Люди, обокравшие мир. Правда и вымысел о современных офшорных зонах - Николас Шэксон

Из воспоминаний Хейворда: «Горди, наш добрый старый Горди-свиновод, – он был одним из невоспетых героев всей той истории. К нему в Уилмингтон отправились Фрэнк [Бионди] и Чак Уэлч. Парни сделали ему свое предложение: “Билл, мы вовсе не собираемся от тебя что-то скрывать. Вот они – наши планы. Но мы здесь, чтобы просить тебя держать рот на замке и не создавать нам проблем”. Бил Горди согласился сразу, благослови его Господь». Подобным образом удалось заручиться молчанием всех демократических кругов в Делавэре. Но, как заметил Хейворд, купили не только демократов: «Поройтесь в библиотеке и почитайте News Journal – вы не найдете ни единого упоминания об этом деле в период выборов»5. Практически каждому, кто принадлежал к делавэрскому истеблишменту, было сделано похожее предложение. В числе прочих о нем знала парочка популистов из законодательного собрания штата, считавших ростовщичество угрозой для рядового потребителя. «В течение лета у нас в Делавэре перебывали, кажется, все крупные банкиры страны – но упоминания об этом вы нигде не найдете. Просто удивительно!» – рассказывает Гленн Кентон, еще один, не самый последний, участник истории. Именно он «слил» ключевые имена: генерального директора Citigroup Уолтера Ристона и президента Chase Manhattan Bank Тома Лабрека.

И все-таки, даже в таком узком кругу, где царила полная конспирация, возникло внутреннее сопротивление: «Его движущей силой, хотя и скрытой, выступили местные банки. В эти привилегированные, всегда высокомерные финансовые твердыни штата вселился страх, будто крупные банки страны “обставят” их как мелочь», – рассказывал Суэйзи. И они не ошиблись: Уолл-стрит уже принялась оказывать давление. На той июньской встрече в Уилмингтоне банкиры из Chase довольно жестко подстегнули делавэрскую администрацию, пригрозив бросить возиться с их штатом и начать поддерживать Южную Дакоту6. «Предполагалось, что наши местные банки сдадутся и скажут: “А когда мы раскошелимся на все ваши мероприятия, вы, парни (то есть правительство штата), приступите к своим делам? Поставите нас на колени и перекроете кислород?”» – объяснял свою позицию Дюпон. Он согласился сформировать неформальную команду, которая должна была изучить план, предложенный банкирами из Chase, и дать ответ к сентябрю.

В конце концов банкиры Уолл-стрит и банкиры Делавэра договорились. Для защиты банков штата в законопроект пообещали включить пункт, запрещавший посторонним компаниям завлекать местных розничных клиентов.

К середине августа банки Делавэра пошли на предложенный им компромисс, и рабочая группа перешла к законотворчеству. Столь важный процесс нуждался в полной изоляции, следовательно нужно было постараться обойти стандартные демократические процедуры, но обойти так виртуозно, чтобы никто ничего не заметил; для этого созвали специальную сессию законодательного собрания штата. По словам журналиста из Delaware Lawyer, таким хитроумным способом власти смогли «избежать ненужных предложений, вопросов, споров – в общем всего того, что обычно происходит в ходе стандартных сессий и так затрудняет заранее продуманную политическую игру».

В крупных штатах, когда приступали к разработке законов, регулирующих экономическую деятельность, то, как правило, понимали, что имеют дело с довольно запутанным клубком моральных, политических и экономических проблем. В штате Делавэр на такие законопроекты смотрели как на лакомый кусок своего суверенитета, сквозь офшорные очки видя в принимаемых актах только товар, которым можно торговать и с помощью которого можно обогащаться.

Выбор Chase в пользу Делавэра, а не Южной Дакоты отчасти был сделан из-за нежелания слепо идти по следам Citicorp. Кентон вспоминает: «Банкиры из Chase тогда признались: “Мы не собираемся лезть туда, где уже пасется Citicorp.”, а в Citicorp нам объяснили: “Да нас занесло в Южную Дакоту просто потому, что надо было где-то развернуться. Но если вы что-то затеваете [в Делавэре], рассчитывайте на нас».

