Бриллианты требуют жертв - Мария Жукова-Гладкова

– Пасматры, красавица, какые бананы! Пасматры, какие мандарыны! Спыцыально для тыбя! Папробуй! Дам папробавать! Иды сюда, красавица!

Попутчики, засидевшиеся в машинах, тоже вышли размять ноги. Конечно, у нас с собой были прихвачены продукты, потому что мы не были уверены, что даже в условиях рынка и капитализма сможем нормально питаться вдали от родного города. Чай, не в Европу едем.

Цены на фрукты оказались в два с половиной раза выше средних по Питеру. Конечно – удаленность. В особенности если учесть, что бананы поступили из Эквадора, а мандарины – из Марокко. Да и самолеты на шоссе вроде бы не приземляются.

Фруктами мы затоварились (поездку финансировали Иван Захарович с Балаевым), потом решили немного побеседовать с сыном гор, спустившимся на удаленное шоссе, проходящее через территорию неверных.

– Как она жизнь? – спросил Кактус.

Сын гор наметанным глазом уличного торговца осматривал нашу компанию и, видимо, никак не мог прийти к выводу, кто же мы такие. Кактус и трое других молодцев Ивана Захаровича не вызывали колебаний: в роде их деятельности мог усомниться только идиот. Я могла сойти за подругу кого-то из братков. Татьяна – за старшую сестру или тетку, беспокоящуюся за родственника. Поскольку Пашка всюду таскался с телекамерой и заснял пейзаж с фруктами, сын гор, видимо, решил, что мы делаем съемку на память и пригласили кого-то из нищих операторов. Ведь снимаются же сейчас актеры в рекламе, чтобы немножко подзаработать. Судя по его взглядам украдкой на сотрудников органов, они у него вызывали какое-то нехорошее предчувствие. Ведь как милиционера ни маскируй, на роже все равно остается несмываемый отпечаток. Как клеймо на лбу. Но раз они с нами…

– Па-разнаму, – сказал сын гор.

– А где живешь?

Сын гор махнул в сторону города, куда мы как раз и направлялись. Кстати, рядом с его палаткой не стояло никакой машины. Видимо, кто-то из родственников забирал его вечером.

– И как там жизнь? – опять спросил Кактус. – Чем население занимается?

– Сакровыща ыщут, – сказал сын гор.

Мы все застыли на своих местах, аки статуи.

– Какие сокровища? – тихо спросил один из сотрудников, который первым пришел в себя.

– Графскые, – невозмутимо ответил продавец фруктов и поведал известную нам историю. В нее, конечно, добавились кое-какие детали (что немудрено с течением времени, да в этих местах и знали больше, но в принципе было все то же).

– Их и сейчас ищут? – уточнила я.

– Ых многа лет ыщут, – сказал сын гор. – В прошлам веке ыскалы, в позапрошлам. А когда тут фабрыка и завод закрылысь, так весь народ пашел в лес, палавыну деревьев выкарчевал. Надеялся разбогатеть на кладах, раз работы все равно нет. А сейчас тут ынастранцы понаехали, местные к ним пашлы наниматься. Помащь предлагают, только не гаварят, что самы все давно перекапалы и нычего не нашлы. Чего ж с ынастранцев не взять пабольше денег?

Мы тут же заинтересовались, о каких иностранцах идет речь. Я, признаться, подумала, не появились ли тут французские родственники Николя, которые не получили от него никаких известий и сами решили отправиться на разведку, прямо на место.

Оказалось – не французы. Немчура.

Вот, значит, куда смотались. А мы-то их потеряли!

Правда, с немчурой была ушлая русская девка, видимо, из путан. Она не давала местному населению обмануть немцев. Хотя и сами фрицы – народ прижимистый, лишнего не заплатят. Наняли двоих местных мужиков, готовых долбить мерзлую землю. Других отправили восвояси. Местному населению глупые фрицы говорят, что один из них ищет останки дедушки, погибшего тут во время Второй мировой войны, а его друзья ему помогают. Но разве обманешь местное население, которое на протяжении многих поколений тут само клад ищет? Теперь все обсуждают, найдут немцы клад или не найдут. Интересно.

Внезапно мы увидели приближающуюся к нам от города машину с мигалкой, которая остановилась рядом с палаткой сына гор. Однако местную милицию с сильно испитыми физиономиями интересовал на этот раз не сын гор (который явно регулярно помогает им материально или натурой), а наши джипы.

– Так, документики предъявляем, – объявил лейтенант (в возрасте которого другие уже давно ходят в майорах), постукивая резиновым демократизатором по ладони.

Вперед мгновенно выступили взятые нами для сопровождения сотрудники органов и раскрыли ксивы. Сын гор с трудом скрывал улыбку.

Лейтенант приставил руку к шапке, потом перевел взгляд на остальную компанию. Тут уже мы с Пашкой сунули свои журналистские удостоверения.

– А это… – лейтенант кивнул на Кактуса и его подчиненных.

– Друг, – проникновенно молвил коллега Андрюши, – нас, – он показал на другого сотрудника, – отрядили на задание. Журналистов, которые всегда нужным образом освещают нашу деятельность, – он подчеркнул слово «нужным», – тоже. Их начальство. Для освещения нашей работы. По договоренности с нашим начальством. Но, как и всегда, ни им, ни нам не хватило командировочных. И средств передвижения. И средств связи.

Лейтенант и вылезший из машины сержант с пониманием закивали.

– Тогда наше начальство договорилось… с другим начальством и обеспечило нам средства. Услуга за услугу.

Лейтенант с сержантом опять с пониманием кивнули.

– Ты нам лучше скажи, где тут у вас немчура пасется? Мы вообще-то по их душу. Накуролесили они у нас в Питере…

– Брать сразу будете? – спросил лейтенант.

– Нет, вначале нужно понаблюдать и провести съемку.

Лейтенант с сержантом опять кивнули.

В разговор встрял Кактус и предложил нам всем побеседовать не на продуваемом ветрами шоссе, а где-нибудь в уютном местечке. Он приглашает. Господин лейтенант с господином сержантом покажут нам приличное место, где можно покушать и выпить и не отравиться?

– И нам бы где разместиться, – встряла я.

Лейтенант с сержантом опять кивнули и предложили нам следовать за ними. С сына гор никакую мзду не взяли, даже ни одного мандарина не стибрили.

Местные менты загрузились в машину с мигалкой, мы расселись по джипам и с таким сопровождением быстро пролетели по городу, в котором высотные здания отсутствовали напрочь, к центральной площади. Она была большой, видимо, в старые добрые времена тут проводились первомайские и ноябрьские демонстрации, а также парады в честь Дня Победы. По середине площади остался стоять Владимир Ильич в бронзе, которого тут не поменяли на Петра Первого, в дальней части площади имелся сквер-островок, подобный тому, который много лет был у нас на площади Восстания напротив Московского вокзала. Там можно было снять дешевую путану. В местном сквере я не заметила ни одного живого человека, из-за сезона растительность было не рассмотреть, только белела обнаженная девушка с кувшином в мраморе.

Одним из зданий на площади оказалась гостиница, на первом этаже располагались ресторан и казино. Что имелось в виду под этими словами, нам предстояло выяснить чуть позже. Кроме этих заведений, нам с гордостью продемонстрировали здание городской администрации, где раньше, естественно, размещался горком партии, а теперь вывеска слева зазывала лечиться от венерических заболеваний (конечно, за один день), справа предлагали установить бронированные двери из всех сортов дерева. Я решила обязательно зайти в эту фирму и взглянуть на продукцию. Впервые услышала о бронированных деревьях.