Лука, или Темное бессмертие - Франк Тилье

– Что случилось?

Шарко сел за стол:

– Я хотел попросить прощения. За все, что тогда наговорил в кабинете. А потом в машине, когда мы стояли перед домом Шевалье. Это дело сводит меня с ума, и иногда я сам не понимаю, что несу.

Люси заканчивала греть две порции замороженного чили с мясом. Она поставила две тарелки и уселась напротив мужа.

– Ты помнишь, что выложил мне прямо в глаза, когда мы в самый первый раз встретились в кафе напротив Северного вокзала?

Он покачал головой.

– Это была не цитата из «Унесенных ветром», – продолжила Люси. – Скажем, ты был куда менее поэтичен, чем Кларк Гейбл.

– Хмммм?

– Ты мне сказал, что я сижу там, напротив тебя, потому что упускаю шанс жить своей жизнью. И что в моей голове снимки трупов занимают место фотографий моих детей. Ты посоветовал мне развернуться на сто восемьдесят градусов, иначе я закончу, как ты сам, одинокой посреди мира, горящего на медленном огне.

Шарко втянул голову в плечи, как нашкодивший ребенок:

– Я правда так сказал? При нашей первой встрече?

Она поднесла ко рту кусочек чили:

– Да, это были первые твои слова… Шарко в своем репертуаре. Неплохой ты задал тон, тебе не кажется? Не всякая женщина выдержит такое, да еще на премьере! Но я смогла. И если мы оба сейчас здесь, то именно потому, что в глубине души я готова выслушивать от тебя такие высказывания в любой момент. Это тяжело, но я готова…

Шарко кивнул с трогательной робостью. Он повозил красную фасолину по своей тарелке.

– Мне недавно позвонил Жеко и передал, что Флоранс просит тех, кто ее спас, зайти к ней, – сообщил он. – Она хотела бы их поблагодарить…

– Ты мне об этом не рассказывал.

– Я не хочу к ней идти. Я арестовал ее мать. Нет, лучше ей меня не видеть. А вот ты пойдешь. Ты знаешь, что в таких случаях говорить.

Люси ничего не ответила, но она тоже туда не пойдет. Ужин, покой, взгляды – в такие моменты жизнь обретает весь свой смысл, сокровище всегда таится в простоте. Семья, собака, разбросанные по полу старые игрушки, крыша над головой… Что еще нужно? Такого существования Шарко вполне хватало, и он будет защищать его любой ценой.

Он помог Люси убрать все в посудомоечную машину, вернулся в гостиную и растянулся на софе, лицом к информационной программе по телевизору. Все продолжалось, то в прямом эфире, то в записи, секунда за секундой… Кадры больницы, где лечили Флоранс, загородного дома Пристера под охраной цепи полицейских, стоящих по щиколотку в воде, выступления прокурора, Жеко, между двумя картинами наводнения и терпящих бедствие жителей. Сколько ни переключай программы, везде одно и то же: слезы, жалобы, страдающие лица, гнев, оскорбления… Шарко ошибался, мир больше не горел на медленном огне. Он занялся пламенем.

Он вырубил телевизор, взялся за мобильник и включил экран. Точка GPS была неподвижна. Команда на смену прибудет через полчаса. Потом другая, и так до вечера воскресенья. Он надеялся, что Каратель выполнит свои обещания и их усилия окупятся.

Телефон зазвонил в тот момент, когда он собирался его отложить. Паскаль.

– Шарко.

– У меня в голове все вертелось и вертелось, – выдохнул Робийяр, – можешь не верить, но я нашел отгадку, когда читал «Паризьен» в сортире! ЛП: «Паризьен»! Надпись на кардиостимуляторе «ЛП/8/9/14/С3», помнишь?

Шарко крепче прижал аппарат к уху:

– «Паризьен», дата и…

– И номер страницы! Это «Паризьен», 8 сентября 2014 года, страница 3. Я посмотрел в архивах в Интернете и, черт… нашел одну штуку. Я отсканировал тебе страницу и послал и на личный, и на рабочий адрес. Это касается дела с трупом в Манси, Франк. Мы не знали, есть ли связь, ну вот, теперь знаем, что точно есть. Ты пока помозгуй, мне надо возвращаться…

Он тут же дал отбой. Шарко открыл свою почту. Люси подошла к нему с ватным диском для снятия макияжа в руке:

– Кто это был?

– Паскаль… Он расшифровал надпись на кардиостимуляторе… Газета, дата, номер страницы…

Он распечатал файл. На странице было три статьи, но его внимание привлекла одна.

Прочтя, Люси застыла на месте:

– Вот же черт!

Франк заметался по комнате, выставив вперед указательный палец:

– Это означает две вещи. Во-первых, Каратель, за которым мы гоняемся сегодня, в 2017-м, связан с преступлением в 2014 году, и Фабрис Шевалье это знал. Во-вторых, существует связь с малышом Лукой. Шевалье оставил нам это указание, а его указания до сих пор всегда оказывались надежными. Он говорит о секрете. Секрет малыша, который ведет к телу, погребенному с грузом в глубине пруда. – Сжимая руками виски, он покачал головой. – Каким образом обнаруженное три года назад тело может быть связано с младенцем, родившимся всего несколько месяцев назад? Ты хоть что-то понимаешь?

Люси, казалось, не слушала. Ее взгляд застыл на мобильнике мужа.

– Точка, Франк. Кажется, она движется…

Шарко схватил телефон. Движением пальца он навел фокус на остров Жана Ленобля и глазам своим не поверил: Люси была права, сигнал перемещался.

Он протянул руку к жене, оглядывая все близлежащие поверхности.

– Твой мобильник! Быстрее!

– В кармане моей куртки.

Шарко достал аппарат и попытался дозвониться до Николя или Тассена. Но попал на автоответчики. Оба телефона сели.

– Есть вероятность, что это их машина?

– Никакой, инструкции были четкими. Если точка движется, значит GPS поставлена на машину Карателя. У них получилось.

Франк постарался сдержать восторг. Не стоит ни горячиться, ни куда-то мчаться. Если Каратель приехал оглядеться, значит он чувствовал себя спокойно, несмотря на события последних дней. Он не знает, что попал под наблюдение, и приведет их прямо к себе домой.

Шарко устроился на софе, прижав к себе Люси, словно собирался посмотреть хороший триллер. Интересно, в какой город приведет их этот мерзавец?

Благодаря настройке аппарата они могли отслеживать маршрут в реальном времени с точностью до пяти метров. Машина перемещалась со скоростью тридцать пять километров в час. Вдруг Шарко показалось, что его сердце перестало биться.