Финансисты Уолл-стрит проявляли такую заинтересованность в делавэрском законопроекте, что Бионди вызвался переговорить с JP Morgan, где у него были кое-какие связи. Компания не выпускала кредитных карт, но, как надеялись в Делавэре, с ней можно было вести другой бизнес. Кентон рассказывал: «Мы отправились на встречу с людьми из Morgan и спросили: “Что мы могли бы для вас сделать?”. А они ответили: “Из нас безжалостно выкачивают налоги, и нам необходимо избавиться от этого ада; нам нужен благоприятный налоговый климат». И Делавэр не преминул предоставить классическое офшорное блюдо регрессивную шкалу налогов, взимаемых штатом. Чем богаче компания или человек, тем ниже ставка, по которой они платят налоги. В Делавэре действует налог на право заниматься банковской деятельностью, который взимают по ставке 8 %, если доход от такой деятельности составляет менее 20 миллионов долларов, – по ставке 6 %; а если он составляет от 20 миллионов до 25 миллионов долларов и так дальше, до тех пор пока действительно большие доходы не облагают налогом по ставке всего лишь 1,7 %. Цель такого налогообложения, по словам Суэйзи, заключалась «во-первых, в защите местного банковского сообщества от угроз конкуренции; во-вторых, в привлечении банковских холдинговых компаний, зарегистрированных за пределами штата, чтобы они открывали в Делавэре свои филиалы; в-третьих, в расширении бизнеса этих вновь открытых филиалов»7. Ну, а что касается налогов, недополученных с американских банковских монстров, то это не беда – все сполна заплатят американские налогоплательщики из других штатов.

Юридическая фирма Morris, Nichols, Arsht & Tunnell, в которой работал Бионди, представляла интересы как банка Chase, так и компании JP Morgan. И Бионди, и партнеры его фирмы вполне откровенно признавали свою роль в разработке делавэрской золотой жилы. «Chase Manhattan и JP Morgan наняли из нашей фирмы юриста Фрэнка Бионди, чтобы он составил законопроект и помог убедить законодательное собрании штата принять его», – отмечается в официальной истории фирмы8. Сам Бионди добавляет: «Лоббировал ли я законопроект в законодательном собрание штата? Черт возьми, именно это я и делал!» Таким образом, закон в сущности создавался банкирами Chase и JP Morgan руками их местных представителей. Позднее в New York Times отметили, что законопроект был составлен без всякого письменного заключения, сделанного каким-нибудь официальным лицом штата Делавэр и что первоначальные наброски законопроекта, написанные Бионди, были отрецензированы юристами других банков9. Бионди и сейчас отрицает какой-либо конфликт интересов, говоря, будто сообщил всем сторонам о своих связях.

Выборы прошли успешно, и 4 ноября 1980 года Дюпон вновь занял пост губернатора штата Делавэр, а двумя месяцами позже, 14 января 1981 года, проект закона был предъявлен вниманию общественности. Администрация Дюпона поставила законодательному собранию штата жесткие сроки, продиктованные банками: закон должен быть принят к 4 февраля – или все сделки сорвутся10. Законопроект прошел на всех парусах 3 февраля, и спустя две недели Дюпон подписал закон «О развитии финансового центра штата Делавэр». По новому закону штат должен был отменить верхние пределы процентных ставок по кредитным картам, по кредитам, выданным физическим лицам, автокредитам и многим другим; а банки приобретали право обращать взыскания на жилища должников, если те не выполняли обязательств по кредитным картам; возможность учреждать деловые центры за рубежом и в офшорах; регрессивную шкалу штатных налогов. Принципиально важным в нашей истории является один момент любой американский штат мог усвоить пример Делавэра, ведь принятие такого закона стало возможным, а это грозило распространением подобного новшества в налоговом законодательстве по всей стране. Двести лет законодательного ограничения процентных ставок в США теперь превратились в «мертвую букву»11.