Путин, в которого мы верили - Александр Проханов

Мучительный выбор, перед которым стоял Путин, сделан. Мучительный выбор, перед которым стоит Зюганов, остается. Совершит ли Зюганов исторический подвиг? Откажется ли от пошлого намерения выдвигаться в Президенты и уступит эту роль Алферову? Или подтвердит свою репутацию губителя «левой идеи», «исполнителя тайных заказов Кремля»? И тогда он с треском проиграет на выборах, собрав свои «сытые» двенадцать процентов, открывая дорогу Медведеву, стоящему за ним Волошину и длинной череде либералов, оттесненных в последние годы. И пусть «левые» ломают руки, припоминая Зюганову девяносто третий и девяносто шестой годы, его призывы не идти на баррикады, трусливое поздравление Ельцину, утверждение Черномырдина на пост Премьера. Компартия исчезнет с бульканьем сливного бачка, а проигравшим коммунистам останется на память не сталинское Знамя Победы, а сборник анекдотов Зюганова.

Но и Путину не позавидуешь. Все построения, которые он предпринимает для безбедного ухода из власти, похожи на пирамиду Хеопса, вершиной вниз, толстенным основанием вверх. Легкий порыв ветра, удар песчинки — и громада с грохотом заваливается, погребая под собой строителей, жрецов и мумию самого фараона.

У этой теоремы Ферма было свое решение — «третий срок» президента Путина. Однако история России выбрала «медвежью тропу».

20.02.2008

Изучите выступление Путина на Госсовете и его последующую пресс-конференцию, а также речь Медведева в Красноярске — и вам покажется, что вы присутствуете при филигранной, рискованной политико-хирургической операции. Путина трансплантируют в Медведева. Пересаживают политические органы донора Путина в политическое тело реципиента Медведева. Вы нервничаете, переживаете. Не уверены, приживутся ли пересаженные сердце, печень, полушария мозга, или произойдет отторжение. И когда Медведев эффектно восклицает: «У меня есть политическая воля!», то есть: «У меня есть воля к власти!» («Wille zur Macht», по Ницше), в этот момент вам кажется, что органы прижились, магическое переселение души состоялось, преемственность власти стала реальностью.

В романовской империи передача власти оговаривалась священным уложением о престолонаследии, что не избавляло от дворцовых переворотов и цареубийств. В коммунистическом СССР передача власти являлась сложной интригой в недрах Политбюро, мучительным согласованием, которое нередко прерывалось силовыми акциями. В новейшей России мы наблюдаем, как складывается «институт преемника», уникальный гибрид престолонаследия и согласования элит, окропленный «святой водой» выборной демократии. Первый подобный опыт — передача власти от Ельцина к Путину — был не вполне успешен. Преемник сошел с расчетной орбиты, и часть элиты оказалась в тюрьме, другая в изгнании, третья присмирела, подавленная, боясь гонений. Нынешний опыт осуществляется тоньше, сложнее. Преемника стараются закрепить в поле влияния предшественника не только явными и тайными договорами, но и системой публичных обязательств, сохранением предшественника в системе власти, предоставлением ему статуса «национального духовного лидера», неявного регента. От того, окажется ли опыт удачным, зависит судьба страны. Появление «параллельного центра» власти в восьмидесятых годах, конфликт Горбачева и Ельцина, разрушили СССР. Двоевластие 93-го года привело к кровавому побоищу в Москве. В нынешних условиях малейший дисбаланс в неустойчивом диполе «Путин — Медведев» приведет к свирепой схватке элит, которые, как баобабы, разорвут хрупкую планету русской государственности.

Крайне тревожными выглядят в выступлениях обоих «венценосных персон» упование на монетаризм, неолиберальную модель экономики, всяческое принижение государственного регулирования, вообще государства. И это — на фоне мирового кризиса, как результата неуправляемой глобально-экономической стихии. На фоне повсеместного отказа от старомодного монетаризма, на смену которому в экономику возвращается государство, стремление набросить намордник на свирепую стихию рынка.

Ослабление государства в сегодняшней России возвращает нас в 90-е годы, в хаос, распад, в раскол территорий и элит. Без сильного государства не удержать пространства. Не нанести удар по коррупции. Не запустить Развитие из четырех «И». Не остановить действия бесчисленных «неправительственных организаций», которые осуществляют «сетевое» внешнее управление Россией. Государство — это единственное, но бесценное наследие, которое передает Путин Медведеву. Но не для того, чтобы вновь растворить хрупкий кристалл русской государственности в кислотной среде либерализма.

И Путин, и Медведев говорили о «цивилизации Человека», о «человеческом капитале», о превращении нищего, запуганного чиновниками, беззащитного перед бандитами, погруженного в невежество человека в свободного полноценного гражданина. Слова звучат с голубых экранов, но за окнами цены безудержно растут, нищета беспросветней, миллиардеры множатся, в тюрьмах сидит треть России, а гнилая инфраструктура всякий день дарит аварии и пожары. Цены на газ, приближаясь к мировым, делают нерентабельным отечественное производство, а вести в судах тяжбу с чиновниками — значит наверняка ее проиграть. Атака на человека становится тотальной, и главный ее удар наносится по ядру личности, по ее представлениям о добре и зле, о нравственности и пороке, о Родине и Боге. Об этом Путин и Медведев не сказали ни слова. Сытый, обеспеченный, живущий в хорошем доме, получающий хорошее образование человек, лишенный «духовной вертикали», превращается в счастливое животное, коими полнятся особняки на Рублевке. Эта звероферма не может быть образцом для русской «цивилизации Человека».

Но есть у Медведева обнадеживающее заявление. О создании «суверенной российской валюты». Суверенная валюта — это суверенная экономика. Суверенная экономика — это суверенная политика. Суверенная политика — это суверенная идеология. Суверенная идеология для России — это уникальная «русская цивилизация», неповторимость русского пути, неизбежность русской альтернативы, которую Россия предлагает падающему в пропасть миру. И здесь мы вновь обращаемся к мистическому учению о Русском Чуде, о Русской Победе, о «Пятой Империи» русских, которая уже заявила о себе и необоримо созидается в лучах таинственной звезды. Звезды пленительного счастья.

05.03.2008

Медведев и Путин шли по имперской брусчатке, как Ромул и Рем. Страна, затаив дыхание, созерцала, как Луна и Солнце меняются местами. На лицах конкурентов сияла радость поражения. Новый лидер рождался в мокром снегопаде под песни «Любэ». В 53-м году в эти же дни Сталин еще дышал.

Бессмысленно обсуждать ход президентских выборов, ликовать или возмущаться итогами. В России сложилась политическая система, в рамках которой обустроен загон, где страстно и бессмысленно состязаются рядовые претенденты и отдельно существует плацдарм, где упорно, осторожно и неумолимо передается власть от Президента к Преемнику. Путин передал в наследство Медведеву единственный драгоценный дар — государство. Ту сущность, которая, вопреки чудовищной реальности 90-х годов, вновь обнаружила себя в русской истории. Обеспечивает ее продолжение. Разгромив чеченский терроризм, укротив сепаратизм на Кавказе, в Татарстане и Якутии, приструнив наглых губернаторов, Путин восстановил централизм, сконцентрировал в руках государства обломки власти, остатки экономического потенциала, скудный информационный ресурс. Модернизировал имперскую структуру «Газпрома», но так и не успел запустить Развитие. Развитие становится основным содержанием нового политического периода.