Избранные произведения драматургов Азии - Мохан Ракеш

его распространять?

З а х е д. Разбросаем по всем улицам, это нетрудно. Но вот многие думают, что в этот день можно было бы добиться чего-нибудь посерьезнее…

У б а й д. Чего? Покричать «Долой султана!» и всем дружно отправиться за решетку?

З а х е д. В народе столько сейчас накипело недовольства и разочарований, что достаточно было бы одного шага. И тогда зашатается трон, а перед нами откроются новые возможности.

У б а й д. Правильно. Народ устал от нищеты и дрожит от страха, но время еще не пришло. Передай всем, кто сомневается. У султана сейчас один выход — усилить пытки и казни. Нам нужно действовать тайно, чтобы избежать жертв. А вот когда окрепнем, то выступим — ни раньше, ни позже.

Слышится голос муэдзина. Вдали показываются  д в о е  п р о х о ж и х.

У меня есть еще разговор — о том, как нам действовать в дубильне. Но здесь становится опасно. Послезавтра у восточного кладбища. (Тоном нищего.) Да сохранит аллах вашу молодость…

З а х е д (дает ему милостыню). На закате солнца… (Уходит.)

Двое прохожих приближаются.

У б а й д. Подайте милостыню несчастному инвалиду. Да поможет аллах вам и вашим детям…

Затемнение.

Картина вторая

Плакат: «В доме Абу Азы аль-Мугафаля смешались реальность и иллюзии».

Большой дом в типично арабском стиле. В глубине две двери, ведущие в комнаты. Направо широкая дверь — с улицы. А з а  зажигает два светильника, висящие на стене. Затем идет в левый угол комнаты, где лежит старый разорванный матрац и аккуратно поправляет его. Сзади к ней подходит  А р к у б. Вдали слышится хриплый голос Абу Азы, напевающий: «Был бы я султаном в нашем государстве, всех без промедленья я б в кулак зажал…»

А р к у б. Красавица звала меня?

А з а (удивленно и сухо). Никого я не звала.

А р к у б. А мне послышалось, будто кто-то так нежно-нежно позвал меня: «Аркуб».

А з а. Это тебе показалось.

А р к у б. Красавица ничего не хочет, приказать мне?

А з а. Мне ничего не нужно.

А р к у б. Сердце у меня разрывается, когда я вижу, как ты пачкаешь свои ручки из-за этого проклятого горбуна.

А з а. Насчет моих рук ты не беспокойся, а о нем не смей плохо говорить.

А р к у б. Субханалла![28] Да я терпеть его не могу!

А з а. За что же это?

А р к у б. С тех пор, как он появился в этом доме, у моей черноглазой красавицы взгляд стал какой-то рассеянный и затуманенный. Околдовал он тебя, что ли, ты так заботишься о нем. Впрочем, я не удивлюсь, если он и в самом деле окажется колдуном.

А з а. Аркуб! Как тебе не стыдно? Он же больной человек.

А р к у б. Больной? А я, по-твоему, здоров? Почему ты не пожалеешь меня?

А з а. Что с тобой?

А р к у б. И это спрашивает та, что разбила мне сердце. Будто ты сама не знаешь, что со мной! Да у меня горб побольше, чем у него, только он здесь, в груди, и давит мне на самое сердце.

А з а (еще более сухо). Ты опять?

А р к у б. Да я просто умираю от твоего равнодушия. Не ем, не сплю…

А з а. Я тебе говорила уже много раз — ничего не хочу слушать.

А р к у б (приближается к ней, его движения и голос неестественны). Ах, огонь страсти сжигает все у меня внутри. Ну пощади меня! В твоей талии моя болезнь и мое исцеление! (Пытается обнять ее.)

А з а (в гневе отталкивает его). Ты с ума сошел?

А р к у б. А разве такая прелесть не способна свести с ума?

А з а. Убирайся сейчас же или я позову отца.

А р к у б. Ты все равно будешь моей, Аза, рано или поздно.

А з а. Я скорее умру. Если я сейчас позову отца, то он сломает палку о твою спину.

А р к у б (изображая гнев и обиду). Это твой отец-то? (Напевает издевательским тоном.)

Когда отец твой от безумия очнется

И полностью со мною разочтется,

Тогда ты, гордая красавица моя,

Сама просить прощенья будешь у меня.

А з а (с горечью). И откуда только в тебе столько наглости, Аркуб!

А р к у б. От твоего равнодушия и твоих капризов.

Г о л о с  А б у  А з ы. Аркуб! Где ты, Аркуб?

А р к у б. Вот хозяин и сам меня зовет. (Уходит.)

А з а (хватается за голову, в отчаянии). О аллах, как можно жить в таком аду! (Уходит внутрь дома.)

Появляются  А б у  А з а  и  А р к у б.

А р к у б. Что вам угодно, хозяин?

А б у  А з а. Поди-ка сюда. (Озирается по сторонам.) Мне послышались чьи-то голоса… Что, эта женщина еще не вернулась?

А р к у б. Какая женщина? А, хозяйка? Нет еще.

А б у  А з а. А ты где пропадал?

А р к у б. По нужде ходил.

А б у  А з а. Нашел время. Ты пропустил важный момент — сейчас твой хозяин восходил на трон.

А р к у б. Когда?

А б у  А з а. Только что. Во сне.

А р к у б. У вас даже лицо вспотело. Устали, наверное?

А б у  А з а. С чего бы это?

А р к у б. Ну раз на трон лазали. Трон-то, верно, высокий, к нему по лестнице подниматься надо, а лестницы крутые да винтовые, как на минарет.

А б у  А з а. Дурак ты, Аркуб!

А р к у б. Зато вы уж очень умный, хозяин.

А б у  А з а. Впрочем, оно и понятно. Откуда тебе, невежественному парню, знать, как восшествуют на трон. Ты, видно, думаешь, что это все равно, что на крышу залезть. Но если бы ты видел этот трон. С обеих сторон стража стоит, как два ряда тополей, и между ними по роскошному ковру я парил, будто птица. А за мной — все государственные деятели, а передо мной — хор. Когда я взошел на трон, все сразу согнулись в поклоне и воцарилась тишина. Великий момент!

А р к у б. И в этот великий момент вы забыли обо мне хозяин? Так-то вы вознаградили меня за долгую службу! Не могли меня подождать?

А б у  А з а. Дурак ты. В таких делах не ждут и не торопят.

А р к у б. Только не говорите, что, пока я справлял нужду, вы себе уже и везира назначили.

А б у  А з а. Не волнуйся, Аркуб. Везира у меня еще нет.

А р к у б (кидается ему на шею). Вы возвращаете меня к жизни, хозяин! Теперь назначайте скорее. Лучше меня во всей стране везира не найти.

А б у  А з а. А я все еще не решаюсь.

А р к у б. Почему, хозяин?

А б у  А з а.

Везир необходим мне, спору нет,

Вопросы все решать, держать совет,

Меня лелеять, одевать и обувать,

А если нужно, за меня и погибать.

А р к у б. Избави аллах! Неужели вы хотите меня погубить ради какой-то дурацкой рифмы?

А б у  А з а. Такая рифма вполне достойна пера султана. Но знаешь, почему я колеблюсь? Я, конечно, ценю твою преданность, но боюсь, что для поста везира ты не подходишь. Уж слишком