Дух мщения. Битва за Молех - Грэм Макнилл

— Если это случится, я точно дам тебе знать, — сказала Ноама.

Она слышала от человека без рук и ног, что титаны трех Легио идут их спасти, но не знала, была ли это фантазия умирающего или правда. Учитывая, что ей было известно о вещах, которые мужчины и женщины говорили в мгновения наивысшей боли, Ноама склонялась к первому варианту.

— Вернись сюда, скользкий маленький ублюдок, — произнесла Ноама, вдавливая пальцы в тело солдата. Она нащупывала артерию. — Я чувствую эту мелкую сволочь, но она заставляет меня потрудиться.

Ее пальцы сомкнулись на разорванном кровеносном сосуде, и из медицинской перчатки выдвинулись тонкие, как волос, зажимы для шва, чтобы запечатать его.

— Попался, — произнесла она, вдавливая артерию на место при помощи искусных движений кончиков пальцев. Ноама выпрямилась и, удовлетворившись тем, что жизни мальчика ничто пока не угрожает, подозвала субвокальную команду имплантированного санитарного сервитора.

— Залатай его и покрой ожоги антисептическим гелем, — сказала она. — Я не собираюсь останавливать кровотечение только для того, чтобы он умер от проклятой инфекции, ясно? Так, еще следи за его кровяным давлением и дай мне знать, если начнутся скачки. Понятно?

Сервитор подтвердил распоряжения и приступил к работе.

Ноама перешла к следующему, ужасно израненному солдату.

— Так, — произнесла она. — Повоевали, да?

Два «Полководца» Легио Фортидус вышли из мрачных пещер Бездн Занарка плечом к плечу. За ними следовали последние из их Легио. Силы принцепса Уты-Дагона насчитывали два «Полководца» и четыре «Пса войны». На большинстве полей сражений этой огневой мощи с легкостью бы хватило, чтобы выиграть бой.

Против силы, видимой на предупреждающем ауспике Уты-Дагона, это было все равно что плевать в око бури.

Когда дошли вести о гражданской войне на Марсе, Ута-Дагон предположил, что его братья по Титаникус будут в самом сердце схватки, встав рядом с теми, кто верен Императору. Лишь впоследствии, когда появились подробности о катастрофе, охватившей Красную планету, вскрылась правда.

Они были всем, что осталось от Легио Фортидус.

Впрочем, в конечном итоге это ничего не меняло.

Молех воевал, и перед ним был тот, кто погубил его Легио.

Ута-Дагои плавал внутри своего амниотического саркофага, в головной секции «Красной мести» — титана класса «Полководец», который он пилотировал на протяжении восьмидесяти лет и который переименовал после яркого сна наяву в манифольде. Его сестра-принцепс Уту-Лерна также была вынуждена сменить имя своей машины — «Полководца», который теперь назывался «Кровавая подать».

На службе Легио Ута-Дагон уже давно пожертвовал своими природными глазами, но авточувства «Красной мести» воспринимали небо ярко-красным.

произнесла Уту-Лерна, прочитав его мысли через манифольд, как она часто делала. Они были близнецами, чьи пуповины были перерезаны под дождями Паке Олимпус, и их рождение восприняли как знамение. Так и оказалось, когда обоих в детстве забрала Коллегия Титаникус.

закончила Уту-Лерна.

Небо прочерчивали полосы от горящих звездолетов. Видели ли его братья на Марсе подобное небо перед смертью? Он надеялся на это, ведь именно под таким небом и родился Легио, сражаясь в долине Дизан против возродившегося клана Терраватт.

, сказала Уту-Лерна. Боевое зрение «Кровавой подати» было острее, чем у «Красной мести», и Ута-Дагон привык доверять тому, как его близнец интерпретирует восприятие своей машины.

Спустя считаные мгновения Ута-Дагон тоже увидел их. Пятнадцать машин на затянутом помехами горизонте, шагающих на юг и преследующих выживших из Авадона. У ног титанов роилась огромная колонна бронетехники. Падальщики, следующие за высшими хищниками.

Через три минуты, если не меньше, вражеские титаны смогут достать отступающих из имперских сил. Погибнут тысячи, если только преследователям не дать более соблазнительную цель.

Ута-Дагон услышал позади себя вдох и повернул свое иссохшее тело в заполненном жидкостью саркофаге. Ур-Намму тоже их увидела, ее почти человеческое лицо было озарено приглушенным свечением предупреждающего ауспика. Как и Ута-Дагон, разжигатель войны принадлежала к Механикум. Она не могла управлять машиной, однако решила умереть вместе со своими братьями и сестрами.

произнес принцепс.

— Я не боюсь смерти, мой принцепс, — сказала Ур-Намму, прежде чем одернула себя и отразила ответ в манифольде.

произнес Ута-Дагон.

спросила Ур-Намму, и простая откровенность ее кантирования не нуждалась в ответе.

Принцепс вновь обратил свое внимание на надвигающуюся боевую обстановку. В интерфейсе внутри его черепа выстраивались векторные контуры и особенности рельефа. Записи манифольда быстро идентифицировали машины предателей.

«Разбойники»: «Волна ужаса», «Рука погибели» и «Мирмидон Рекс» из Легио Мортис; «Безмолвие смерти» и «Паке Асцербус» из Легио Интерфектор, прозванного Богами убийства после Исствана III. «Пасть ночи» из Легио Вулканум.

«Псы войны»: «Кицунэ» и «Кумихо» из Легио Вульпа, «Венатарис Мори» и «Карнофаге» из Легио Вулканум.

И, наконец, «Полководцы»: «Лик погибели», «Талисманик» и «Награда злобы», тоже из Вулканум. «Меч Ксестора» и «Владыка призраков» из Легио Мортис.

Вокруг Уты-Дагона парили данные о вражеских машинах: сражения, уничтоженные ими машины, сведения об обслуживании и свидетельства о повреждениях. В честном бою такие подробности могли означать разницу между победой и поражением. Здесь они не имели значения. Возможно, шанс причинить чуть больший ущерб перед уничтожением.

произнесла Уту-Лерна.

скомандовал Ута-Дагон.

Жрецы Механикум вывели реактор на более высокую мощность. «Красная месть» ускорила шаг, от ее громовой поступи трескалась земля. Она давила магнитные рельсы, когда не хватало места обойти их.

Ута-Дагон почувствовал, как его фантомные конечности наполняются жаром, пока системы вооружения готовились к стрельбе. Правая рука была жгучей мощью пушки «Вулкан», левая — стиснутым кулаком орудия «Адская буря». Он ощущал, как множество ракет движется по его железному могучему телу к пусковым установкам на панцире.