Битва за Ориент - Олег Попенков

«Обмануть, но ведь не ценой же собственной совести!» – мысленно возразил мудрому сербу Дорошин. Но вслух говорить ничего не стал. Пришёл и его черёд замолчать и задуматься над словами боевого товарища. Мужчина уже хорошо знал, что тот никогда и ничего не говорит попусту.

Павел очень устал и сидел в состоянии, близком к прострации, ощущая, как трезвонит у него во внутреннем кармане новая «труба».

«Погоди немного, сынок. Я обязательно отвечу, только не сейчас!» – вёл безмолвную беседу со своим взрослым сыном подполковник, который, не глядя на табло, прекрасно знал, кто может ему звонить, когда он не может ответить. Его собственное предположение сбылось, как только он пересёк границу. В Тунисе мобильная связь заработала: телефон трезвонил довольно часто, а подполковник был лишь вынужден вздыхать, понимая, что его разыскивает сын, переполошившийся после их последнего разговора. Но как бы он выглядел сам, запретив своим подчинённым пользоваться этим видом связи, если бы ответил сыну, с которым не говорил уже почти три месяца и по которому жестоко скучал?

Только на этот раз Павел ошибся вдвойне. Не прочувствовал в полной мере, кто мог позвонить ему сейчас. А если бы прочувствовал, то ещё неизвестно, как повёл бы себя, зная, что позвонила его долгожданная и единственная в жизни любовь и ангел-хранитель, образ которой неизменно являлся ему ночами в беспокойных обрывочных снах?

* * *

– Сколько ещё осталось до Гадамеса? – поинтересовался в наступающих сумерках Борислав. Машины ехали со скоростью не более сорока километров по единственной просёлочной дороге, бегущей среди неровностей и камней, укатанной редким транспортом, отважившимся двигаться по пересечённой местности, и пассажиров трясло на ухабах.

– По карте – до тридцати километров. Около часа такой езды, – определился Павел. Он только что убрал в планшет карту местности, которую изучал, ища проходы для автомобильного транспорта вдали от предполагаемых пограничных постов.

– Думаешь пересечь границу с ходу?

– Ну нет! Надо сначала сделать последнюю остановку для женщин и детей. Мы уж и так растрясли Аишу. А когда подъедем ближе к границе, выключим фары и заглушим движки. Затем сходим в разведку, чтобы разнюхать путь и проскочить мимо постов, не попав в перестрелку. Границу будем проезжать так же, не включая ближний свет.

– А где остановимся на привал? Время-то поджимает: через час-полтора будет совсем темно!

– Остановимся прямо здесь, но ненадолго. Минут на пятнадцать, не более. Оставаться на ночлег на территории Туниса опасно. Неважно как, но мы обязаны добраться до Гадамеса ещё сегодня!..

Машины затормозили и остановились. Женщины и дети с облегчением выбирались наружу, разминая затекшие ноги и торопясь в следующий момент за ближайший пригорок.

Дорошин также вышел из машины и огляделся. Вокруг, насколько хватало зрения, лежала каменистая равнинная местность, кое-где перемежаясь пологими, покрытыми чахлыми кустиками пригорками.

За горизонт медленно падал раскалённый солнечный диск, и становилось заметно прохладнее. Пустыня отдыхала от дневного зноя.

– Как вы себя чувствуете, Аиша? – Подполковник подошёл к дочке ливийского лидера, стоявшей со своей матерью. Чуть поодаль от них застыли три вездесущие «амазонки» личной охраны, за которыми копошились шумные дети, не очень реагируя на воспитательные окрики нянек.

– Честно говоря, не очень хорошо, – слабо улыбнулась молодая женщина, – но я потерплю. Ведь осталось немного?

– Километров 20–25. Переедем границу, а там уже и Гадамес! – пообещал Павел.

– Скорее бы уже добраться до дома Сухейлы! Тебе нужно полежать, милая, – Сафия Фаркаш приобняла дочь.

– Ничего, мама, не беспокойся. Самое трудное уже позади!

И тут далеко, у самого горизонта, Дорошин заметил мчащийся сгусток света. Машина явно торопилась, не очень разбирая дороги. Туда же с тревогой во взгляде, всё понимая, смотрел и серб.

«А ведь прав был Борислав, это война без правил! Чёрт их английскую маму дери!» – витиевато мысленно выругался Дорошин и тут же скомандовал:

– Борислав, в твоё распоряжение поступают все бойцы! Дорогу перегородить одной машиной, спешиться и уничтожить британцев! Прежде всего вывести из строя их транспорт. – И далее, обращяясь к Аише: – В машину! Вы, Сафия Фаркаш, дети, Сальма. Я – за рулём!

Три «амазоки» поглядели на свою хозяйку.

– Выполняйте приказ командира, – просто сказала им Аиша.

Пока одни занимали свои места в автомобиле, а другие готовились к бою, Павел подошёл к Бориславу и поглядел в глаза боевому товарищу:

– Я буду ждать тебя в Гадамесе, а потом мы вместе полетим в Беларусь, и там я угощу тебя настоящим чаем – таким, какой ты любишь! Только прошу тебя, вернись!..

Борислав лишь горько улыбнулся в ответ. Затем они крепко обнялись на прощание.

* * *

Павел вёл машину на предельной скорости, как гонщик, преодолевая препятствия на замысловатой трассе, и считал километры по спидометру. Он весь подобрался, представляя собой комок нервов, натянутых как струна. В голове роем кружились обрывки нескладных мыслей. Подполковник всё прикидывал в уме соотношение сил: восемь против десяти… В какой-то момент ему казалось, что преимущество на стороне оборонявшихся. Но затем тревога вновь охватывала его сердце. Ведь с одной стороны – девчонки и лишь несколько бойцов из бригады спецназа, а с другой – опытные безжалостные боевики, прошедшие огни и воды!..

Дорошин знал, почти видел, как британцы спешились, не доезжая до засады, и бросились врассыпную, стараясь решить задачу в рукопашном бою. Это их почерк!

Ах, если бы он мог быть рядом со своими! Но что же делать? Каждый выполняет свою задачу, пусть даже ценой жизни. И он должен выполнить то, что ему поручено. Просто делать своё дело и молчать, стиснув зубы!

* * *

Дорошин лежал в кровати и глядел в белёный потолок. В доме Сухейлы было тихо, и все ещё спали. Но подполковнику не спалось.

Он поднялся и, пройдя через комнату в трусах, приблизился к оконным ставням, сквозь щели в которых лился густой утренний свет. Затем распахнул их настежь и тут же зажмурил глаза – так нестерпимо, до боли, резануло по ним яркими лучами солнца.

Постояв в ожидании, пока зрение придёт в норму, Дорошин затем выглянул на улицу. На небольшом расстоянии от дома стоял бронетранспортёр, а чуть в стороне, у торца жилища, открытый джип, в котором сидело четверо военных с оружием и в камуфляже.

«Ну что ж, армия своё дело знает!» – с удовлетворением подумал о военных Дорошин и снова вернулся в кровать.

«Теперь торопиться некуда, – мысленно уговаривал он себя, – надо поспать!» Но заснуть не получалось. Он курил сигарету за сигаретой, раз за разом прокручивая в голове события последних дней, стараясь не думать лишь о вчерашней погоне. И… не мог.