Психоанализ детских страхов - Зигмунд Фрейд

к анализу, и над ним оказывается поставлена другая инстанция. То, что вообще можно вспомнить, проявляется в ходе дальнейшего анализа.

76

Под пассивными стремлениями я понимаю стремления с пассивной сексуальной целью, но при этом имею в виду не превращение влечения, а только превращение цели.

77

«Сказочный материал в сновидениях».

78

Ср. подчеркнутое О. Ранком сходство этих двух сказок с мифом о Кроносе (1912).

79

Наряду с этим с гораздо меньшей вероятностью речь могла бы идти о едва допустимом, по сути, возрасте в 1½ года.

80

Ср. последующие превращения этого момента в неврозе навязчивости. В сновидениях во время лечения – замена сильным ветром. [Дополнение, сделанное в 1924 году: ] (aria = воздух).

81

С этим можно связать то, что для иллюстрации своего сна пациент нарисовал только пять волков, хотя в тексте сновидения говорится о шести или семи.

82

В белом белье, белые волки.

83

Почему трижды? Однажды он вдруг стал утверждать, что эту деталь я выяснил путем толкования. Но это не так. Это была спонтанная, лишенная дальнейшей критики мысль, которую он, по своему обыкновению, приписал мне и благодаря этой проекции сделал ее достойной доверия.

84

Я думаю, что он понял произошедшее к тому времени, когда приснился сон, в четыре года, а не во время своего наблюдения. В 1½ года он получил впечатления, последующее понимание которых для него стало возможным ко времени сновидения благодаря своему развитию, своему сексуальному возбуждению и своему сексуальному исследованию.

85

Первую из этих трудностей нельзя устранить допущением, что ко времени наблюдения ребенок, вероятно, был на год старше, то есть что ему было 2½ года, когда он, возможно, уже умел говорить. Такое смещение времени для моего пациента, в силу всех побочных обстоятельств его случая, было почти исключено. Впрочем, нужно принять во внимание, что подобные сцены наблюдения за коитусом родителей раскрываются в анализе отнюдь не редко. Но их условием является именно то, что они приходятся на самое раннее детство. Чем старше ребенок, тем тщательней на известном социальном уровне родители будут оберегать его от возможности делать подобные наблюдения.

86

В переводе с немецкого – Волк. – Примеч. перев.

87

Сын. – Примеч. перев.

88

После этой ругани со стороны учителя Вольфа он узнал общее мнение одноклассников, что учитель для примирения ждет от него денег. К этому мы вернемся позднее. Могу себе представить, какое облегчение означало бы это для рационалистического рассмотрения такой истории детства, если бы можно было предположить, что весь страх перед волком в действительности происходил от учителя латинского языка с такой фамилией, что он был спроецирован обратно в детство и в связи с иллюстрацией к сказке вызвал фантазию о первичной сцене. Но это является безосновательным; временной приоритет фобии волка и ее перенесение в детские годы жизни в первом имении неопровержимо доказаны. И как быть со сновидением в четыре года?

89

В сновидении говорится 6 или 7: 6 – это число съеденных детей, седьмой спасается в коробе для часов. Строгий закон толкования сновидений остается в силе: каждая деталь находит свое объяснение.

90

После того как нам удался синтез этого сновидения, я хочу попытаться наглядно представить отношение явного содержания сновидения к его скрытым мыслям.

Ночь, я лежу в своей кровати. Последнее является началом репродукции первичной сцены. «Ночь» – это искажение: «Я спал». Замечание: «Я знаю, что была зима, когда я видел этот сон, и ночное время» – относится к воспоминанию о сновидении и не входит в его содержание. Оно является верным: это была одна из ночей перед днем рождения, соответственно перед Рождеством.

Вдруг окно само распахивается. Переведем: вдруг я сам просыпаюсь, воспоминание о первичной сцене. История о волке, в которой волк впрыгивает в окно, оказывает свое модифицирующее воздействие и превращает непосредственное выражение в образное. Вместе с тем введение окна служит помещению следующего содержания сновидения в настоящее время. В сочельник двери неожиданно открываются и появляется елка с подарками. Здесь, стало быть, проявляется влияние актуального рождественского ожидания, которое также включает в себя сексуальное удовлетворение.

Большое ореховое дерево. Заместитель елки, то есть относится к актуальному; кроме того, дерево из истории о волке, на котором скрывается преследуемый портной, под которым поджидают волки. Высокое дерево является также, как я мог не разубедиться, символом наблюдения, вуайеризма. Сидя на дереве, можно видеть все, что происходит внизу, а самого тебя не видят. Ср. известную историю Боккаччо и аналогичные байки.

Волки. Их число: шесть или семь. В истории о волке их целая стая без указания числа. Указание числа свидетельствует о влиянии сказки о семерых козлятах, из которых шестерых съедают. Замена числа два в первичной сцене множеством, которое в первичной сцене было бы абсурдным, желательна сопротивлению как средство искажения. В рисунке, сделанном к сновидению, сновидец изобразил число 5, вероятно, корректирующее указание: «Была ночь».

Они сидят на дереве. Прежде всего они заменяют висящие на дереве рождественские подарки. Но они также помещены на дерево потому, что это может означать: они глядят. В истории дедушки они располагаются под деревом. Стало быть, их отношение к дереву в сновидении инвертировано, из чего можно заключить, что в содержании сновидения имеются и другие инверсии латентного материала.

Они совершенно белые. Эта сама по себе несущественная, но особо подчеркнутая в рассказе сновидца черта обязана своей интенсивностью значительному слиянию элементов из всех слоев материала, она объединяет несущественные детали других источников сновидения с более важной частью первичной сцены. Эта последняя детерминация, наверное, происходит из белизны постельного и нательного белья родителей; сюда же относится белый цвет овечьих стад, овчарок как намек на его сексуальные исследования животных, белый цвет в сказке о семерых козлятах, в которой мать узнают по белизне ее руки. Позднее нам станет понятно, что белое белье является также намеком на смерть.

Они сидят неподвижно. Этим выражается противоречие с самым бросающимся в глаза содержанием увиденной сцены; взволнованность, вызванная позой, устанавливает связь между первичной сценой и историей о волке.

У них хвосты как у лисиц.