности, где на борт позволят подняться и другим людям, кроме спасателей.

Джим закончил свое повествование, и слово взяла Джейн. Затем ее снова сменил Джим, потом опять говорила Джей, и так далее. Наше совещание длилось уже четыре часа, и я почувствовал настоятельную необходимость прерваться.

В этот момент Кейт задала вопрос:

— Как Халил и Хаддад могли узнать, что автопилот «боинга» запрограммирован на посадку в аэропорту Кеннеди?

Ей ответил Джим:

— Компания «Транс-континенталь» требует от пилотов перед взлетом программировать автопилот полностью на весь полет, включая посадку. Это не секрет. Об этом в деталях рассказывалось в авиационных журналах. И кроме того, не забывайте об утечке информации в аэропорту Шарля де Голля. — Помолчав, он добавил: — Единственное, что не доверяют компьютеру, так это включение режима реверсивной тяги, поскольку если произойдет сбой и компьютер включит этот режим во время полета, то могут отлететь двигатели или другие важные детали самолета. Режим реверсивной тяги включается вручную, после приземления, при самом минимальном вмешательстве автоматики. Это мера безопасности и, наверное, единственная операция, которую пилот выполняет вручную, если, конечно, не считать объявления по радио «Добро пожаловать в Нью-Йорк» и рулежки к выходу. И вот когда «боинг» приземлился в аэропорту Кеннеди без включения режима реверсивной тяги, стало понятно, что на борту проблемы.

— Мне казалось, что посадочную полосу самолету определяют только при подходе к аэропорту, — вмешался в разговор Кениг.

— Совершенно верно, но обычно пилоты знают, какие посадочные полосы используются. Программирование автопилота вовсе не означает отказ от управляемой пилотом посадки и от получения указаний по радио. Повторяю, это просто предусмотренная мера безопасности. И так совпало, что запрограммированная четвертая правая посадочная полоса и предназначалась вчера для посадки рейса один семь пять.

«Удивительно, просто потрясающе, — подумал я. — Вот бы мне такой компьютер в машину, чтобы я мог спать за рулем».

Джим продолжил:

— Я расскажу вам, о чем еще знали преступники. Им был знаком порядок работы спасательной службы. Во многих аэропортах схожий порядок работы, но в аэропорту Кеннеди он несколько сложнее, однако это не секретная информация. О «пистолетах и пожарных шлангах» было написано много статей, их инструкции тоже вполне доступны. Гораздо меньше сведений о зоне безопасности, предназначенной для угнанных самолетов, но и эта информация не является секретной.

Наверное, Джиму и Джейн тоже захотелось отдохнуть от меня, и, когда Джим закончил, Джейн объявила:

— Перерыв пятнадцать минут. Туалеты и кофейный бар в конце коридора.

Мы все поднялись и быстро вышли из комнаты, пока они не передумали. По пути мы немного поболтали, выяснилось, что Джима и Джейн на самом деле зовут Скотт и Лайза, но я решил, что для меня они навсегда останутся Джимом и Джейн. Здесь всех звали Джим и Джейн, ну, правда, были еще Боб, Билл и Джин. Все они носили синие костюмы, играли в подвале в сквош, бегали трусцой вдоль реки Потомак, проживали в пригороде Виргинии, по воскресеньям ходили в церковь, если не случалось чрезвычайных происшествий, как сегодня.

С одной стороны, вроде бы следовало любить таких людей: они олицетворяли собой идеал, во всяком случае, американский идеал, так, как они его видели. Агенты добросовестно выполняли свою работу, славились по всему миру своей честностью, трезвостью, преданностью и сообразительностью. И что из того, что большинство из них адвокаты? Джек Кениг, например, хороший парень, которому просто не посчастливилось и он стал адвокатом. Кейт тоже хорошая девушка, и сегодня мне особенно нравилась ее бледно-розовая губная помада.

А может, я просто немного завидую людям, имеющим семьи и посещающим церковь. Где-то в глубине воображения и я представлял себе дом с оградой из белого штакетника, любящую жену, двух детишек и собаку, работу с девяти до пяти, на которой никто не собирается меня убивать.

Я снова подумал о Бет Пенроуз, оставшейся далеко, на Лонг-Айленде. О пляжном домике, который она купила рядом с морем и виноградниками в Норт-Фокс. Я не особо хорошо чувствовал себя сегодня, но причины этого состояния были настолько жуткими, что не хотелось думать о них.

Асад Халил бросил взгляд на указатель топлива: бензина оставалось еще четверть бака. Часы на приборной панели показывали тринадцать минут третьего. От Вашингтона он отъехал почти на триста миль, и Халил отметил про себя, что этот мощный автомобиль расходует топлива больше, чем любой из тех, на которых ему приходилось ездить в Европе или в Ливии.

Халилу не хотелось ни есть, ни пить. Может, и хотелось, но он умел подавлять голод и жажду. Его обучили долгое время обходиться без еды, воды и сна. Особо тяжело было справляться с жаждой, но однажды он провел в пустыне шесть дней без воды и при этом не сошел с ума. Так что он знал, на что способны его мозг и тело.

Слева с ним поравнялся белый автомобиль с откидным верхом, и Халил заметил в нем четырех девушек. Они смеялись и болтали, все светловолосые, хотя кожа потемнела от загара. На трех девушках были футболки, а вот верхнюю часть тела четвертой, сидевшей на заднем сиденье ближе к Халилу, прикрывал только лифчик розового купальника. Однажды Халил видел пляж на юге Франции, где женщины вообще не носили лифчиков и выставляли свои голые груди напоказ всему миру.