Цейтнот - Роман Папсуев

– Умница, – услышала я слова Толи и в следующее мгновение уже стояла под солнышком, возле дверей в особняк.

Статус Лошадки определенно мне нравился. Так здорово – прыгать туда-сюда. Толя говорил, что мы ограничены в возможностях, можем скакать только в то место, которое видим, и не дальше двухсот метров, но я считаю, что со временем удивлю всех. Я же молодец! Я наверняка научусь прыгать метров на пятьсот! Буду чемпионом мира среди Лошадок. Мне только поучиться нужно, потренироваться.

Интересно, что будет, если я попробую прыгнуть сквозь дверь? Толя категорически запрещал подобные эксперименты, пугал всякими жуткими историями о том, что можно навсегда застрять в двери, стать страшненьким полтергейстом. Я не хотела становиться полтергейстом, что бы это ни означало. Поэтому опыты ставить не решилась – просто подошла к двери и вошла в дом, как нормальные люди.

В гостиной я застала Егора, который стоял возле камина и рассматривал пепел. Странный он все-таки. Ну что за интерес – глазеть на золу?

– Приветики, – поздоровалась я, потягиваясь. – Как дела, Егор?

Он вздрогнул и обернулся. Почему-то отвел взгляд, потер шелушащийся лоб…

– А хочешь, я тебе крем принесу? – предложила я.

Он удивленно поднял брови.

– После загара, – пояснила я. – У меня много всяких кремов, кожа-то белая. Я в Африке тоже слегка обгорела, так намазалась, и шелушение прекратилось.

Егор отвернулся, сунул руки в карманы и глухо ответил:

– Спасибо, не надо. Само собой пройдет.

Я пожала плечами. Вот так, хочешь помочь, а никому твоя помощь не нужна. Оставаться с Егором наедине не хотелось, поэтому я решила сходить к себе, собрать комплект амуниции, который выдал Степан. Автоматы мне не нравились, таскать их тяжело. Хотя, если честно, сама стрельба – очень даже…

Костик вчера учил нас стрелять на полигоне, в километре от особняка. Я, конечно же, ни разу не попала. В ушах – бананы, правое плечо ноет, Костик орет… Нервные стрельбы получились. Но держать в руках автомат понравилось. Он такой холодный, весомый… Придает уверенности. Правда, удивила отдача – приклад так сильно бил в плечо, что я думала, вывернет руку из сустава. А вечером я обнаружила огромадный синяк, который сойдет в лучшем случае недели через две.

– Я пойду собираться, – сообщила я Егору, направляясь в холл. – Толя говорил, что общий сбор минут через пять…

– Знаю, – чуть слышно пробормотал Егор.

Да, все-таки он странный. В холле я посмотрела на высокую лестницу, ведущую на второй этаж, и решила продолжить тренировки. Прыгать так прыгать, особенно когда подниматься по ступенькам лень.

Она исчезла. Телепортировалась. Ну, конечно, ведь у нее новый статус, она просто тренируется.

Ей, наверное, очень сложно находиться в моем обществе, и не мне ее винить. Мне самому в моем обществе находиться невыносимо. Я снова уставился на пепел в камине, чувствуя себя частью этой сизой массы, которая когда-то была деревом, но, прогорев, стала золой. Как и я.

Вспомнился рассказ Оксаны об эвкалиптах, как они цветут после пожара, сумев победить испепеляющий огонь. Но у них толстая кора, которая защищает сердцевину. А у меня такой коры нет, меня огонь испепелил.

Я всего лишь грязь этого мира, зола, от которой нет никакого толка. Может, уйти? Просто взять и выйти за двери особняка. Это так просто… Оставить своих накануне важного боя? О, это у тебя, Егор, получится, я не сомневаюсь. Ты уже так поступал, ты умеешь.

Когда я валялся в пустыне, воя, словно бешеный зверь, я понял главное.

Я – трус. Вот ответ на все вопросы. Жалкий трус, который дрожит при одной мысли о риске. Вот почему я предпочел оставаться невидимым и не вмешиваться, когда появился раненый Белый Конь. Вот почему мой мозг отключается в минуту опасности. Вот почему я сбежал, прикрывшись камуфляжным куполом. Вот почему я так боялся заговорить с Соней…

Боже мой, и они все это знают! Все ребята наверняка понимают, что я трус! Соня тоже – поэтому и не разговаривала со мной, ограничиваясь короткими, ничего не значащими фразами. Они все знают!

И только я гнал от себя эту мысль, воображая себя бесстрашным воителем, всемогущим магом! Ходил, нацепив маску супергероя. Какой же я болван! Нет, Егор Ильин, ты никакой не герой, ты обычный трус. И не надо тешить себя надеждами, что когда-нибудь ты изменишься. Вспомни, как в школе ты бегал жаловаться на жестоких одноклассников, которые над тобой издевались. Вспомни, как в молодости ты убегал, просто увидев драку. Нет, хватит прятаться от постыдных воспоминаний.

Ты всю жизнь был трусом, трусом и подохнешь. Самое ужасное в том, что я, вбив себе в голову, что могу стать магом, умудрился обмануть и Анатолия с Реджиной, заставил их поверить в то, что я храбрый, как тигр. Они поверили мне, отправили ликвидировать Прорыв… А надо было гнать меня в шею.

Накрывшая меня череда озарений заставила осознать очевидное. Я подставил всю группу одним лишь своим присутствием. Потому что в результате струсил в последний момент и помешал ребятам при ликвидации Прорыва. И та же самая ситуация – сейчас.

Я должен уйти… Все объяснить и уйти.

Но куда я пойду? И вообще… Это так стыдно… как я смогу жить дальше с таким позором? Сбежать без объяснений? Я посмотрел на дверь. Удрать… Нет, это еще хуже.

Ужас ситуации заключается в том, что я не знал, с кем поговорить. Наиболее очевидная кандидатура – Реджина. Но она не человек, она Фигура, она вряд ли сможет меня понять, что уж там говорить о Толе, который, по-моему, меня вообще ненавидит. Реджина, выслушав мои излияния, может попросту пристрелить меня на месте. Кажется, именно так поступают с трусами во время военных действий. Боже, я опять трушу… Даже в мыслях…

Меня чуть не вырвало от отвращения к самому себе. Я мысленно застонал и сел на диван, обхватив голову руками. Что за поганая жизнь? Я в ловушке, в лабиринте, куда ни тыркнись, везде стены, и выхода нет. Вспомнилась старая английская песенка «Should I stay or should I go?». Уйти или остаться? Вот в чем вопрос. Захотелось рассмеяться в полный голос. Ты, Егор, современный Гамлет, только вопрос «Быть или не быть?» для тебя уже не стоит. Ты уже знаешь, что ответ – «Не быть». Так или иначе, но ты покойник.

Ходячий, завравшийся труп. Зачем солгал? Боже, ну зачем я выдумал эту историю про вытаскивание Оксаны с Клетки? Да, мне стало страшно, когда Толя испепелял меня взглядом у себя в кабинете. Мне захотелось как-то оправдаться, прикрыть свою задницу. Что ж, прикрыл. Выдумал слезливую историю о своем «подвиге». Кто же знал, что душещипательная история произошла на самом деле, только не со мной, а со Степаном?

Все, теперь уже поздно говорить правду. Ребята не простят, потому что лично я бы не простил такой чудовищной лжи. Как же ты жалок, Егор. Трусливая тварь с потеющими руками. Таракан, которого следует немедленно раздавить.