Игра Хаоса - Алексей Свадковский

И когда он увидел вскинутое для удара оружие, крик вырвался из глубины его души, пересиливая запрет на вмешательство:

— Не смей!!!

Крик его был настолько пронзительно силен, что наг испуганно отпрянул, опустив клинки. Но оглянувшись, он увидел не грозного архангела или повелителя небесных легионов, а всего лишь вестника — гонца, способного лишь на то, чтобы сообщать жалким смертным волю их бога; ни властью, ни силой он не обладал и все же осмелился противостоять злу. Улыбка исказила лицо нага.

— Передай своему божку: пусть начинает создание нового мира. А этому пришел конец!

И вестник ответил. Пусть он всего лишь гонец, пусть он не способен сражаться, но он — создание Света. Пусть всего лишь искра, но зажег ее бог. Даже самый маленький огонек способен осветить и разогнать целое море тьмы, и этот дар у него никому не отнять.

И он засветился, засиял, как никогда в жизни, вкладывая всего себя в этот огонь, в это горение. Пусть на краткий миг, но он заполыхал подобно сверхновой звезде, в момент гибели освещающей Вселенную до самого края. И в тот миг он почувствовал, что не один. Далекие собратья, вестники света, тысячи огоньков, купающихся в сиянии звезд, были с ним, посылая свой свет ему навстречу.

И он рос, становясь все шире и шире, устремляясь во все стороны, сливаясь с той энергией, что наполняла собор. И вся сила, накопленная в древнем храме, полыхнула. Вновь наполнились мощью слова молитв, выбитые на стенах храма, грозно засияли статуи небесных стражей, стоящие в нишах стен, и священный символ Первоотца, небесный круг, вспыхнул белоснежным светом в витражных окнах храма.

Посреди зала раздался вопль нестерпимой боли. Под напором света лопнула золотая сфера, защищавшая тело нага. Игрок закрыл глаза рукой, которая полыхала огнем, и вскинул жезл, чтобы через миг исчезнуть. Но маленький вестник этого уже не увидел. Он исчез, исчерпав себя до конца, и не увидел, как вслед за нагом исчезли один за другим его слуги, как костяные солдаты сгорели под лучами солнца, как разбуженные от сна мертвецы рассыпались в прах, которым они и были.

Всего этого он не увидел, но в последний, самый ослепительный миг своей жизни он знал, что дал пусть крохотный, но шанс этому миру.

Танаша занималась своим любимым делом: грабила ювелирную лавку. Возле ног поскуливал хозяин лавки, даже глаза боясь поднять на налетчицу, а лучшая убийца Шепчущего сноровисто выгребала содержимое сейфа, в котором хранил свое добро несчастный ювелир. Наметанный глаз выхватывал из кучи драгоценностей наиболее интересные вещицы. Вот этот комплект хорош: серьги вместе с колье изумительно подойдут к тому темно-бордовому платью с глубоким вырезом… а это кольцо прекрасно смотрится с ее любимым бальным…

«Так, здесь я, видимо, уже закончила». Оглядев пустое нутро металлического ящика и весело похлопав хозяина разоренной лавки по голове, Танаша танцующей походкой направилась на выход. Это была уже третья лавка, которую она обчистила за сегодняшний день; а сколько впереди еще интересного и ценного!.. Она улыбнулась хищно, оглядывая город и думая, куда направиться дальше. В кои-то веки есть нормальная цель: большой город, битком набитый множеством прекраснейших вещей, а не какой-нибудь муравейник с ползающими или прыгающими тварями, как в прошлый раз. Брр! Аж противно вспоминать всех этих тварей! Она с детства не любила всяких пауков и тараканов. А до этого Хозяин с големами воевал на каком-то Осколке; ей тогда только чудом голову не проломили, и там ни украсть, ни посмотреть даже не на что было. Так что для нее сегодня почти что праздник.

