Зачем вы, девочки, красивых любите, или Оно мне надо? - Марина Рыбицкая

В ответ полетели разгневанные вопли, и в моей голове возникла мысль, в которую я боялся поверить. Она пришла? Сама? Я все-таки решил проверить свою догадку и поцеловал. Какие у нее сладкие губы — не оторваться! Но я не мог, не имел права смолчать:

— Ты уверена? Не передумаешь? Назад пути не будет! Я не отпущу!

Она кивнула. У меня дрожали пальцы, когда я ее раздевал. Никогда в жизни так не волновался. Мне казалось, она сейчас сорвется и убежит или исчезнет. Моя девочка… Только моя… Любимая…

Шелк волос, бархат кожи под ладонями. Какая же горячая! Нежность губ, упругость грудей. Родная моя, любимая. Твои бедра в моих руках. Не стоило меня бояться — я отдам жизнь только за один твой вздох. Нетерпеливая, подожди, я еще не насытился тобой. Твои руки обнимали меня, похищая в сладкий плен. Губами ловил дрожание твоих ресниц. Не мог больше ждать:

— Я люблю тебя!

Теперь я познал, что значит быть с любимой женщиной. Ставить ее желания выше своих. Отдавать больше, чем брать, и получать от этого неописуемое удовольствие. Слышать ее стон наслаждения и забываться самому в сладкой судороге экстаза, растворяясь в любви. Разве я могу отпустить тебя? Мне никогда не насытиться тобой… Ночь продолжалась.

Утром я почувствовал, как Эрика ловко пыталась вылезти из кровати. Душу обдало лютым холодом: все-таки решила удрать? Я остановил Рику и прижал к себе, крепко обхватив руками и ногами. Полузакрыв глаза, молча вдыхал ее запах — любимая, за что ты так со мной? Я же после этой ночи, брошенный, — с ума сойду, умру! Нельзя так, пощади!

Вслед за отчаянием пришли гнев и ярость. Уже поздно! Ты моя, слышишь?! Не пущу! Я стиснул руки еще крепче, сливаясь с ее телом. Моя жена, никому не отдам!

Но простое и логичное объяснение посмешило: она встала потому, что в дверь колотили. Гнев сменил объект направленности. Так, кому неймется? Кто тут у нас отъявленный самоубийца, покажись?! Нельзя хоть на один день оставить правителя в покое и дать побыть с любимой женщиной?

Недовольный, я вскочил с кровати и потянулся за халатом, при этом поймал мимолетный взгляд Эрики, разглядывающей меня с восторгом. Неожиданно это доставило мне огромное удовольствие.

Так и самовлюбленным болваном стану, поглупев от любви. Кошмар! В кого я превращаюсь?

Оставив этот вопрос, пошел выяснять причину визита. Оказалось, Манвэлиэль потеряла Эрику и теперь в панике не знает, где искать. Не успел ничего сказать, как был сметен дроу, влетевшей в спальню на голос Эрики. Манвэлиэль вовсю орудовала подушкой, выясняя с госпожой отношения. Выглядело это забавно и в то же время поражало. Моя супруга, упрямица и вредина, поразительно влияет на других и привязывает к себе совершенно разных существ. Манвэлиэль за ней в огонь и воду пойдет, Айлонор грудью заслонит, кошка будет драться до последнего издыхания, остальные Эрику боготворят, а я… Что я?.. Она моя жизнь. Мое дыхание. Мое сердце.

Не могу и не хочу оставить жену даже на минуту. Ее присутствие постоянно казалось мне миражом, обманом, наваждением. Вдруг все исчезнет, развеется… я внезапно останусь один, без нее? Возможно, это звучит глупо, но сейчас мне не страшно было показаться глупым, просто хотелось схватить каждый кусочек, каждую крошку счастья. Когда я ощущал ее рядом, только тогда верил, что она настоящая. Не мог перестать ее желать, мне было мало ночей.

Этот день начался как обычно. Рика опять ползала по полу с отчетом, а Повелитель упорно пытался привлечь ее к более интересному, на его взгляд, занятию. Совершенно не к месту доложили о вестовом. Пограничный страж вошел, поклонился и доложил, что на границе ждет разрешения на частный визит недоброй памяти Араниэль.

Я помрачнел, а жена в недоумении спросила:

— Кто это?

— Араниэль, наследник Владыки светлых эльфов. Твой сводный брат.

В груди клокотала черная ярость и тоска.

В… и потом… и… скопом! Придушил бы гада и всех придворных эльфийских сплетников с ним заодно, но куда потом девать трупы?!

Мне не нужно, чтобы меня любил весь мир, достаточно тех, кого я выбрала сама!

NN

Эрика

Фьюит-фьить! Только теперь, отвлекшись от наших с Даром взаимных ухаживаний, я услышала птиц за открытым настежь окном. Какая-то храбрая пичуга с голубой грудкой и алым пятнышком под клювом даже пыталась прорваться сквозь защитный дворцовый барьер, чтобы половить в саду бабочек. Купол не пускал, но птаха упорно не оставляла попыток. Я засмотрелась на веселые кульбиты неунывающего комочка перьев.

— Дар, я хочу иметь все сведения на вновь объявившегося родственника, — развернулась к мужу и попросила, прикусив распухшую от поцелуев губу. Представляю, как после его объятий выгляжу! Наверное, словно в копне сена повалялась.

— Какие сведения и откуда? — наигранно безразличным тоном ответил супруг на мою просьбу. (Муженек на диво быстро умел оправляться и выглядел, как всегда, безупречно — ни примятой одежды, ни растрепанной прически. Безукоризненно чистая темно-синяя рубашка, расшитый жилет, синие бриджи. Словно манекенщик на дефиле мод, честное слово! Наверное, будущих дровских правителей такому с детства учат.) — И вообще, зачем нам встречаться с Араниэлем? Он прибыл в частном порядке. Договор уже подписан. Не вижу смысла в подобной встрече.

Не Дар, а прямо ангел с крылышками. Сама невинность! Я начала подозревать: существует веская, очень веская причина, по которой супруг не желает, чтобы я встретилась с неведомым братом. Интересно, где тут собака порылась? И что она выкопала?

— Хочешь сказать, у тебя нет внешней разведки и шпионской сети в эльфийском государстве? — выдала в лоб, чем вызвала немалое удивление.

Честное слово, как дитя малое. Красная Шапочка и Серый Волк. «Почему у тебя такие большие глаза?»

— Откуда ты знаешь? — И смотрит так пристально, будто у меня за спиною взвод диверсантов вырисовался. Ну вот, лыко-мочало, начинай сначала!

«Бу-га-га! Птичка насвистела. Мышка бежала, хвостиком махнула, разведка упала и раскололась…»

— Дар! Я иномирянка. И многое знаю, до чего светлые умы вашей эпохи только-только начали додумываться. — Мой голос стал тверже: — Понимаешь, у меня другое образование, гораздо более фундаментальное, чем принято у ваших женщин, да и мужчин, пожалуй, тоже.

Муж выслушал тираду чрезвычайно внимательно. И отмахнулся с ловкостью, делающей честь его привычной дипломатической изворотливости:

— И что из того? Политика — не женское дело.

— Не морочь мне голову! Мне нужны эти сведения, — нетерпеливо потребовала я, начиная потихоньку заводиться.

В ответ получила упрямое:

— Зачем?

— Я намерена встретиться с Араниэлем, — пояснила очевидную истину.

— Нет!!! — сорвался на крик Дарниэль.