Возвращение - Юлия Фирсанова

Половина отряда слопала сбор, и все, как один, проверив на мне свои новые способности, убедились: лекарство действует не только на кишечные ветры. Оставив вторую партию ариппы наслаждаться неповторимым вкусом жгучих трав и последствиями их приема, Сарот присоединился к моей компании и промолвил:

– Ты обещала и сделала, магева, будь у меня в достатке деньги или трофеи, я бы преподнес их тебе, но кошель покамест пуст, наниматься ведь ехали. Теперь и не знаю уж, места искать или домой возвращаться со славной вестью. Кроме мечей своих и служения, мне нечего предложить в благодарность, разве ж только… – Взгляд ротаса метнулся к перстню с серо-голубым камнем, заключенным в простую оправу из потемневшего серебра на мизинце левой руки. Я тоже взглянула на украшение и увидела… нет, не его. Наверное, поблизости все еще витали остатки чар, связанных с провидением, мне явилась картина: черноволосый молодой мужчина надевал на палец юной девушке тот самый перстень. Они молчали, лишь взгляды, улыбки, трепетное объятие говорили о высоком чувстве, плодом которого (я даже не догадывалась, а знала это так же четко, как свое имя) стал Сарот. Его суровые черты были отражением обоих: решительный рот и нос отца, глаза женщины и ее разлет бровей.

– Не вздумай, – категорически велела я, топнув ногой. – Не возьму! Расплачиваться даром любви за что бы то ни было – преступление!

– А перстенек хорош, дорогая вещица, камешек – чистый облачный алмаз, – задумчиво прокомментировал знаток ювелирных изделий Лакс.

– Откуда ты… – начал было спрашивать меня ротас и, запнувшись, закончил ответом на собственный вопрос: – Магева…

– Вот-вот, магева, а не коллекционер семейных реликвий морианцев. Перстенек этот той предназначен, кому сердце свое отдашь, – подтвердила я, Фаль у меня на плече энергично закивал, соглашаясь. Была в моем маленьком напарнике романтическая жилка. Волшебное создание, он лучше людей чувствовал потоки магии, разлитой в мире. А что есть любовь, как не волшебство?

– Стар я уже для таких глупостей, – смущенно и горьковато огрызнулся мужчина, невольно коснувшись седых волос.

– Вздор! Тоже мне дедушка божий одуванчик нашелся! Любви вообще все возрасты покорны, а уж тебе и вовсе на старость стыдно ссылаться. Такой крепкий красивый мужчина для любой девицы истинное сокровище, ты обязательно найдешь любимую! – отчитала Сарота и окинула его нарочито оценивающим женским взглядом, каким пуляла, когда с незнакомым парнем хотелось закрутить по-быстрому.

Ей-богу! Ротас покраснел, нет, не до корней волос, конечно, но дело дошло до вполне различимых розоватых мазков на загорелых скулах. Видно, не думал не гадал, что магева к нему клинья подбивать вознамерится.

Не дав мужчине опамятоваться, продолжила уже вполне деловым тоном:

– Между прочим, коль о плате не уговорено с магевой заранее, она по своей воле ее назначает, слыхал?

– Слыхал, магева, – враз насторожившись, согласился тот, справедливо ожидая подвоха.

– Тогда вот тебе моя воля, – усмехнулась я, состроила преувеличенно коварную мину и вытащила из седельной сумки Дэлькора, следовавшего за мной по пятам, как пес, кошель с моей долей за сегодняшнее представление на площади Ланца. Принц щедро заплатил чистым серебром за мои фокусы. – Бери деньги, набивай мешки травой и вали на Мориан.

– Ты хочешь, чтобы в уплату за услугу я взял твои деньги? – вытаращился на меня Сарот. Опытный воин, побывавший в немалом числе смертельно опасных переделок, растерялся как ребенок. Благо хоть спиной к своим людям стоял, а то такой вид мог бы изрядно подпортить страшную репутацию командира.

– Не просто взял и прогулял в кабаках, а использовал их исключительно на благотворительные цели: добрался до дома, передал рецепт лекарства и безвозмездно исцелил всех желающих морианцев. Может быть, даже тут хватит деньжат, чтобы уговорить какого-нибудь мага поехать с вами на острова в качестве «наглядного пособия», – наставительно объяснила я и почти насильно всунула деньги в руку ротаса. – Словом, хочу, чтобы все морианцы имели возможность выбирать: остаться им глухими к магии мира или вкусить ее силу.

Мне ничуть не было жаль монет, легко пришли – легко ушли, надо будет – еще найдутся. Я поступала так, как считала не только правильным, скорей, даже единственно возможным, и возражений принимать не собиралась. Не знаю уж, какими буквами это было написано на моей физиономии, а только Сарот с глубоким поклоном взял деньги, пылко пообещав: «Мы все сделаем по слову твоему, магева». Что еще более удивительно, мои спутники не сказали ни слова против. Наоборот, взирали на меня как на нечто, требующее срочного водружения на постамент. Блин, чужие-то ладно, но ведь даже Лакс так смотрел. Исправляя ситуацию, я заявила:

– Не стоит у меня ореол святости искать, а то разозлюсь так, что рога и копыта прорежутся! – сердито фыркнула, уперев руки в боки. – Ну накормила один отряд травой до поноса, хочу теперь масштабы своей террористической деятельности расширить до целого острова. Причем исключительно в меркантильных целях: чтобы никакие пакостники не могли больше влегкую воинов для расправы с магами нанимать. Вот так! И вообще, я уже кушать хочу, за всеми этими разборками мы, того гляди, на ужин опоздаем! Поехали!

Отвернувшись от сияющих благоговением глаз Сарота, я залезла в седло и послала Дэлькора вперед.

– Магева не любит, когда ею восхищаются, – запрыгивая на коня, деловито поведал Сароту Лакс, малость отошедший от приступа восторга неповторимой мной.

Я завела руку за спину и показала рыжему кулак, он то ли не разглядел угрозы хорошенько, то ли не впечатлился ее габаритами, поскольку нахально продолжил: – Такая вот поразительная скромность! Самого подчас озноб пробирает! Холодный…

Кейр и Гиз, спасибо и на том, от комментариев воздержались, заняли свои привычные места, и мы тронулись в путь. Ариппа морианцев, придерживаясь походного строя, двинула следом. Сарот решил проводить нашу маленькую компанию до Котловищ, там встать на постой и заготовить травок, произрастающих, по прикидке вора, хоть и повсеместно, но отнюдь не всегда в нужном тройственном сочетании.

Лакс постарался, расписал «Чугунок» (сие поэтичное название носил тамошний очаг гостиничной сферы) так, будто имел процент от хозяина за рекламу. Вообще рыжий взял общение с ротасом ариппы на себя и трещал как сорока весь остаток дороги до селения. Сомнения насчет его неожиданно возгоревшейся из искры пылкой симпатии к командиру наемников у меня были весьма весомые, а хитрый проблеск в глазах подтверждал подозрения. Парень просто малость ревновал и отвлекал внимание эффектного наемника, не давая тому перемолвиться со мной и словечком. Впрочем, тот, обуянный внезапно нахлынувшим приступом робости, и сам не рвался поболтать с магевой. Вот и давай после этого людям деньги, как там в пословице: хочешь потерять друга, ссуди деньги в долг. Мы с ротасом даже приятелями стать не успели, а он уже начал сторониться. Конечно, честь по чести я так не думала, понимала, нынче на голову мужчины свалилось слишком сильное потрясение, основной составляющей коего и была моя персона, поэтому дала Сароту передышку.