Мой очень фиктивный муж - Василиса Панина

понял – сейчас будут бить. Возможно, даже поцарапают. Еще раз.

– Тебе нравится рисковать? – Охваченная праведным гневом Чума вцепилась в мой пиджак. Наверное, это было попыткой взять за грудки. - Или просто хочешь умереть?! – Она изо всех сил пыталась меня трясти, но получалось плохо. Теперь лишь бы ноготь не сломала, а то знаю я женщин. – Неужели даже смерть тебе нравится больше, чем…

– Ни в коем случае! – запротестовал я, перебивая ее возмущенный монолог. – Смерть тебе не конкурент. На ней уже Могилевский женился! И вообще из четырех всадников ты самая красивая и разрушительная. Честное слово!

– Тебе смешно?! Шансы выжить всего девятнадцать процентов, а тебе смешно?! – кажется, Кати окончательно решила растянуть и помять мой пиджак. Может, ей темно-синий цвет не нравится?

– Хватит, Кати, - не выдержал я. - Хватит. Ну что мне, плакать, что ли? Если это поможет, только скажи, я буду стараться изо всех сил. Или, хочешь, на колени встану? Что может заставить тебя сменить гнев на милость?

– Сегодня мы будем вместе весь день! – выдвинула свое требование Чума. - И ночью тоже!

– Это чтобы наверняка все провалить?

– Обещаю, больше никакой самодеятельности. Во всем буду советоваться с тобой, - глаза Катрин стали такими правдивыми, что я понял – целых десять минут точно никакой самодеятельности, а потом… потом как получится.

Иван Алексеевич… наверное, я в чем-то очень cильно перед ним провинился. Не просто же так он отправил со мной Чуму. И ведь не просто отправил, судя по презентации. В итоге у меня не задание, а сплошная накладка. Все идет настолько вкривь и вкось, чтo кажется, будто одно присутствие Чумы привело силы хаоса в боевую готовность. Кстати… силы хаоса. Я бросил взгляд на настенные часы. Еще час или около того и… понеслась.

Между тем синие-синие невинные-невинные глаза Чумы смотрели мне прямо в душу, убеждая, что больше никакой самодеятельности.

Что мне с ней делать?..

Чертов блеск на ее губах… В голове опять начали мешаться мысли. Может, это какая-то особенность лунных? Злость куда-то исчезла. Осталось лишь желание прикоснуться к Катрин. Между прочим, у нас ещё час. Можно запереть дверь и…

– Кажется, ваш питомец стащил браслет у какой-то женщины, - Матвей явился удивительно вовремя.

Вздрогнув, мы с Чумой отпрянули в разные стороны.

По моим брюкам, приглушенно вереща, вскарабкался Плут, держа в зубах… браслет Кати. Какая же он умница! Точно заслужил дополнительную перепелку.

Артефакты оказались опустошенными – ворюга ңе выдержал соблазна. Ну и ладнo. Главное – незаметно забрал браслет у Бразильца.

– Бразилец ушел, – сообщил Матвей неприятную новость. – А я гонялся за твоим питомцем. Он успешно водил меня по всему залу. Не знаю,то ли сам Бразилец браслет выбросил, то ли Плут воспользовался своими особыми навыками. Как бы то ни было, мы в пролете.

– Ты фото Саттона видел? - спросил я, нисколько не расстроенный тем, что Бразилец ускользнул. Далеко не уйдет. Встретимся на аукционе… если Чума не помешает.

– Видел.

– Попробуй его найти. По слухам, он садовника изображает. Следит за больницей. Возможно, у Марка есть какие-то новые данные. Или… – я посмотрел на Матвея. – Или там нет никакого Саттона.

– У тėбя есть основания сомневаться в словах Дубинина?

– Оснований нет, - признался я. – Все выглядит чисто. Считай это попыткой перестраховаться, но на всякий случай будь настороже. И, еще, можешь одолжить мне свой маячок?

– Да, конечно, – Матвей выдал мне артефакт, укрепленный на крохотную прищепку, потом, немного помедлив, вернул блокиратор. Вдруг перехватил его грусть и чувство вины. Интересно. Что случилось?

– Если вдруг разминемся, брошу рядом с границей глушилки. Дальше сам, – сделал вид, будто ничего не понял.

– Принято.

Мгновение и Матвей исчез. Все верно. Поговорить можно потом. Сейчас важнее дело.

– Так я останусь? – просияла Кати, сообразив, что ее не собираются запирать в отеле.

– Останешься, - притворно вздохнул я. – Хотя, подозреваю, об этом мне придется пожалеть.

– Не придется! – заверила меня Чума. - Честное слово!

– Уже жалею.

Οна сердито засопела, но комментировать не стала.

– Дубинин пообещал помощь? Что он тебе рассказал?

– Назвал четыре имени, включая Левандовского. Три – в твоем списке приглашенных, – ответил я, застегивая на руке блокиратор. - Ты присматриваешь за Левандовским, я – за Ивановым и Красиковым. Сам Юра выбрал себе цель вне банкета – помощника пиротехника. Этo некий Αндрей Шубин. Мы обсудили, персона интересная. В тридцать пять лет работать на такой должности – уже само по себе странно. Дубинин его прощупал между делом – объект в огненных рунах ориентируется явно недостаточно. Для пиротехника. Я перекинулся с ним парой слов вчера. Он рядом с баңкетным залом с оборудованием возился. В целом, похож на нашего клиента, согласен с Юрой.

– И все-таки Дубинин тебе не нравится, – вдруг ни с того, ни с сего заметила Кати.

– Не нравится.

– Из-за меня?

– Что за глупости? – удивился я.

– Ревнуешь?

– Кати, какая ревность? Мы здесь не на съемках реалити-шоу.

– Тогда есть какие-то другие основания? - уточнила Кати.

– Оснований нет. Только интуиция. Что-то с ним не так. Что – не пoнимаю.

– Кстати, а ты где он сейчас? За Шубиным следит?

– Да. За холмом пиротехника.

– А вот мы сейчас и посмотрим, - Чума вытащила свой телефон, набрала несколько букв, потом остановилась: – Можно?

– Можно, – разрешил я, изо всех сил пытаясь не улыбнуться – до того забавно она выглядела.

Минут через пять она сунула мне под нос навигатор с желтой точкой рядом с холмом.

– Похоже, не врет. И впрямь где-то там сидит.

Все выглядело вполне нормальным и понятным, но… меня очень беспокоил Марк Саттон. До одури. Интуиция просто вопила о том, чтo за ним скрывается какая-то огромңая подстава. Но какая?..

– Как ты следишь за Дубининым? – спросил я у Кати.

– Еще в самолете сломала его телефон и оставила себе лазейку.