Всего дороже - Бобби Смит

— Должно быть, он был хорошим человеком. У него было столько друзей.

Вспоминая об отце, Алиса улыбнулась Слейду.

— Это и в самом деле так. Папа был честным и справедливым. Он всегда относился к людям доброжелательно. Наверное, мы никогда не привыкнем к мысли, что его больше нет.

— Смерть — страшная штука… — мрачно проговорил Слейд.

— Расскажи мне о твоей семье, — попросила Алиса. — Откуда ты родом?

— Я родился в Сент-Луисе. Мои родители умерли от лихорадки, когда мне было семнадцать лет. И с тех пор я живу один.

— А братьев и сестер у тебя нет? Или каких-то других родственников?

— Никого.

— И как же ты жил? Ведь когда умерли твои родители, ты был еще так молод…

Слейд слегка пожал плечами. Он предпочитал бы не вспоминать об этих тяжелых временах.

— Я отправился на запад, в Канзас, и стал работать погонщиком скота. Потом какое-то время работал окружным полицейским. Как-то мне пришлось ехать по делам в Денвер, и по дороге я познакомился с Кеном. Он предложил мне работать в сыскном агентстве, и вот с тех пор, уже более пяти лет, я там работаю.

— Тебе нравится твоя работа?

— Иногда да. Когда вижу, что преступники, которых я так долго выслеживал, наконец-то сидят за решеткой. Тогда мне кажется, что от моей работы есть какая-то польза. Но иногда, как, например, в случае с твоим отцом, хочется послать эту проклятую работу ко всем чертям.

Алиса ласково коснулась его руки.

— Я люблю тебя, Слейд Брэкстон, и знаю, что ты не виноват в убийстве моего отца. Ты никак не мог предотвратить это преступление.

Взгляды их встретились, и Слейд увидел в глазах Алисы спокойствие, одобрение и понимание, которые были ему так необходимы.

— Я тоже люблю тебя, Алиса, — сказал он.

Слейд привлек Алису к себе, с удовольствием ощущая ее мягкое, податливое тело своим телом. Губы его прижались к ее губам горячим, страстным поцелуем, за которым вот-вот должны были последовать упоительные ласки.

Глухо застонав, Слейд понял, что если тотчас же не выпустит Алису из своих объятий, произойдет то, что сейчас не должно происходить. Призвав на помощь всю свою силу воли, он отстранил Алису от себя и встал.

— Тебе сейчас лучше пойти в свою комнату и лечь спать. А я останусь внизу и буду тебя охранять.

Алисе очень хотелось поцеловать Слейда, прикоснуться к нему, однако она понимала, что он так поступает вовсе не для того, чтобы причинить ей боль. Он хочет защитить ее.

— Спокойной ночи, Слейд, — тихо произнесла она и, поднявшись, вышла из комнаты.

Слейд остался один. Глядя на дверь, через которую вышла Алиса, он задумчиво взъерошил волосы.

Если бы он знал, где прячутся Кид и Зик, он бы тотчас же помчался туда, чтобы расправиться с ними.

Его возмущало то, что он вынужден сидеть и ждать. Но на карту была поставлена жизнь Алисы, и выбора у Слейда не было.

Погасив свет и оставшись в темноте, Слейд уселся на диван, готовый, если понадобится, встретить опасность и отразить ее, хотя он очень надеялся, что делать этого ему не придется.

Ранним ясным утром Роб пришел к Алисе, чтобы проводить ее на работу. Лоретта и Эмили собирались открыть магазин, так что из дома вышли все вместе.

Когда Роб и женщины ушли, Слейд лег спать. Он должен был отдохнуть после бессонной ночи. Где-то в полдень стук в дверь разбудил Слейда. Он встал и открыл дверь. На пороге стоял Кен.

— Что привело тебя сюда? — с беспокойством спросил Слейд. — Что-то случилось?

— Нет. Все очень тихо. Я послал телеграмму в Денвер с сообщением о том, что мы приехали в Блэк-Спрингс. Если в агентстве появились новости, дадут мне знать.

— Хорошо бы они что-нибудь узнали. Это ожидание уже действует мне на нервы.

— Знаю. Я чувствую то же самое. Скорей бы уж все кончилось. Хочется, чтобы Алисе больше ничто не угрожало. Слейд кивнул.

— Как бы мне хотелось, чтобы мы наконец поймали этого мерзавца Кида. Но пока что ему удается ускользнуть от нас. Да и хитрости ему не занимать. Я находился у него в банде не одну неделю, однако так ничего и не узнал о человеке, сообщавшем ему о золоте. Я уже начинаю сомневаться, что мы вообще сможем его поймать.

— Сможем, не беспокойся. Мы делаем для этого все возможное. В последней телеграмме, которую я получил из Денвера, мне сообщили, что для обнаружения предателя в контору, ведающую железнодорожными перевозками, внедрили одного из наших людей.

— Это хорошо, — кивнул Слейд. — Нельзя дать Киду возможности ограбить еще один поезд.

— Об этом позаботятся.

— А как Эмили? — перевел Слейд разговор на другую тему.

Кен бросил на него недобрый взгляд.

— Откуда я знаю?

Слейд не смог сдержать улыбки.

— Я думал, она тебе нравится. Кен выругался себе под нос.

— Я расследую дело, и у меня нет времени на женщин.

— Ну-ну… Я тут недавно слышал, как она говорила, что помощник шерифа Хоукинс собрался за ней ухаживать, как только закончится срок траура. А мне всегда казалось, что этого она ждет от тебя.

Кен презрительно фыркнул:

— О каком ухаживании может идти речь! Да она еще совсем ребенок!

— Алиса, помнится, говорила мне, что Эмили уже почти девятнадцать.

Кен нахмурился:

— Сейчас не время связываться с женщинами.

— Даже с теми, которых любишь?

— О какой любви ты говоришь?

— Да брось ты, Кен! За все годы, что мы работаем вместе, я еще никогда не видел, чтобы ты обращал такое внимание на какую-нибудь женщину… до тех пор, пока не познакомился с Эмили.

Кен смущенно взглянул на Слейда.

— Черт подери, Слейд, мы ведь ведем расследование!

— Значит, тебе никуда не деться от Эмили еще и поэтому. Хочешь ты этого или нет, но она причастна к этому делу, и тебе придется ежедневно с ней встречаться. Так что взгляни правде в глаза. Никуда тебе от этой истории не уйти.

— Да уж, и в самом деле история, — ухмыльнулся Кен.

— Вот и мне от Алисы никуда не уйти. Я бы отдал все на свете, чтобы она была счастлива. Как бы мне хотелось, чтобы Алиса оказалась в безопасности. Я люблю Алису и не допущу, чтобы с ней что-то случилось. Я чувствую себя отчасти виновным во всех ее бедах.

— А ты-то здесь при чем? — удивленно спросил Кен.

— Если бы мне приказали поймать бандитов и только, я бы сделал это задолго до того, как Кид решил совершить налет на банк в Блэк-Спрингсе, и отец Алисы не был бы убит. В общем, не произошло бы ничего из того, что случилось.