Моя прекрасная принцесса - Ванесса Келли

Еще раз улыбнувшись и попрощавшись, мисс Фэрроу повела своего жениха к родителям.

— Готова вернуться домой? — спросил Чарлз, предлагая Джиллиан руку.

Она потянулась было опереться на нее, но вдруг застыла.

— А где ландо?

— В нем уехали Элизабет с твоей матерью. Я подумал, ты захочешь прогуляться, раз уж нам вдруг выпал солнечный день.

Она скептически посмотрела на него.

— Пешком всю дорогу до Фенфилда? Вдвоем?

— Тут всего несколько миль, Джиллиан. Я не думал, что тебя может утомить такая небольшая прогулка.

— Не будь таким занудой. — Она легонько ткнула его под ребра. — Я беспокоюсь за тебя.

— С чего бы это?

— Люди начнут делать предположения. Про нас. — И чтобы подчеркнуть свою мысль, она показала пальцем сначала на него, потом на себя.

— Очень на это надеюсь, — твердо ответил он.

Джиллиан моргнула, затем взглянула на викария. Он стоял на ступенях церкви, беседуя с местным сквайром и его женой. Чарлз не мог не заметить, что жену сквайра гораздо больше интересует разговор между ним и Джиллиан и она старается подслушать.

— И это в самом деле тебя не волнует? — В голосе Джиллиан слышалось столько недоверия, что Чарлз опять ощутил легкое раздражение.

Неужели она и впрямь думает, что он откажется от своего предложения? Судя по настороженному взгляду, думает. Раздражение мгновенно исчезло, сменившись желанием заключить ее в объятия.

Джиллиан определенно считает, что она недостаточно хороша для респектабельного мужчины, тем более для герцога. И это приводило его в бешенство. Как и у любого другого человека, у нее были недостатки, но характера и благородства в ней было больше, чем у многих членов общества, включая и тех, кто мог похвалиться безукоризненной репутацией.

Чарлз знал, что она умеет любить — крепко, со свирепой преданностью, по сравнению с которой все светские любезности и пустая вежливость превращаются в насмешку. Она умна, отважна, и в ней столько страсти, что любой мужчина будет покорен до конца своих дней. По сравнению со всеми этими достоинствами ни ее порывистость, ни неудачная семейная история ничего не значат.

Он положил руку ей на плечо, провел пальцем по ключице. Ее темные глаза от удивления широко распахнулись.

— Да, — сказал Чарлз. — Мне действительно все равно, кто что о нас подумает.

Джиллиан несколько секунд молча смотрела на него, потом наморщила нос.

— Это твои похороны, — небрежно бросила она.

Несмотря на этот грубоватый ответ, выглядела девушка застенчиво-радостно.

Может быть, Элизабет все-таки права: Джиллиан влюбляется в него. Это, безусловно, очень облегчило бы ему жизнь. Тогда пришлось бы убедить ее, что его намерения искренни, и уйти отсюда. Если все пойдет хорошо, на следующей неделе они смогут сделать первое оглашение в этой самой церкви. Лучше всего пожениться тихо, до возвращения в Лондон. Куда предпочтительнее, чем устроить экстравагантную показуху в Левертон-Хаусе или старом фамильном особняке в Уилтшире, на чем непременно начнут настаивать его мать и сестры.

Чарлз хотел избавить Джиллиан от суеты и сплетен, без которых не обойтись на публичном праздновании. Кроме того, небольшая скромная свадьба означает, что они смогут провести куда больше времени вдвоем, а эта перспектива казалась притягательнее с каждым днем.

Довольный, что наконец-то во всем разобрался, Чарлз взял за руку Джиллиан и повел ее с церковного двора. Короткий взгляд помог убедиться, что жена сквайра жадно за ними наблюдает. Скоро вся деревня и половина графства будут знать, что герцог Левертон официально ухаживает за мисс Джиллиан Драйден более чем положительным и приличным образом.

Улыбаясь местным жителям, задержавшимся в церковном дворе, чтобы пообщаться, он вывел Джиллиан на лужайку. Они зашагали быстро. Хотя солнце и светило, с Канала дул холодный ветер. Если так и дальше пойдет, лето закончится раньше, чем весна успеет как следует развернуться, а это значит, что зерновые не успеют вызреть. Чарлз сильно подозревал, что должен как-то помочь арендаторам, обреченным на скудный урожай, и решил поговорить об этом со Сканторпом.

Когда Джиллиан вырвала руку, он понял, что слишком увлекся своими мыслями. Элизабет права: он действительно все портит, и это нужно срочно исправлять. Он снова взял ее обтянутую перчаткой руку и положил себе на локоть. Джиллиан взглянула на него — по выражению ее глаз Чарлз понял, что она только что находилась в тысяче миль от него. Он едва не расхохотался — до чего оба они неумелы, когда дело доходит до ухаживаний.

— Ты выглядишь сегодня просто очаровательно, Джиллиан, — сказал он. — Мои комплименты твоему превосходному вкусу.

Она и впрямь выглядела прелестно в темно-вишневом прогулочном платье с плотно облегающим лифом и мягко расширяющейся книзу юбкой. Простая соломенная шляпка обрамляла лицо, подчеркивая высокие скулы и янтарного цвета глаза. Ему стали нравиться ее узкие прямые бровки, придававшие серьезный, забавно противоречащий ее жизнерадостной натуре вид.

Джиллиан была вызовом и тайной, завернутой в яркую упаковку. Чарлз поймал себя на том, что с нетерпением ждет дня, когда сможет по-настоящему заняться разгадкой этой тайны, когда сможет назвать Джиллиан своей.

Ее брови сошлись на переносице.

— Брось эту чушь. Я тебе не мисс Медоуз. Не нужно говорить мне глупые комплименты и вести себя, как продавец дамских шляп, даже если считается, что ты за мной ухаживаешь.

Продавец дамских шляп? Женщинам его семьи отлично удается сбить с него спесь. Но все-таки он уловил ревнивые нотки в ее голосе, что слегка его подбодрило.

— Я действительно ухаживаю за тобой, — сказал Левертон. — Кроме того, заметь, что с мисс Медоуз я не флиртовал.

— Да ну? Не знай я вас лучше, сэр, решила бы, что вы записной ловелас.

— Но ты знаешь меня лучше, — произнес Чарлз, чуть притянув ее к себе, и не смог удержаться, чтобы еще чуть-чуть не прощупать почву. — Что я могу поделать, если женщина считает меня умеренно привлекательным?

Джиллиан насмешливо охнула:

— Привлекательным? Да это смешно. Женщины вьются вокруг тебя как мухи вокруг горшка с медом, и ты это знаешь.

— Вот спасибо за такую отвратительную картинку: теперь я не смогу выкинуть ее из головы.

— Хотя полагаю, в первую очередь их манит твой титул и твое состояние, — добавила Джиллиан. — Красивое лицо и спортивная фигура — это прекрасно, но большинство девушек на брачной ярмарке готовы променять эти качества на титул и деньги. — Она критически глянула на него. — Могу поспорить, даже будь ты уродливым, как Аид, на тебя все равно вешались бы легионы девиц.

— Джиллиан, я уверен, ты замечательно поладишь с моей матерью и сестрами. Они тоже обожают протыкать пузырь моего самомнения.