Жизнь, застигнутая врасплох - Михаил Март

Так обитатели ночлежки узнали, кем в миру был их сосед по несчастью — знаменитый автор криминальных драм Павел Слепцов.

— Когда же будем издавать твою книгу? — спросила Варя.

Слепцов подумал и сказал:

— На первую часть уйдет больше времени. Повторить уже написанное я не смогу. Провалы в памяти. По горячим следам писать проще. Сделать хуже не трудно, но зачем? Надо сосредоточиться. А сейчас можно прозондировать почву. Поговорить с одним редактором, которому я доверяю.

— Опять станешь богатым, Пал Михалыч? — спросил профессор.

— Трудно сказать. Гонорар небольшой. Все будет зависеть от тиражей. Читатели меня уже забыли. Нужна постоянная подпитка. Костер хорошо горит, когда в него подбрасывают поленья, и постепенно затухает, если не следить за пламенем. То же самое касается авторов. Появляются новые книги на прилавках — автор востребован. Нет — о нем забывают. Восстанавливать авторитет сложнее, чем потерять его.

Макимыч достал из кармана покетбук в мягкой обложке.

— Это же твоя книга. Павел Слепцов «Конец млечного пути». Я специально зашел в книжный магазин и купил. Читаю в машине, пока стою в очереди на склад. О тебе не забыли. В разделе новинки стоят еще две твои книги. Сейчас вспомню. Ах да! Одна называется «Ангельские глазки», а вторая «Ангельский голосок». Над ними висит рекламный плакат с портретами Галины Приваловой и Вадима Лодзинского. Надеюсь, всем понятно, о ком идет речь?

— Еще бы, — покачал головой Данила Петрович.

— Где этот магазин? — спросил Слепцов.

— Далековато, но какие проблемы. Машина внизу. Хочешь, я тебя отвезу. Сам-то я покупать их не стал. Твердый переплет в кармане не помещается.

Слепцов загорелся.

— Поехали. Я хочу видеть эти книги собственными глазами.

— Без проблем.

Они вышли на улицу. У Павла горели глаза. Бежевая «четверка» с проржавевшими порогами стояла в десяти метрах от черного хода.

— Вот мой железный конь. Я купил ее сразу, как только Змей выдал нам деньги. А потом поехал в пустую квартиру за мешком с валютой. Как же мы лоханулись со Змеем.

— Оно и к лучшему. Не то на помойке нашли бы не один труп. Он свое получил.

— Прошу, Пал Михалыч. Несолидно, конечно, катать знаменитость на такой развалюхе. Но еще не вечер. Это не «Ламборджини», но колеса крутятся.

У Павла екнуло сердце.

— А что ты можешь знать о «Ламборджини», Максимыч? Даже для Москвы такая тачка редкость. Десятка не наберется.

— Много знаю. Даже руками трогал. Сказочная игрушка. Хозяйка у нее тоже баба классная, будто с обложки сошла.

Слепцов замер на месте.

— Шатенка с длинными волосами и носит темные очки?

— А ты откуда знаешь?

— Машина ярко-красного цвета?

— Точно.

— Где и когда ты ее видел?

— Она стоит во дворе возле престижного дома. Напротив продуктового склада. Однажды видел, как красотка вышла из подъезда этого дома и села в машину. Она там живет. Иногда ее возит шофер. А иногда она сама садится за руль.

— Почему ты решил, что он ее шофер?

— Костолом, на морде написано. Выходит из подъезда первым, осматривается, потом выходит она. Он ей дверцу открывает. Под машину заглядывает на предмет взрывного устройства. Телохранитель-профессионал. Банкирша, наверное.

— Вот что, Максимыч. Книжный магазин подождет. Отвези меня в тот двор.

— Ты ее знаешь?

— Это моя жена.

Максимыч состроил непонятную гримасу на лице. То ли не поверил, то ли обалдел.

Машина завелась с полоборота.

— Отладил свою лошадку. Бегает, как резвая лань. На иномарку не сменю.

Павел смотрел в окно, разглядывая Москву, как иностранный турист. Никогда раньше он не задумывался о том, что может значить для человека город, в котором он вырос и прожил всю жизнь. Каждый камень о чем-то напоминал.

Максимыч прекрасно ориентировался в городе, петлял по узким улочкам, выскакивая на площади, срезал углы и наконец они приехали на место.

Большой двор на Калужской площади. Престижный сталинский дом, дорогие иномарки. Машин много, но одна выделялась особенно.

— Вот она, Паша. Сказка!

— Притормози где-нибудь поблизости. Немного постоим.

Они остановились метрах в двадцати.

Павел закурил, не отрывая взгляда от машины.

— Ты веришь в судьбу, Максимыч?

— Не очень. Уж больно часто она бьет меня по мордасам. Я этого не заслужил.

— А я заслужил. Когда-то хотел убить эту женщину. Смог бы или нет, не знаю. Она не дала мне этого сделать. Любовь убить нельзя. После того как она от меня ушла, моя жизнь кончилась, перейдя в фазу жалкого существования. Ничем не интересовался, ничего не писал, ослеп, оглох и не различал цветов. Видел все в черных или серых топах. Люди — мазохисты. Делают глупости, чтобы потом о них сожалеть всю жизнь или искать себе оправдание. Поджелудочная железа вырабатывает инсулин, а совесть фермент оправданий. Я превратился в профессионального адвоката. На любое обвинение в свой адрес имею тысячу оправданий. В итоге в моих поступках виноваты все, кроме меня. За последний год весь фермент выработался. Глянув на себя со стороны, я понял, что из меня получился обычный преступник. Пожалуй, на данный момент в уголовном кодексе не найдется ни одной статьи, по которой меня нельзя обвинить. Полный букет собрал. Пышный, цветущий и весьма пахучий.

— Самобичевание. Только не делись своими мыслями с читателем. В книге ты оправдал себя лучше любого адвоката.

— Инстинкт самосохранения. По-русски — обычная трусость.

— Смотри.

Максимыч указал пальцем на подъезд. Дверь открылась. Из дома вышел здоровенный детина, осмотрелся по сторонам и махнул рукой. Следом вышла она. Лимонного цвета костюм эффектно контрастировал с пышной копной каштановых волос.

— Сказочная женщина, — пробормотал Максимыч.

Павел вышел из машины и пошел им навстречу. Он не знал, почему это сделал. Опять сработал рефлекс. Что он ей скажет? Она же прогнала его в последний раз. Правильно сделала. Он заслуживал худшего, но она пошла на риск и спасла его от неминуемой гибели. Сидеть бы ему сейчас за решеткой. В лучшем случае.

Павел привлек внимание телохранителя. Его вид не внушал доверия. Отвлек парня своей персоной. Этим воспользовались другие. Неподалеку стоял припаркованный у обочины «Мерседес» с тонированными стеклами. Из задней дверцы на тротуар выскочил молодчик в черной кепке с пистолетом в руках.

— Смотри туда! — крикнул Павел.

Охранник оглянулся. У парня оказалась хорошая реакция. Он толкнул девушку, и она упала на асфальт, сломав высокий каблук. Раздались выстрелы. Здоровяк не успел достать оружие. Пули пробили его грудь.