Во власти наслаждения - Элоиза Джеймс

И сколько бы ее мать ни повторяла, что все это неправда, а ее подруга Софи Йорк («сама немного распущенная», как сказали бы те самые недобрые люди) упорно настаивала, что Шарлотта просто приняла Патрика за своего мужа, к концу недели весь Лондон знал: Патрик разбил сердце Шарлотты, когда уехал на Восток, не женившись на ней, и она за неимением лучшего вышла за Алекса.

Шарлотта не знала, что и делать. Ее буквально ошеломил скандал, который внезапно разразился над ее головой.

И все же она была вынуждена принимать деверя у себя дома, хотя и немного тяготилась его обществом. А вскоре она получила короткое письмо от Алекса.

«Дорогая Шарлотта, я не люблю писать письма, поэтому буду краток. Боюсь, что мы столкнулись с большими трудностями, чем ожидали. В то время как дело Люсьена закончено, мне еще нужно получить товар, о котором я тебе рассказывал, так как его не оказалось в Париже. Пересылка займет некоторое время, после чего я отправлюсь домой».

Внизу Алекс приписал более небрежным размашистым почерком: «любимой», а рядом «Алекс». Шарлотта смотрела на письмо, не веря своим глазам. Это не письмо, а записка, сухими фразами сообщающая о товаре из Парижа? Ну а «любимой»? Это предназначалось, очевидно, ей. У нее потеплело на душе. Это звучало, лучше, чем слова Алекса, что ему «нравится быть женатым» на ней. «Любимая» — почти то же, что «я люблю тебя».

Пришла пора переезжать со всеми домочадцами в деревню. Она дожидалась Алекса, надеясь, что ей не придется одной заниматься таким большим и сложным делом, особенно когда в доме не было дворецкого. Но что ей было делать? Совершенно ясно, что Алекс и сам не имел представления, когда вернется в Англию. Уже наступала зима, и на улицах темнело от угольного дыма. Она помнила те статьи, которые когда-то обсуждала с Алексом, о почерневших легких, обнаруженных при вскрытии у умерших младенцев, и ее бросало в дрожь. Она подождет возвращения Алекса еще один месяц, а затем они с Пиппой уедут из Лондона.

Однажды за завтраком Шарлотта заглянула в газету, которую молча положила на стол Молли, и чуть не подавилась. Ее брачная ночь была описана черным по белому, и любой мог о ней прочитать. Чувство унижения нахлынуло на нее как волна. Она даже не смогла дочитать страницу; оттолкнув стул, она бросилась наверх — слезы жгли ей глаза.

Поднявшись по лестинце, Шарлотта остановилась. Куда она шла? Она направилась в свою комнату, представила себе лица дам, жадно читающих раздел сплетен, и содрогнулась. «Я должна немедленно уехать, — в отчаянии подумала она. — Что, если кто-нибудь зайдет — выразить сочувствие или задать какие-либо вопросы?» Шарлотта крепко стиснула зубы и сурово приказала себе не плакать. Нужно уехать сейчас же, в течение часа.

Шарлотта боролась с собой, стараясь не поддаваться терзавшим ее чувствам, пока наконец в ее глазах не вспыхнула решимость. Глубоко вздохнув, она подавила желание броситься на кровать и разрыдаться. Она позвонила, позвала Мари и спокойно распорядилась, чтобы через час все слуги были готовы в дорогу.

Она видела Пиппу два часа назад, когда та неуверенными шагами пришла к ней в комнату, чтобы вместе выпить горячий шоколад. Они обе уютно устроились на кровати, и Шарлотта щекотала кругленький животик Пиппы.

Шарлотта быстрыми шагами прошла в детскую и сообщила Кейт о перемене в их планах. Пиппа сидела на полу и деловито стучала ножками.

— Мама-а! — весело сказала малышка.

— Слушаюсь, миледи, — ответила Кейт, которую, казалось, ничто не могло вывести из себя — даже случай с кухонным котом, на которого Пиппа опрокинула ночной горшок.

