Расплетая закат - Элизабет Лим

Все знали, что наши шансы против шаньсэня малы, что подготовка солдата требует много месяцев, а не нескольких дней. Но надежда – ценное оружие, и мы затачивали его со всех сторон.

В последний день нашего марша в Цзяпур начался снегопад. Поначалу снежинки падали плавно, припорашивая желтую траву, но уже через час все деревья сверкали белизной, словно на их ветках висел жемчуг. Смена пейзажа так захватила нас, что никто не заметил, как дым от тлеющего костра принял форму тигра.

Никто, кроме меня.

Волоски на моей шее вздыбились.

– Гиюрак!

Я выругалась и повернулась, чтобы предупредить остальных, но мне не представилось такой возможности. Она послала невидимый порыв демонского ветра прямо мне в легкие.

Мое горло сжалось, пронзенное тысячью игл, и я покачнулась вперед, пытаясь восстановить дыхание.

– Майя? – Ко мне подбежала Амми. – Майя, что случилось?

Я хваталась руками за грудь и, задыхаясь, показывала на огонь.

Из теней появились сильные ноги, превращаясь из дыма в плоть. К тому времени, как Амми и остальные поняли, что происходит, было слишком поздно.

Издав громоподобный рев, Гиюрак взмыла из пламени.

Лагерь охватил ужас, все кинулись за оружием или в укрытие. Я толкнула Амми за повозку и схватила копье, хоть и знала, что оно почти бесполезно против демона.

Гиюрак прогулочной походкой шла по лагерю и рычала на прячущихся солдат. Ее белый мех сверкал, черные полоски напоминали тщательно продуманные мазки чернил.

Она кого-то искала. Я протолкалась через толпу в ее сторону, но ей нужна была не я, а леди Сарнай. Дочь шаньсэня вышла из палатки, вставила алую стрелу в лук и прицелилась в точку между глаз Гиюрак.

Демон гортанно рассмеялся.

– Твое жалкое оружие не может причинить мне вред, жемчужинка, – насмешливо сказала она. – Но можешь не опускать его, если тебе так спокойнее.

Гиюрак повернулась к остальному лагерю, рассекая напряжение в воздухе каждым своим вздохом.

– По просьбе его превосходительства, императора Маканиса, я принесла вам теплые вести. Поскольку все вы – жители Аланди, он дает вам первую и последнюю возможность сдаться.

Леди Сарнай натянула тетиву. Я попыталась привлечь ее внимание, чтобы предупредить, но она меня проигнорировала.

Ее стрела со свистом полетела прямо в цель и пронзила лоб демона. От шерсти Гиюрак пошел дым, но она вытащила стрелу так, словно та была не более чем занозой, и выбросила.

Через несколько секунд ее рана затянулась, не оставив и следа крови.

По лагерю прокатилась волна изумления. Солдаты, чьи колени сильно дрожали, спрятались за щиты. Даже леди Сарнай попятилась на пару шагов.

Я подкралась ближе к Гиюрак. Может, стрела и не могла ей навредить, но я могла.

– У нас десять тысяч человек против вашей убогой армии, – объявил демон. – Если сдадитесь сейчас, лорд Маканис вас простит. Если же нет, битва состоится завтра… и пощады не будет.

Некоторые мужчины замешкались, а затем неуверенно пошли вперед. Вдруг кто-то крикнул:

– Мы не сдадимся!

Это была Амми. Она и другие женщины встали перед солдатами и повторяли:

– Мы не сдадимся!

– Ты не получишь свою кровавую дань, – заявила я. – До тех пор, пока я сражаюсь на стороне леди Сарнай.

– И я, – добавил Эдан, становясь рядом со мной.

– Мы сражаемся за леди Сарнай! Мы сражаемся за Аланди!

Слова набирали силу и распространялись по лагерю, и вскоре их повторяли все мужчины и женщины.

Гиюрак злобно на меня посмотрела.

– Любопытно, что они слушают тебя, Майя Тамарин, – низко прохрипела она. Затем наклонила голову. «Они не знают, верно? Может, мне рассказать им?»

Мое тело будто оцепенело. Когти выросли и стали такими острыми, что, когда я сжала кулаки, ладони начали кровоточить.

«Чего ты боишься? – молча спросила Гиюрак, проникая в мой разум. – Что они попытаются убить тебя? Что они будут тебя остерегаться? Ну и пусть. Скоро они все равно будут мертвы…»

– Уходи! – прорычала я демону. – Сейчас же!

Мои слова повисли между нами, голос прозвучал так громогласно, что на деревьях задрожал снег.

Тигриные губы Гиюрак изогнулись в ухмылке.

– Что ж, хорошо.

Без какого-либо предупреждения она набросилась на ближайших солдат. Когда их крики пронзили воздух, тигр исчез в клубах дыма.

Люди перестали скандировать, атмосфера накалилась от страха и неуверенности.

Никто не сдался демону, и все же она победила. Раньше солдаты только слышали истории о ее силе и неуязвимости. Теперь они увидели их воочию.

«Но у леди Сарнай тоже есть демон. Я».

– Как мы сможем драться с этим?

– Она бессмертна. Какие у нас шансы?

– Мы обречены.

– У нас по-прежнему есть лорд-чародей! – крикнул Кетон. – И…

Брат встретился со мной взглядом, и я покачала головой.

– Чародей ничего не сделал, когда мы бились за жизнь в Осеннем дворце. У него больше нет магии.

Эдан сжал кулаки.

– Покажи им, – уговаривала я его. – Покажи, что они ошибаются.

– Не моя магия нас спасет, – ответил он. – А твоя.

Как бы я ни хотела это отрицать, он был прав. «Я не могу скрываться вечно, если хочу спасти Аланди».

Сняв перчатки, я вышла на середину лагеря и подняла обезображенные руки. Ветер поглотил раздавшиеся вскрики.

– Многие из вас задавались вопросом, почему мои глаза светятся алым, как у демона, и что с моими руками. – Я подняла их и выпустила когти. – Они – часть платы за то, что я сотворила платья Аманы.

Кетон встал перед сотнями солдат, желавших услышать мое признание. Я набрала побольше воздуха, избегая взгляда брата.

– Я демон.

Слова звонко раскатились по лагерю, и я попыталась посмотреть в глаза каждому мужчине и каждой женщине. Чтобы показать единственным доступным способом, что я по-прежнему Майя. Что не стану причинять им вред.

Сглотнув, я увидела их испуганные глаза, скривленные губы, напряженные челюсти. Эдан коснулся моего локтя и легонько подтолкнул вперед.

– По нашим легендам, – продолжила я, – первые демоны были созданы самими богами, которым стало скучно на небесах, и они захотели, чтобы бессмертная раса выполняла их приказы. Они соединили частички от людей и зверей и получили новый вид. Когда богиня-мать узнала об этом, то отправила своих детей – звезд – прогнать демонов с небес на землю. С тех пор звезды сторожили их, чтобы они никогда не вернулись на небо.