В этой книге полно пауков. Серьезно, чувак, не трогай ее - Дэвид Вонг

Джон побежал. Он успел миновать два квартала, пока не получил пулю в плечо и не рухнул на землю.

Во всяком случае, это было то, что он почувствовал. Что-то разорвало его рубашку и оставило красную царапину под ней. Он встал на ноги и оглянулся, отыскивая стрелка. В конце концов он посмотрел туда, откуда пришел, и увидел убийцу: мотылек, застывший в воздухе. Крошечный, хрупкий и совершенно неподвижный. Джон поспешил к дому Дэйва, на этот раз медленнее, постоянно оглядываясь через раненое плечо – не следят ли за ним тени.

Теперь обратно во двор дома Дэйва, где, к сожалению, ничего не изменилось – деформированный ублюдок пикировал на Фальконера, готовясь разорвать его тело на куски.

Невероятно обидно. У него есть все время мира, чтобы разработать план, но единственная вещь, которую он в силах подвинуть, – свое собственное тело, и это преимущество дает ему возможность сделать только одно – броситься самому в челюсти монстра вместо Фальконера. И сейчас он понял, насколько глупа была предыдущая идея – убрать Фальконера с пути убийцы. Они оба окажутся на земле, а монстр на них. Так у него просто будет больше закуски. Джон спросил себя, а не было ли у него в кармане оружия перед тем, как время замерло, и может ли он использовать его? В конце концов, одежда движется вместе с ним…

Ага, вот оно. Теперь у него хоть что-то есть.

* * *

Фальконер видел, как Джон начал открывать маленький серебряный пузырек. Потом на лице Джона возникла паника, он заорал: «ФАЛЬКОНЕР, ГЛЯДИ…», – и внезапно исчез. В то же мгновение рычащая и кричащая нечеловеческая масса молотящих конечностей свалила его на траву.

Одним плавным движением Фальконер перекатился и выхватил ствол. Перед ним предстал оживший абсурд.

В высшей степени деформированный монстр, бывший человек, отчаянно выл. Он пытался хлестнуть воздух всеми своими четырьмя зазубренными конечностями, кончавшимися огромными белыми зубами, и разрезать кого-нибудь поблизости. Но никак не мог, потому что куски материи связали его руки и ноги за спиной, как наручники. Над дергающейся и кричащей тварью стоял Джон, в крошечных черных жокейских трусах, и орал:

– Да! Пошел ты нахуй! Нахуй! Нахууууууууууй!

Фальконер отпрянул от монстра и вскочил на ноги. Джон посмотрел на него и заорал:

– Чего ты ждешь? Стреляй ему в рот!

Слово «рот» уже не было слышно из-за грохота выстрелов.

Спустя минуту Джон, запыхавшийся, с бьющимся сердцем, отвязал свои штаны от дергающегося монстра и надел их. Фальконер перезарядил револьвер. Он положил шесть пуль точно в пасть монстра, но Джон понятия не имел, убило ли это паука – он сумел убить только одного, которого утопил вместе с индейками. Нервно посмотрев на тварь, он внезапно вспомнил настоящую причину, по которой заставил Фальконера привести его сюда.

– Контейнер, – сказал он.

– Что?

– Зеленый контейнер, берем его из сарая и валим отсюда.

Фальконер подбежал к сараю и сказал:

– Его здесь нет.

– Черт! Они забрали его. Нет, погоди. Дэйв положил его в багажник Кэдди, пока я сжигал дом. Мы должны найти его. Что они сделали с брошенной машиной? Мы оставили «кадиллак» рядом с ларьком буррито…

– Если он загораживал движение, они его конфисковали. Может быть. Почему нам нужен этот контейнер?

– Поверь мне, он нам нужен. Или, скорее, нам нужно, чтобы он не попал в руки кому-то еще. О, погоди! Черт меня побери!

– Что?

– Мне пришло в голову, что я мог написать послание Дэйву на стене, своим дерьмом!

Фальконер не стал просить объяснений, а помчался к гаражу, в котором находился «порше», с Джоном на хвосте. На этот раз Джон точно знал, что слышит шаги. Быстрые шаги. Много шагов.

– Детектив… – как можно тише прошипел Джон.

– Слышу. Шевелись.

Огромную старую дверь гаража пришлось открывать вдвоем – все пружины сломались. Чертовски тяжелая работенка без помощи подъемника! Джон остался держать ее над головой, а Фальконер побежал внутрь, чтобы завести машину.

Шаги. Топот. В ночи что-то проснулось, вероятно разбуженное звуком выстрелов. Джон повернул голову и прищурился, глядя в ночь; нервные облачка дыхания вырывались в ночной воздух.

Толпа обогнула угол.

Перекрыла улицу.

Дюжины и дюжины шаркающих фигур, так много, что между ними не было видно просвета.

– ДЕТЕКТИВ!

Зомби быстро приближались, заполняя улицу, как прилив. Джон посмотрел в противоположную сторону и увидел, что монстры подходят и оттуда, и скоро они с Фальконером окажутся между молотом и наковальней. «Порше» завелся, и Джон начал вычислять время, которое нужно Фальконеру, чтобы выехать из гаража, взять Джона, выехать на улицу и пропахать толпу…

Шины были спущены.

В гараже было так темно, что он едва это заметил. Обе задние шины прокололи – искромсали, на самом деле, – и Джон догадался, что так же обстоит дело с передними. Он уже хотел рассказать об этом Фальконеру, но в это мгновение что-то коснулось его лица. Погладило, как пальцем. Только это, безусловно, не был чертов палец.

Этого было достаточно – Джон выругался и скользнул в гараж. Дверь захлопнулась, отрезав их от света.

– Детектив! Твои шины! Черт!

Голос из машины:

– ЧТО? ВНУТРЬ!

– НЕТ! МЫ…

Фальконер щелчком включил передние фары, осветив все помещение.

Внутреннюю поверхность двери гаража покрывал паук-долгоножка – запросто футов восемь в длину. Там, где полагалось быть телу, находилось человеческое лицо.

Тварь прыгнула.

125 минут до резни в лечебнице Фирф

Я завязывал шнурки, когда в мою голову ворвалась мысль, из ниоткуда. Каким-то образом я почувствовал, что Молли ест мои бобы.

– Эй! Прекрати! Плохая собака! – Я оттолкнул ее морду от коробки. Она слизала соус с собственного носа и сбежала, вероятно унюхав еще какую-нибудь еду, которую можно украсть. Я обдумал, не съесть ли остаток бобов, хотя и загрязненных собачьей слюной, но решил, что еще не пал так низко. Уже собирался отправиться обратно в кровать и даже шагнул в главный вход, когда с лестницы прилетело соло на ударных, производимое быстрыми шагами. ТиДжей резко затормозил на полу и сказал:

– Крыша.

Я решил, что он рявкнул на меня, но он просто поспешил вверх по лестнице, и я побежал за ним. Там уже собралось человек двадцать, они стояли по краям, как голуби. Хоуп встретила нас, как только мы выскочили из двери, ведущей на крышу. Схватив меня за локоть, она подтащила меня к краю, словно собиралась сбросить вниз. Наклонившись поближе, она указала и прошептала:

– Смотри. Это тот самый взрыв, который мы слышали раньше.