Она на краткий миг замерла, решая, что делать, и вспоминая план города. Возле врат вовсю полыхают огни пожаров: там повеселился Саяр вместе со своими костлявыми друзьями. С западной стороны, возле резиденции Хранителей веры, слышались какие-то вопли; туда, пожалуй, идти тоже не стоит после того, как там побывала Лаэта: она терпеть не могла эту тварь, больную на всю голову. Хм, куда же пойти? Приказов, обязательных для исполнения, больше нет: резиденцию Хранителей веры она зачистила. Танаша невольно улыбнулась, вспоминая глаза главного инквизитора, когда она ему взрезала грудь и вырвала сердце.

Так, на западе расположены торговые кварталы, они немного вдалеке от направления основного удара. Есть смысл бежать туда, пока Саравати будет возиться возле банка Святого престола на площади. Приняв решение, Танаша перешла на бег. Тяжелый мешок с награбленным добром ей нисколько не мешал: если ей было надо, она и грузовую лошадь вместе с вьючной поклажей могла утащить на своих, казалось бы, хрупких девичьих плечах.

Нестерпимо яркая вспышка света застала ее уже возле торгового квартала, заставив ничком броситься на землю и прикрыть глаза. Из центрального собора, там, куда ушел Хозяин, бил поток яркого света, разгоняющий тьму над городом. Танаша буквально сердцем почувствовала боль Хозяина, попавшего под удар. Потом, спустя краткий миг, это чувство пропало, и сначала Танаша испугалась, что Шепчущий погиб, но, взглянув на метку на своей руке, которая не пропала, поняла, что наг жив: просто сбежал из этого мира, не отозвав своих слуг. А что же ей теперь делать?

Опытная убийца растерянно оглянулась по сторонам, когда услышала плач ребенка за углом разрушенного дома. Еще не зная, что она сделает, направилась на звук. Завернув за угол, она увидела лежащую на земле раненую женщину, а рядом с ней — девочку лет шести, зовущую на помощь.

Улицы были пусты, а дома сильно разрушены: видимо, сюда ударило одно из заклинаний личей и женщину ранило обломками. В нескольких шагах от них она увидела костяного солдата, непонятно как забредшего сюда. От его костей шел пар: казалось, скелет вот-вот развалится. Но несмотря ни на что, мертвый солдат стремился выполнить полученный приказ: убивать все живое вокруг. Пошатываясь, он шел к раненой женщине с ребенком, поднимая для удара короткий меч. Женщина не в силах была бежать и из последних сил пыталась оттолкнуть дочь, крича ей, чтобы убегала, а та, вцепившись в мать, не хотела ее отпускать.

Больше всего Танаша не любила бессмысленные смерти: она сама пролила немало крови, и ее руки отняли немало жизней; но убивать вот так — запросто, бессмысленно и беспощадно?.. Ведь в этом мире уже нет Хозяина, эти смерти уже бесполезны! Она смотрела на мать и дитя, таких беспомощных в своей любви друг к другу; девочка так похожа на ее малышку!

Короткий бросок метательного ножа, ударившего в основание черепа, — и кости бессильно посыпались на землю. Она даже сама не поняла, как ее рука сделала бросок. Возможно, она пожалеет о том, что сейчас сделала: Шепчущий, если узнает, накажет ее за убийство соратника. Но это будет потом, а сейчас она хочет помочь.

Подойдя к ним поближе, Танаша присела и глянула на женщину с ребенком. Малышка плакала навзрыд и шептала: «Мамочка, пожалуйста, не оставляй меня одну!» Женщина уже не могла ничего говорить: она стремительно теряла силы вместе с кровью, что текла у нее из ран. Из спины торчали несколько длинных деревянных щепок, а в бедре — осколок стекла. Видимо, они попали под удар, когда бежали по улице, и мать прикрыла собой дочь. Устало вздохнув, Танаша бросила на землю мешок с добычей. Порывшись в своей сумке, достала несколько пузырьков. Сначала синий, чтобы остановить кровь, затем нужно удалить осколок стекла и острые куски дерева из спины. Зелье лечения быстро сделало свое дело, затянув раны, едва из тела удалили посторонние предметы.