Трудно быть другом - Виктор Штанько

– Но ты же не назвал мне номера тех ячеек. Наша встреча не состоялась…

– Ну да! Я же сюда загремел… Вот гадство! Но я запомнил все места, куда Туфелька совала свой нос! Пишите!

Следак записал номера ячеек в камере хранения, расположение киосков.

– Всё, отдыхай. Теперь у меня много материала.

– А баба Жанна?! – напомнил следователю Денис. – Даже зацепки нет, кто убил ее? Она была самый-самый добрый человек изо всех, кого я знал! – Он так разволновался, что даже закололо в боку и перехватило дыхание. – Мы… мы с Гольдом будем искать убийцу… И найдем! Точно найдем! Под землей будем искать! Мне помогут!..

– Успокойся. – Николай Александрович накрыл своей рукой руку Дениса. – У нас уже есть кое-какие версии. Ты знал, что на коляске есть карман, где Жанна Николаевна держала книжки и даже зачем-то плоскогубцы и отвертку?

– Это для ремонта коляски! Она на одних соплях держалась, антиквариат. А слегка подкрутил – и дальше поехали. Вот и положила инструмент в спецкарман. Так она этот карман называла, сама пришила. В нем лежало все нужное для жизни. Анальгинчик, например…

– Про тетрадь в зеленой обложке знаешь? – поинтересовался следак.

– А то! Вся ее главная бухгалтерия там! Пенсия у бабульки была не шибко велика. И потому все свои расходы до копеечки записывала! «Проснусь ночью, – говорит, – вспомню, что еще надо купить, и давай заново пересчитывать. Прямо как у Пушкина скупой рыцарь. А я, значит, рыцарша». Шуточка такая была у бабы Жанны.

– Кроме бухгалтерии в той тетради еще много разных записей: дни рождения, адреса… Знаешь Альберта Якушева?

– А кто его не знает! Родители – алкаши. Из дома дергал. Но пацан нормальный. Жрать дома было нечего, он и стянул у какой-то тетки сумку с батоном колбасы. И в колонию сразу. Мы чуть не всем домом ходили просить, чтоб не судили его, на поруки хотели взять. Нас даже слушать не стали. «Опасный преступник, надо срочно изолировать!» А настоящие бандюги на «мерсах» и БМВ в открытую катаются – им хоть бы хны! И все их знают! Или не так?!

– Об этом мы потом поговорим. Ты знаешь, что Жанна Николаевна продолжала искать адвоката, чтобы пересмотреть дело Якушева?

– Говорила мне как-то. Но на это нужны большие бабки.

– Но она все равно искала. Ей помогали друзья.

– Это здорово! А мне ни слова…

– Она посылала Якушеву в колонию теплые носки, свитер.

– Насчет посылок я в курсе. Она мне два раза давала их отправить. До этого мы с Гольдом ходили по домам и собирали разные вещи.

– Ты сам заглядывал в эту тетрадь?

– Нет, зачем? И не имею права.

– А последняя ее запись такая: «Аня ночью еще принесла одну сумку и забрала одну. Она плачет и рассказывает мне про свою тяжелую жизнь, но я ей уже почему-то не верю. Отчего-то тяжело на душе…»

– Значит, Белую туфельку зовут Аня. И, видите, баба Жанна тоже что-то почувствовала.

– Да, почувствовала. В спецкармане мы нашли пакетик с семенами.

– Баба Жанна положила его туда?

– А кто же еще? Похоже, она открыла его и, видимо, все поняла… Ведь в пакетике были совсем не семена.

– Наркота! – вырвалось у Дениса. – Вот дубарь! Как же я сразу не врубился!

– Эта «милая девушка» решила организовать у бабы Жанны точку для хранения наркотика. Тихое место, безобидная старушка. Жанна Николаевна, я думаю, хотела отнести пакетик на проверку, но не успела: они убрали ее. Это их обычный метод. Изобразили грабеж. А вот спецкарман не нашли. В коляске все было перевернуто, ты видел.

– Вот гады! Я виноват – не успел! Где теперь их искать?

– Ищем. Про пакетики – никому! Твоя задача сейчас лечиться и вспоминать все-все, что успел увидеть тогда.

Дениса перевели в хирургическое отделение. Дело уже шло к выписке. Навещал Доктор Серж. Гольд даже притащил баночку с вареньем – привет от тети! Обсуждали, как у Муравья выбить из башки дурь. Он лежит в этой же больнице, только в терапии.

Денис теребил своего врача Сергея Александровича, просился на выписку. Врач улыбался: «Придет срок, и выгоним. Каждому овощу свое время».

Вчера вечером примчался Гольд. Видок у него взъерошенный, точно от банды убегал. Глаза таращит и молчит, никак заговорить не может.

– Ты что какой-то не такой? – удивился Денис.

– Ага, не такой… Сейчас ко мне наши пацаны прибежали…

– Носом дыши. Что случилось?

– Что, что… – Гольд зачем-то огляделся и едва слышно просипел: – Хана Косому! Понял?!

– Не понял!

– Умер Косой! Кранты! Этой ночью.

– Умер? – переспросил Денис. – Так он же у ментов в СИЗО – так мне следак сказал.

– Да, там! Уже хотели перевести его под домашний арест. И мать предупредили, сказали, чтоб глаз с него не спускала. А тут звонят ей: «Ваш сын умер. Врачи поставили диагноз: сердечный приступ». Она бегает во дворе, кричит не своим голосом. Мозги совсем поехали… Во дела какие!..

– Сердце? – Денис покачал головой. – Он вроде здоровый был.

– Как лось здоровый! Я же с ним дрался. Крепкий пенек. Я потом его даже приглашал к нам в секцию. Классный боксер был бы. Тренер наш сделал бы. Но Косой не захотел: «До лампочки мне ваш спорт!» И вот привет от белых тапочек! Нет Косого!

– Тут, по-моему, дело не совсем чистое, – сказал Денис.

– Ну! И мне так кажется! Он же вроде начал колоться…

– Меня следак о чем только не спрашивал: и про его семью, про соседей, с кем он последнее время тусовался…

– И меня спрашивал… Помнишь, Димку Дуста замели с наркотой? Он тогда совсем обнаглел, прямо по классам торговал «конфетками от усталости». Его тоже в изолятор сунули, и тоже стало плохо с сердцем – не проснулся утром. Димка и Косой, видно, знали что-то лишнее, и наркоделяги решили точку поставить. У них это запросто. – Гольд зашипел еще тише и снова закрутил головой по сторонам. – Косой последнее время каким королем ходил: весь в коже, мобильник дорогущий! А откуда у него могли быть бабки? Во! У этих подонков кругом сети. И даже не подумаешь… Вроде с тобой ля-ля, а сами вынюхивают ситуацию, как да что. На крови бизнес строят! Нашего тренера прямо трясет, когда о наркоманах слышит, – лучшего друга у него сгубили.

Гольд еще доложил, как классно провел с теткой экскурсию, – на Красную площадь возил, в храм Христа Спасителя и Новодевичий монастырь. Тетушка оказалась очень знающая и рассказывала Гольду такое о монастыре, о чем тот не услышал бы даже от экскурсовода.

Денис долго не мог заснуть и все думал о проклятых наркотиках. Как победить эту беду? Что надо сделать для этого?

Утром пришел отец. Разговаривали в коридоре. Сказал, что доволен работой в храме, и передал привет от отца Вадима. Говорили мало. Они понимали друг друга без лишних слов. Плечи отца уже окрепли и перестали быть похожими на вешалки.