Одесская сага. Понаехали - Юлия Артюхович (Верба)

– Не было ограбления. Никто на Молдаванке не тронет сына Гордеевой. Он в восемнадцатом спокойно домой шел, не то что сейчас!

– Послушайте, у Вайнштейна отец очень серьезный человек, большой начальник.

– Я поняла. Сама решу, а ты чтоб ко мне дорогу забыл! Подыхай, шоб у тебя нос сгнил!

Сема-Циклоп будет выговаривать сыну:

– Ты с ума сошел! Идиот! Ты не представляешь, что творится. Какие убытки! Нас всех к стенке поставить могут! И ради чего? Ради бабы? Да я понимаю, баба была бы – а то дура малолетняя! Что, просто отметелить не могли? Или прикопать на Куликовом – там все сплошная братская могила! Боря, ехай сегодня же. В Крым, на Кавказ, в Москву – с глаз долой. Шоб я тебя тут полгода минимум не видел, шлимазл!

Маленькая Ксенечка, улыбаясь и пританцовывая «жених и невеста», передаст Женьке записку и белую розу: «Девочка моя, я вернусь за тобой. Твой любящий Б.».

Женька бросит записку в плиту вместе с розой.

Молдаванские Ромео и Джульетта – Петька Косько-Гордеев и Женя-Шейна Беззуб целовались за Дашковскими садами. Там их и увидела мадам Голомбиевская. Новость распространится по двору быстрее запаха жареной рыбы у Софы Полонской.

– Ой вэйзмир, – всхлипывала Фира. Ванечка ее утешал:

– Ну смотри, пацан рукастый, работящий… Без пяти минут помощник машиниста. Далеко пойдет. Женьку обеспечит. Ну а со свекровью не всем так везет, как тебе.

Елена Фердинандовна, стукнув в дверной косяк и не дожидаясь ответа, зашла к Беззубам:

– Добрый вечер, соседи. Иван Несторович, погуляй. Мне с твоей женой надо поговорить.

Ванечка демонстративно откинулся на стуле:

– А у нас нет тайн.

– А у нас есть! – отрезала Лёля.

Фира кивнула мужу. Иван, пожав плечами, вышел во двор.

– Про детей знаешь?

– Да.

Если бы взглядом можно было причинить тяжкие телесные, то Елена сейчас с одного удара забила осиновый кол в голову Фиры.

– Что смотришь?

– Тебе рассказать, что родится, когда близкие родственники согрешат?

– А ты не волнуйся так – ты ж акушерка, должна понимать – только мать знает, кто на самом деле отец. Да и то не всегда. Но я знаю и даже не сомневаюсь.

– Не волнуйся?! Думаешь, я вас с Ванькой моим в сарае не видела? Своими глазами?

– Что ты видела? Как он зашел за мной? Как вышел?.. – Фира выдержала паузу. – Как говорила моя бабушка Броня, «целоваться – не отдаваться». А больше и не было ничего. Я Ванечке достаточно отомстила за его аэронавтику. Тебе заодно корону сшибла – ты спросила: кто меня захочет, я тебе показала. Ну и поняла, что никто мне, кроме Беззуба, не нужен. Так что не гноби детей. Они на нас похожи – все равно по-своему сделают. Проще благословить. Хотя и этого уже не надо. Для нынешних гражданских браков наше согласие не потребуется.

Они поженятся летом, после Женькиного окончания школы.

Петька получит должность помощника машиниста.

– Ну ты теперь первый после Бога, – пожмет ему руку Беззуб, – горжусь. В твои годы я мог только мечтать о таком. Почти машинист!

Помощник машиниста – это больше, чем оруженосец при благородном рыцаре. Он исполняет кучу обязанностей – заправляет паровоз водой, принимает уголь в тендер… Чистота паровоза и исправность клапанов, приборов, магистралей – тоже на нем. Нет такой мелочи, за какую не отвечал бы помощник. Перед отправкой машинист мог пройтись вдоль паровоза, касаясь белой перчаткой его бока и, если оставался след – помощник мыл заново.

Петька подбрасывал уголь в топку, следил за температурой и давлением, пока кочегар шуровал в тендере и отгребал уголь от задней стенки.

Петька обеспечивал перед отправкой давление не менее 13 атмосфер и занимал свое место в кабине слева.

С завистью покашиваясь на соседнее «правое» место машиниста – главного человека в кабине паровоза. Выбор оптимального режима работы поезда – все на интуиции машиниста, на знании паровоза, рельефа и профиля железной дороги.

Машинист паровоза, или господин Механик, практически небожитель – лицо привилегированное. Он знает все и может все и спускается с небес только в случае поломки и ремонта паровоза в пути. Но до этого заветного места еще почти полжизни – моложе тридцати к управлению паровозом не допускали.

Работа у машиниста и помощника была не просто почетной и недосягаемой для простых смертных – внутри кабины +70 °C, а снаружи может быть и -32° да плюс скорость паровоза, а смотреть вперед надо и знаки читать надо. И лицо обмораживать. И щели в полу и кабине, и лютый холод в ноги, как только от котла отошел на пару шагов.

Но были и свои приятные моменты в жизни экипажа – целые ритуалы в конце пути и вначале. Огромный медный чайник у машиниста, с непременным медным колпачком с цепочкой на носике – чтоб угольная пыль не попадала и кипяток не проливался. Они завершали рейс чаем, закипевшем в топке, и яичницей с салом, зажаренной на кочегарской угольной лопате.

Но не чайник и не форма отличали высшее общество железной дороги, а чемоданчик машиниста – знаменитая «шарманка»! Мечта всех мальчишек времени огня и пара.

«Шарманку» заказывали индивидуально у жестянщика или столяра, если предпочтение отдавалось «шарманке» из дерева. Это была статусная вещь, хотя на деле это был всего лишь жестяной или деревянный сундучок с полукруглой крышкой.

Право на такой чемодан имели только машинист или помощник машиниста. Часто «шарманку» украшали таблички с фамилией и именем владельца.

В ней было все, что нужно – документы и инструкции в отдельном отделении, как правило, в крышке, инструменты, мыло, еда в дорогу и в отдельном маленьком отделении с крышкой – спички и соль, реже – сахар и заварка. Была там и кружка, и полотенце, потому как баня или душ после рейса событие обязательное и очень важное.

«Шарманкой» этот сундучок прозвали за звуки, которые он издавал при ходьбе и в движении по железной дороге – внутри все звенело и гремело в такт движению.

Цвет «шарманки» чаще всего был черный и означал, что владелец водит грузовые поезда, или зеленый – пассажирские, что было еще престижнее.

Свадьбу сыграют как положено, посреди двора. С огромным столом от окон Макара до дверей Вайнштейна. Придут мастера из депо и подружки из гимназии, соседки наготовят еды, как будто собираются накормить еще одну армию интервентов.

– А теперь сюрприз! – Это будет лучший в мире свадебный подарок от Ивана Несторовича – именная зеленая «шарманка». Петька бросится жать руки тестю.

Нюся вздохнет:

– От повезло ж ему с тестем! Не то что Женьке со свекровью.

– Ну хоть свадьбу своей рожей перекошенной не портит, – отозвалась Ривка. Елена Фердинандовна действительно проигнорировала свадьбу. Ни простить, ни вынести этого союза она не могла. Поломать волю Петьки, такого же упертого барана, как и она сама, – тем более. И слава богу, что ее снова позвали судовым врачом в круиз – подальше от этого шабаша.