Соблазнить негодяя - Лорен Хит

— Я потеряю тебя, — всхлипнула она. — Я знаю. Ты бросишь меня.

Он взял ее лицо в ладони, заставил посмотреть на него. Слезы наполняли глаза цвета виски. Глаза, в которые он хотел смотреть в свою последнюю минуту.

— Мерси, милая моя, ты не потеряешь меня. Я никогда тебя не брошу. Я люблю тебя.

Этих слов он еще не говорил ни одной женщине. С замиранием сердца он стал ждать, когда громыхнет гром и сверкнет молния, ибо наверняка все ангелы небесные сейчас смеялись над ним. Он, который всегда так осторожничал, опасаясь чтобы его сердце, не дай бог, не проснулось, теперь, затаив дыхание ждал ответа.

— Скажи что-нибудь.

Она открыла рот, снова закрыла. Глаза ее затуманились, горло сжалось, когда она сглотнула. Лицо озарилось улыбкой. Счастье превратило виски в золото. Рассмеявшись, она промолвила:

— И я тебя люблю.

Он улыбнулся и провел пальцами по ее волосам.

— Я знаю. Ты сказала мне это, когда рассердилась. Помнишь, в библиотеке? Я тогда так испугался. А слова, которые я сейчас говорю, они кажутся какими-то… незначительными, что ли. Они должны быть такими, чтобы могли выразить все, что я чувствую.

— Они совершенны. — Она снова рассмеялась и уткнулась лицом в его плечо. — Мне вдруг захотелось носиться по полям, лезть в горы, плыть через океан — ты наполнил меня таким счастьем.

— Дай мне несколько минут, и я еще раз наполню тебя — но чем-то совсем другим.

Она рывком поднялась. Щеки ее загорелись и сделались почти такого же цвета, как волосы.

— Я тебя удивила, да? Не знаю, что на меня нашло.

— Так можешь удивлять меня в любое время.

Ее мелодичный, как перезвон стеклянных колокольчиков, смех снова растрогал его.

— А мне понравилось.

— Мне тоже.

Она прикусила нижнюю губу.

— Жанетт пыталась рассказать мне… Тогда я не поверила ей. Но сейчас я знаю, что сделала бы для тебя все. Все. Мне казалось, что я любила тебя в Ускюдаре, но те чувства, которые я стала испытывать… Они не знают границ. Меня это пугает, но одновременно я чувствую себя такой защищенной!

Он какое-то время рассматривал любимое лицо.

— Тогда почему тебе снятся кошмары? Это сегодняшние разговоры о моих прошлых подвигах вернули их?

— Не важно. Мне кажется, я теперь прогнала их навсегда. Отныне ты мой. И я знаю, что это ничто уже не изменит.

— Леди Лайонс?

Мерси думала, что никогда не привыкнет к своему новому имени. Она сидела на полу в детской в Роузгленн Мэноре и играла с Джоном, если так можно было назвать попытки обратить на себя внимание ребенка, которому гораздо интереснее были собственные руки, чем все, чем она махала перед его глазами. Мерси посмотрела на служанку.

— Да, Уинни?

— К вам пришли. Какая-то мисс Уизенхант. Уверяет, что ей очень нужно с вами поговорить.

Мерси обдало ледяным холодом. Стивен уехал по каким-то делам в Лондон. Но не важно, для чего явилась Чудо. Стивен любил ее, Мерси. Он сам сказал это. Он доказал это. Они втроем — семья, и ничто не разлучит их.

В вестибюле, недалеко от парадной двери, она остановилась. Поправила прическу, и ей впервые захотелось, чтобы сейчас ее волосы были такими же длинными и роскошными, как когда-то. Волосы у нее были лучше, чем у Чуда. Она пощипала себя за щеки, чтобы вернуть им краску, выпрямилась и расправила плечи, как будто готовилась к встрече с целой армией казаков. Она настроилась побеждать.

Всем своим видом излучая уверенность, которой на самом деле не чувствовала, Мерси вошла в гостиную. Чудо стояла у застекленного шкафчика, рассматривая стоявшие в нем статуэтки. Повернувшись, она улыбнулась, но одними лишь губами.

— Надеюсь, вы простите меня за вторжение, миледи, но у меня срочное дело, и я не сомневаюсь, что вы сможете мне помочь.

Мерси улыбке не поверила.

— Однажды, в Париже, я уже помогла тебе. Не думаю, что смогу еще что-нибудь предложить.

Чудо чуть наклонила голову.

— Даже чаю?

Все у Мерси внутри напряглось. Чего ради она явилась сюда на самом деле? В ее власти было развеять в прах все, что она, Мерси, построила. Стараясь не показать волнения и умерить дрожь, она пересекла комнату и дернула за шнурок сонетки. Вскоре вошла служанка.

— Чаю, пожалуйста.

— И печенья, — сказала Чудо и, подняв руку и показав размер чего-то совсем маленького большим и указательным пальцами, прибавила: — И пирожных. Если они у вас имеются. — Когда девушка ушла, она посмотрела на Мерси. — Люблю сладости.

— Что именно тебе нужно?

Пропустив мимо ушей вопрос Мерси, Чудо взяла с каминной полки небольшие часы, осмотрела их со всех сторон и поставила обратно.

— У вас очень милый дом. Не думала я, что Стивен сможет так хорошо устроиться.

— Это дом Айнсли. Он разрешил нам здесь пожить и может в любую минуту потребовать покинуть его.

— Но не сделает этого. Он хороший брат. Он заботится об остальных двоих, хоть и младше их. Стивен недолюбливал своих братьев. Из-за их титулов, власти, из-за богатства Айнсли. Поэтому-то он так старался превзойти их хотя бы в постели. Он тебе рассказывал об этом?

— Какое это имеет значение? — нетерпеливо спросила она.

— А, вот и чай.

Мерси думала, что свихнется, пока наблюдала за тем, как неторопливо Чудо наливала себе чай. Сколько можно размешивать его? Она знала, что Чудо намеренно действует ей на нервы. Если бы не опасность лишиться столь многого, она бы велела ей катиться к черту.

Наконец Чудо уселась поудобнее в кресле и отпила из чашки.

— Восхитительно. — Она облизнула губы. — Я обдумала ситуацию.

Слова эти заставили Мерси нервно вздрогнуть.

— Какую ситуацию?

Чудо улыбнулась.

— У тебя есть то, что принадлежит мне.

— Джон не принадлежит тебе. Ты от него отказалась.

— Я обезумела, когда узнала, что его отец умер. У меня сердце разрывалось, когда я смотрела на Джона и видела его отца, зная, что он уже никогда не появится в моей жизни.

Каким-то образом Мерси удалось не закатить глаза.

— Думаешь, если станешь рассказывать эту историю, тебя кто-нибудь пожалеет?

— Пожалеют скорее меня, чем тебя. Ты обманывала, изворачивалась и еще использовала ребенка в своих корыстных целях.

— Нет. Ты была права вчера, когда сказала про сердце на ладошке. Я любила Стивена тогда, люблю его и сейчас. Мы счастливы. Мы трое: Джон, Стивен и я. Почему ты хочешь лишить этого нас?