Борис был не прав - Егор Лигачев

* * *

Завершая разговор об удачах и просчетах перестройки, я хотел бы коснуться двух важных вопросов, которые существенно повлияли на ход преобразований.

Первый из них связан с конверсией оборонной промышленности.

Разумеется, после апреля 1985 года перед нами встала задача сокращения военных расходов, без чего невозможно было реализовать крупные социальные программы. Экономика не в силах нормально дышать на протяжении десятилетий при военном бюджете, составлявшем 20 процентов национального дохода. Но в то же время надо понять, что возрастание военных расходов в минувшие десятилетия не было волюнтаристским актом, а продиктовано необходимостью добиться военно-стратегического паритета между СССР и США. Эта задача была успешно решена и существенно повлияла на судьбы мира.

Но после того как опасность ядерного столкновения значительно уменьшилась, началась конверсия оборонной промышленности. К середине 80-х годов примерно 40 % мощностей комплекса (ВПК) использовались для выпуска сельхозмашин, радио-, телевизионной аппаратуры и другой гражданской продукции. Во второй половине 80-х годов, в период перестройки, были разработаны и запущены в реализацию две особо крупные конверсионные программы ВПК: производство современного оборудования для пищевой и легкой индустрии. С этой целью государство выделяло десятки миллиардов рублей (в ценах 1985 года).

К решению программ были привлечены научные и проектно-конструкторские организации, крупные заводы ВПК. В министерствах оборонной промышленности сформированы новые структурные подразделения, проведена специализация предприятий по производству определенных видов машин, технологических линий. В ЦК КПСС и в Совете Министров, в министерствах были определены отделы и конкретные лица, постоянно контролирующие выполнение намеченных программ.

Руководящие работники министерств и ведущие конструкторы военной техники знакомились с производством оборудования для пищевой и легкой промышленности на всемирно известных фирмах ряда государств Запада. С целью контроля ЦК КПСС проводил всесоюзные и зональные совещания, ежегодно устраивались в Москве и в регионах страны выставки пищевого оборудования, производимого оборонщиками.

Нередко при встречах (коих у меня было много) с видными военными конструкторами последние постоянно отмечали, что производство современного оборудования для пищевой и легкой индустрии не менее сложно, чем изготовление военной техники. Для них это было целое открытие.

Словом, то была конверсия ВПК на деле. К сожалению, разрушительные антисоциалистические силы помешали осуществлению первых планов конверсии ВПК.

Затем, с захватом власти лжедемократией, все это пошло под откос, наступил крах ВПК.

А второй вопрос заключается в том, что определенные силы принялись усиленно выталкивать из сферы экономики компартию, ЦК КПСС. Как теперь видно, это был один из шагов, направленных на ограничение КПСС, а затем и на ее запрещение.

Тут требуются пояснения. В течение десятилетий многие парторганы вмешивались в оперативную производственную деятельность, дело порой доходило до мелочной опеки. И не случайно уже давно (сразу же после Отечественной войны) возник вопрос о разделении партийных и хозяйственных функций. Под этим подразумевалось прекращение оперативного вмешательства парторганов в производство. Мелочной опеки хозяйственников со стороны парткомов становилось все меньше и меньше.

Однако на определенном этапе перестройки этот очень верный подход был заметно искажен. Речь пошла о том, чтобы вообще отстранить партию от выработки экономического курса, по сути дела «располитизировать» экономику. Но это невозможно! Справедливость ленинских слов о том, что экономика — это политика в концентрированном виде, подтверждена ходом мирового развития. Во всех странах мира партии, и не только находящиеся у власти политические партии, разрабатывают экономическую стратегию. У нас же разделение хозяйственных и партийных функций было доведено до абсурда. Партии приходилось отвечать перед народом за решения Генерального секретаря Горбачева, по которым он перестал советоваться с коммунистами!

Приведу лишь один пример. Длительное время КПСС была фактически отстранена от разработки и обсуждения программы перехода страны к рынку, хотя Верховный Совет СССР в 1990 году дважды обсуждал эти проблемы. Исходя из этого, в мае 1990 года я направил записку в Политбюро ЦК с просьбой ознакомить членов ЦК, где предлагал рассмотреть меры правительства по переходу к рыночной экономике на Пленуме ЦК КПСС. В записке отмечалось, что «на Политбюро эти вопросы не обсуждались. Таким образом, политическое руководство страны оказалось в стороне от этих программ, которые волнуют все общество, затрагивают интересы каждого человека». Увы, моя записка была положена под сукно. И лишь в октябре 1990 года состоялся Пленум ЦК, на котором, что называется, задним числом рассматривался вопрос о переходе народного хозяйства к рынку. Такая судьба постигла и антикризисную программу.

Что это означает? Желание отстранить партию от выработки экономической политики, сделать ее заложницей ошибочных решений Президента?

Но природа, как известно, не терпит пустоты, а свято место пусто не бывает. Поскольку КПСС на определенном этапе была отстранена от выработки программы перехода крынку, этим делом занялись уже демократы, выдвинувшие график «500 дней», ведущий к капитализации страны. Произошло нечто очень похожее на то, что случилось в период предвыборных кампаний, когда компартии связывали руки, а ее оппонентам предоставляли полную свободу действий, — об этом я уже писал.

Почему же это произошло? Кому это было выгодно?

Не так просто обстояло дело и с «бегством» партийных органов от хозяйственных вопросов — иного слова тут и не подберешь. Нужен был переходный период для передачи всех нитей управления в руки Советов, а на местах по команде из ЦК поступили иначе: просто отошли в сторону, бросив еще немощные Советы один на один с превеликим множеством сложных хозяйственных проблем.

Помнится, в шестидесятых годах мне довелось побывать в городе Горьком, на Сормовском заводе. Судостроительный завод в ту пору переживал реконструкцию, избавлялся от цехов дореволюционной постройки. Но как это делалось? Очень продуманно, по-своему символически: над старым строением, не трогая его, сооружали большой высокий новый корпус и лишь после завершения его крыши сносили прежнюю постройку, оказавшуюся внутри. Вот это была работа — с умом!

Аналогичный метод надо было использовать и при передаче властных функций от партийных органов к Советам.

А сколько вреда принес псевдодемократический принцип выборности хозяйственных руководителей? Ни в одной стране мира менеджеров не выбирают — только назначают! Много прекрасных руководителей было в тот период несправедливо отстранено от дел. Кончилась эта кампания тем, что в закон о соцпредприятии были внесены коррективы.

И об одном весьма важном вопросе перестройки — аграрном вопросе.

Десятилетиями страна черпала из деревни людские ресурсы, обделяя ее средствами для социального, культурного и технического развития. Так было в период индустриализации. В годы Великой Отечественной войны деревня все положила на алтарь Отечества. Да и в последующие периоды промышленное развитие СССР в значительной мере осуществлялось за счет села. Иностранные займы мы не получали. Все создавали своим трудом. Грабежом колоний и зависимых стран не занимались. Были ошибки в самой аграрной политике.