Хюгге, или Уютное счастье по-датски. Как я целый год баловала себя "улитками", ужинала при свечах и читала на подоконнике - Расселл Хелен

Я порадовалась за Нильса (честное слово!), но телефонную трубку повесила с глубоким вздохом. Мне было грустно от того, что на мою долю приходится всего 50 процентов возможности стать по-датски счастливой. Я попыталась утешить себя прогулкой с собакой – говорят, при физической нагрузке вырабатываются эндорфины, способствующие повышению настроения, а возвращаясь домой, зашла в пекарню и использовала половину своей недельной квоты на «улитки» в надежде, что потребление мучного усилит гормон счастья, серотонин. Я решила, что секрет датского здоровья и счастья заключается в разумном балансе.

Лего-Мен уехал на целую неделю, и я решила отправиться на важнейшее событие октября в одиночку. Нас ожидал главный праздник ютландского календаря – закрытие сезона в «Леголенде». Чтобы понять значение праздника для местного сообщества, достаточно было посмотреть на измученных родителей, которые готовы впасть в отчаяние, не зная, чем занять малышей в выходные и в течение долгой зимы. Американская Мамочка уже начала судорожно организовывать игровые вечеринки и собирать целые стопки дисков с мультиками и другими детскими программами.

Прежде чем регион погрузится в глубокий траур по поводу окончания сезона в обожаемом парке развлечений, обычно устраивается финальная вечеринка. Я рассчитывала на праздник в стиле «Грязных танцев» – с песнями и Патриком Суэйзи, но, к моему огромному разочарованию, реальность оказалась не столь гламурной и включала в себя гораздо меньше соблазнительных торсов.

На торжество я надела резиновые сапоги и парку Лего-Мена, так как другие пальто и куртки на меня просто не налезали, и стояла, держа бутылку с газировкой в одной руке и бенгальский огонь в другой.

Дождь мог пойти в любую минуту – похоже, даже небеса грустили о закрытии «Леголенда», – поэтому я поспешила написать свое имя в воздухе сверкающими искрами, пока мой бенгальский огонь не погас под дождем. К счастью, у меня довольно короткое имя, а вот стоявшей рядом со мной датской девушке по имени Карен-Маргрете повезло гораздо меньше.

Для желающих получить последний всплеск адреналина работали все аттракционы, но беременных туда не пускали, и мне пришлось стеречь пальто и малышей, пока остальные взрослые развлекались и потягивали «Карлсберг». В Дании считается нормальным гулять по детскому парку с пивом в руке – оно ведь тоже датское, поэтому такое поведение рассматривается как проявление патриотизма, а вовсе не как приучение малышей к спиртному.

Становилось холодно. Щеки у меня горели, пальцы покалывало, а волосы встали дыбом, поэтому я почувствовала настоящее облегчение, когда мой знакомый, Отец-Ученика-из-Частной-Школы, заметив меня в толпе, позвал смотреть праздничный фейерверк.

– Пойдемте скорее, – сказал он, увлекая меня сквозь толпу. – Уже зажигают ракеты.

Свою бутылку из-под пива мужчина опустил в сумку, где лежали подгузники его малыша, чтобы потом все это отправить в правильный мусорный бак. «Подлинно датская мечта», – подумала я. Вместе с толпой мы двинулись к открытой площадке рядом с парком, чтобы полюбоваться представлением. Ну, или хотя бы попытаться получить удовольствие от фейерверка под дождем, когда загорается лишь половина ракет.

– О-о-о-о-о-о-о-х! – Вдохнув запах угля и серы, мы издали подобающее случаю восклицание. – А-а-а-а-х!

Фонтан золотых брызг заструился на фоне черного неба. Капли дождя (или кусочки взорвавшихся ракет?) попали нам в глаза. Дети начали плакать: кто-то испугался грохота, кто-то – яркой вспышки. Малышей быстро собрали и увели прочь. В небе сверкнуло последнее огненное колесо, и фейерверк закончился. Раздались аплодисменты и восторженные крики, а потом стало темно и все стихло. Сезон закончился. «Леголенд», единственное развлечение в моем скромном уголке Дании, закрыт до весны. Родители укутывали своих дрожащих детей и отправлялись по домам.

– Даже пингвины перебираются отсюда на зиму, – сказал Отец-Ученика-из-Частной-Школы, согревая дыханием замерзшие руки.

– Вы шутите? – с надеждой спросила я.

– Нет, правда – здесь становится слишком холодно.

Мне не хотелось спорить, но я все же напомнила, что пингвины живут в Антарктиде.

– Уверена, там немного холоднее, чем в Дании.

Отец-Ученика-из-Частной-Школы посмотрел на меня, задумчиво склонив голову.

– Это ваша первая полная зима здесь, верно?

– И что?

Он покачал головой и довольно зловеще произнес:

– Что ж, желаю удачи!

Я не совсем поняла, что он имеет в виду, и пока не знала, как с этим справиться без вина.

Что я узнала в этом месяце:

1. Викинги обладают большей стойкостью, чем пингвины, и могут продержаться датскую зиму.

2. В Дании высокотехнологичное здравоохранение…

3. Однако это не означает, что датчане отличаются особым здоровьем.

4. Они отстаивают свое право пренебрегать потребностями собственного тела, точно зная, что государство придет на помощь, если с ними что-то случится.

5. К родам в Дании подходят по старинке.

6. Мама дала мне большое преимущество в жизни – довольно короткое имя. Ведь имя из трех и более слогов писать бенгальскими огнями в воздухе гораздо труднее…

Все стремительно переменилось. Потемнело, холодный ветер сорвал с деревьев последние осенние листья, и огромные ледяные капли неожиданно посыпались с неба. Мир за окном внезапно стал зловещим: открывая входную дверь, ты сразу вступал в настоящую битву с погодой.

Казалось, всю страну безжалостно швырнули в новое время года. Нам впервые предстояло пережить северную зиму, и это испытание не для слабых духом и телом. На улице стояли холода. В такой жгучий мороз лоб замерзает и разглаживается без инъекций ботокса, а глаза приходится прищуривать, чтобы хоть как-то защититься от стужи. Возвращаясь домой из супермаркета, я гадала, не сломался ли в машине термометр, поскольку стрелка его отчаянно клонилась влево и начинала переваливать за отметку «минус двадцать». Я постучала по стеклу (надежный способ оживить любую механику, с ним может соперничать только «ударить как следует» и «выключить, а потом включить снова»). Однако стрелка не сдвинулась.

Подъезжая к порту, я увидела детей, – в своих пухлых стеганых комбинезонах они напоминали воздушные шарики. Ребята осторожно выходили на понтон и устремлялись в море! Один из мальчиков отошел от берега на добрых двадцать метров и махал нам рукой практически с середины фьорда. Я не могла поверить собственным глазам. Неужели я стала свидетелем второго пришествия? Может, передо мной юный мессия в комбинезоне Adidas? Взглянув на хмурую, неспокойную поверхность моря, я поняла, что оно по какой-то причине не замерзло. Разве такое возможно? Ведь чертовски холодно!

Мы больше не в Канзасе, Тотошка! Мне ужасно захотелось вернуться в уютный зимний лондонский смог, и тут, словно отвечая на мои мысли, по датскому радио зазвучала песня Билли Айдола “Hot in the City” («Жара в городе»).