Черные клинки. Ветер войны - Евгений Перов

Но что потом?

Победишь сегодня – убьют завтра. Или через неделю. Или еще через какое-то время, которое проведешь, думая лишь о собственной смерти. А если повезет оставаться в живых достаточно долго… Пулий невольно задержал взгляд на изуродованном лице наставника Гроша; внутри пустой глазницы старика виднелось что-то розовое. Если повезет – превратишься в страшилище, отправляющее на смерть молодых бойцов.

Уборщики закончили приводить арену в порядок. Оружие вернули на свои места, бурое пятно на месте смерти Мобу засыпали песком. Над головой опять затарахтели цепи, поднимающие ворота, в глаза ударил яркий свет.

– Настало время для следующего боя! – Разнесся голос распорядителя, – наш первый храбрец хоть и молод, но уже успел сразить двух серьезных противников. Встречайте! Грош-копьеносец!

Долговязый юноша вышел на арену поднимая вверх обе руки. Толпа приветствовала Гроша умеренными аплодисментами.

– И его соперник, дебютант, чужестранец. Прибыл в Арджубад в поисках приключений и уже сыскавший славу – Эль’со! Чародей!

Зрители закричали гораздо громче.

– Убей или умри! – Кобу произнес последнее напутствие и хлопнул по спине.

Прикрывая глаза от слепящего солнца, Пулий вышел из ворот. Толпа ревела, словно он уже успел сразиться и победить. Жутко захотелось по малой нужде.

Щурясь, Пулий шел к центральному кругу, смотря по сторонам.

Под ногами был тяжелый желтый песок, который, в отличие от того, что в изобилии присутствовал в пустыне, почти не вздымался при ходьбе. По периметру Арену окружала кирпичная кладка высотой в два роста взрослого человека. На стене, на равном промежутке друг от друга, стояли солдаты с арбалетами, готовые пустить стрелу в бойца, отказавшегося повиноваться.

Далее начинались ярусы сидений. Широкие, комфортабельные, расставленные парами в нижних рядах явно предназначались богатым господам, что и подтверждалось пестрыми одеждами расположившихся там людей и гномов. Почти всех окружали слуги или рабы, державшие зонты, заслоняющие хозяев от яркого солнца, тарелки с яствами, сосуды с водой или вином. Пулий сразу же узнал гигантскую фигуру господина Маджумдера. Толстяк восседал на огромном диване. Сразу два раба держали над ним широкий тент. Рядом склонился однорукий тренер бойцов и что-то шептал ему в ухо.

Чем выше располагались места, тем ниже был статус зрителей, тем более плотно они сидели. В последних рядах отдельные сидения отсутствовали и люди жались друг к другу, сидя на длинных лавках, смешиваясь в однородную серо-коричневую массу. Простой народ, однако, наиболее явно выражал свой интерес к представлению: они хлопали, громко кричали, размахивали руками.

Пулий занял положенное место на краю первого круга.

Его соперник стоял, слегка согнув ноги. Парень нетерпеливо облизывал губы, то и дело поглядывал через плечо – туда, где из песка торчали три тонких древка. Похоже, Кобу прав: Грош первым делом попытается добраться до копья. Пулий опустил глаза на кинжал, который лежал в центре.

И тут он почувствовал на себе чей-то взгляд.

Это казалось абсолютной глупостью – на него сейчас глазели тысячи людей, и все же кто-то смотрел не на зрелище, а именно на него. Взгляд ощущался почти физически, словно этот кто-то касался Пулия.

Пулий поднял голову и посмотрел на трибуны – туда, откуда, как ему казалось, исходит источник странного ощущения. Почти не удивившись, он разглядел в толпе того самого странного мужчину, что хотел перекупить его у Маджумдера.

Рядом с незнакомцем сидел еще один человек, показавшийся Пулию знакомым. Спустя миг он понял, кто это, и от удивления едва не плюхнулся на песок. Да это же…

Гнут!

Какого демона здесь творится. Капитан бандитов смеялся, что-то увлеченно рассказывая человеку с птичьим лицом, но тот его совсем не слушал. Его взгляд был прикован к Пулию.

Удар гонга взорвал толпу.

Тысячи глоток взревели разом. Среди множества оглушающих криков Пулий разобрал свое новое имя.

– Эль’со, Эль’со, Эль’со! – кричала толпа.

Пулий встряхнул головой. Если он продолжит стоять как истукан, то этот несуразный юноша, напоминающий богомола-переростка, и впрямь насадит его на копье – парень мчался во всю прыть своих длинных ног и уже преодолел половину расстояния до цели.

Теперь хватать кинжал бессмысленно.

Пулий развернулся и побежал в противоположную сторону – туда, где торчали копья, предназначенные для него.

Вопли над ареной стихли.

Пулию оставалось преодолеть всего с десяток шагов, как спиной он ощутил неприятный холодок. Он резко отпрянул в сторону и немедленно в месте, куда он должен был ступить, оказалось черное древко.

Снова над ареной разразились овации.

Пулий обернулся.

Грош уже мчался к следующему копью. Парень и впрямь здорово метает.

Пулий выдернул из песка копье Гроша и примерился. В армии легионеров учили метать пилум – гораздо более эффективное оружие. Но вряд ли бросать обычное копье намного сложнее. Пулий разбежался и запустил копье в сторону противника. Из-за непривычного веса и баланса оружия он неправильно рассчитал силу броска. Описав дугу, копье приземлилось далеко позади Гроша, который уже готовился ко второй попытке.

Дерьмо!

Пулий помчался зигзагами.

Не добежав до своего копья всего один шаг, сам не зная почему, он замер. Вжух! Копье Гроша воткнулось в песок, обдав лицо ветерком. Пулий схватил полированное древко.

Вот он шанс.

У него целых две возможности поразить соперника.

Грош бежал к последнему копью, опасливо поглядывая на противника. Почему-то он напомнил юношу-бесса, убитого во время побега.

Пулий почувствовал, как внутри что-то дрогнуло. Жалость? Или просто пустой желудок напомнил о себе. В любом случае – сострадание бессмысленно. Жизнь столько раз преподавала этот урок, что его невозможно было не выучить. Прости, паренек. Не моя вина, что мир – дерьмо. Остаться в живых сможет лишь один. А выбор между своей смертью и чужой – это и не выбор ведь вовсе.

Тем не менее Пулий медлил.

И тут он снова ощутил касание.

Вместо того чтобы сражаться за свою жизнь, Пулий поднял глаза на трибуны, выискивая человека с ястребиным лицом. Он не ошибся – тот сосредоточенно смотрел в ответ. Воздух вокруг плеч незнакомца опять пошел рябью.

Мир распался на осколки и тут же собрался вновь. Теперь все выглядело иначе, хоть и осталось прежним.

Сила пронеслась по телу, обостряя все чувства. Солнце засветило еще ярче, но не ослепляло. Очертания предметов стали более резкими. Песок под ногами стал упругим. Пальцы ощущали каждое волокно древесины в древке копья. Спиной чувствовалось тепло, исходящее от разогретой солнцем стены. Уши различали слова, звучащие в толпе. Нос улавливал запахи еды, благовоний и пота.