Шарлотта улыбнулась Пиппе и опустилась на колени, когда Пиппа протянула к ней ручки. С Пиппой, крепко обнявшей ее за шею, скандал уже не казался таким сокрушительным. Кому какое дело, что думает о ней свет? После этого скандала Алекс, вероятно, все равно отошлет ее в Шотландию… но у нее будет Пиппа. И ее ребенок. Слегка округлившийся живот Шарлотты свидетельствовал, что у нее под сердцем живет ребенок Алекса.

В спешке Шарлотта совершенно забыла, что сегодня днем на чай была приглашена Хлоя ван Сторк. Но ее забывчивость уже не имела значения, потому что мистер ван Сторк прочел статью Таффи от корки до корки и, отложив газету, заявил, что Хлоя не поедет пить чай в Шеффилд-Хаус — ни теперь, ни когда-либо впредь. Протесты дочери его не тронули. Он не собирался подвергать риску помолвку Хлои с бароном Холландом, а такой риск действительно был, если ее имя будет связано с именем графини Шеффилд и Даунз.

— Не то чтобы я ее обвинял, ты понимаешь, — неохотно объяснил мистер ван Сторк. — Хотя откуда эти слезы в брачную ночь? Могу только предположить, что родители ей ничего не объяснили!

— Не объяснили что? — воскликнула расстроенная Хлоя.

Мистер ван Сторк посмотрел на нее с раздражением:

— Лорд Фоукс не настоящий мужчина, — отрезал он и накрепко закрыл рот.

Хлоя поняла, что это все, что собирался сказать ей отец. Она повернулась к матери, внимательно читавшей статью.

— Это вина ее родителей! — воскликнула миссис ван Сторк. — Весь шум вызван только тем, что девице ничего не рассказали. Я никогда не понимала, почему они приняли такое решение, никогда. Зачем выдавать дочь замуж, если не будет внука?

— Брачный контракт, — ответил ей мистер ван Сторк. — Ты пошлешь ей записку, мисс, — обратился он к Хлое. — Ты должна отказаться под каким угодно предлогом.

— Бедная девочка, — вздохнула миссис ван Сторк. — Это не единственный отказ, который она получит в ближайшие дни.

Хлоя очень обрадовалась, когда лакей с ее запиской вернулся и сообщил, что Шеффилд-Хаус закрыт и в нем осталось очень мало слуг. Возможно, Шарлотта даже не знала об этой ужасной статье. Хлое удалось выпросить газету у матери, считавшей, что девушке не следует читать такого рода подробности. Но Кэтрин ван Сторк напомнила себе, что ее дочь уже взрослая, помолвлена и, быть может, ей неплохо узнать о брачных ночах. В конце концов, барон Холланд сдержал данное им слово: к следующему году Хлоя уже будет замужем.

А Хлоя с ужасом читала статью. В статье все же было много непонятного для нее. Ее любимая Шарлотта поспорила со своим мужем — это понятно. Кто-то разбил о стену баночку с кремом. Семья резко переменила планы, не уехав в Италию, и Алекс заставил жену сесть в карету для слуг.

— Почему? — спросила она у матери.

Но миссис ван Сторк не знала.

— Я только могу предположить, что бедной девочке не сказали, — неохотно ответила миссис ван Сторк, — что граф не может иметь детей.

— Но они были так счастливы вместе! — возразила Хлоя. — Ты не видела их после свадьбы, мама. Она его любит.

— Я думаю, графиня примирилась с недостатком своего мужа, что и следовало сделать, — сказала мать. — Но сейчас она ведет себя совершенно неприлично. Она не должна была встречаться с братом графа. В статье говорится, что она принимала лорда Фоукса в своем доме. Если бы она была настоящей леди, она не пригласила бы в дом мужчину, пока ее муж за границей. И то, что он ее деверь, не имеет никакого значения, — возразила миссис ван Сторк в ответ на молчаливое несогласие Хлои. — Она оказалась в очень деликатном положении, если принять во внимание неспособность ее мужа. Ее поведение должно быть безупречным.