Снова мечтай - Мона Кастен

держал ее высоко над головой. При виде его в криво сидящих на носу очках глаза обожгло с такой силой, которая удивила даже меня саму. Больше ничто не смогло бы меня остановить – я бросилась вперед и побежала к папе, который раскинул руки в сторону и бросил табличку. Крепко сжав его руками, я уткнулась лицом ему в плечо.

– Сладкая моя, – раздался в ушах родной голос, и я проглотила всхлип.

Он еще пару секунд прижимал меня к себе, укачивая из стороны в сторону, после чего отстранился, взял меня за плечи и широко улыбнулся. А потом повернулся к Эзре и тоже заключил его в объятия.

Брат намного быстрее высвободился из кольца отцовских рук, но от меня не укрылась его счастливая улыбка.

Посмотрев в сторону, я обнаружила Блейка, который поднял свою маму. Он как раз только что поставил ее на пол. Та вытерла глаза и улыбнулась, глядя на него снизу вверх. Затем она развернулась, сделала шаг к Эзре и обняла его. Когда чуть погодя она отпустила его и взглянула на меня, в ушах зашумело.

Обычно я обнималась со всеми. Правда, со всеми. Но Линду Эндрюс я за последние полтора года избегала так же, как и контактов с Блейком. Лишь изредка я заставляла себя отвечать на ее сообщения, а что еще хуже: я разбила сердце ее сыну. Даже если Блейк меня простил, это еще не значило, что она тоже это сделает.

Прежде чем я успела лучше проанализировать сложившуюся ситуацию, Линда подошла ко мне и притянула к себе.

На мгновение меня охватил шок, но затем я сумела побороть его и ответить на ее объятия.

– Я так рада тебя видеть, Джуд, – сказала она, когда отпустила меня, и улыбнулась не менее ласково, чем собственному сыну.

Улыбнувшись в ответ, я сражалась с давящим ощущением в глазах.

– Взаимно.

Папа шагнул к нам и закинул левую руку мне на плечо, чтобы прижать к своему боку, а вторую положил на плечо Эзре.

– Как же я счастлив. А что будет, когда ваша мама вас увидит! Я уже разобрался в шкафу, чтобы вы втроем могли там спрятаться.

– Вообще-то я думал, что это шутка. Там точно места не хватит, – откликнулся Эзра.

Папа отмахнулся:

– Чепуха. Если не хватит, сделаем так, чтобы хватило. – Это последнее, что он сказал, прежде чем увлечь нас в направлении выхода.

По дороге к машине я спрашивала себя, как могла быть настолько глупой, чтобы не хотеть ехать домой. Уже одно лишь слово «чепуха» из уст отца звучало так знакомо и прекрасно, что я практически забыла про все остальное.

– Это была моя нога! – рыкнул Эзра.

– Извини, – пробормотала я.

– Если вы двое не прекратите разговаривать, то испортите сюрприз. – Блейк рядом со мной так плотно прижимался к правой стенке шкафа, как будто надеялся стать с ней единым целым. По-видимому, он пытался максимально избегать контакта со мной.

– С каких это пор ты, прости, стал голосом разума? – поинтересовался брат.

Блейк его проигнорировал. Он успешно делал это уже на протяжении нескольких недель. Я не понимала, что с ним, черт побери, не так, и беспокойно ерзала.

– А это была моя нога, – сухо заметил Блейк.

– А может, вы оба просто будете держать свои великанские лапы при себе? – предложила я. Я ни на миллиметр не могла сдвинуться, чтобы не наткнуться на одного из них. Впрочем, предпочтение отдавала Эзре. Я не хотела дотрагиваться до Блейка. Не хотела вспоминать, каково это – прикасаться к нему. Я просто хотела выбраться из этого проклятого шкафа. Чего они там так долго?

– Перестань на меня так наседать, Блинчик, – зашипел Эзра, однако я и не собиралась отодвигаться. Лучше прирасту к брату, чем еще раз рискну оказаться чересчур близко к Блейку.

Эзра пошевелился сам и пихнул меня ровно туда, где я находиться не хотела.

– Ауч, блин! Прекратите уже это дерьмо, или я…

– Тсс! Слышали? – перебила я Блейка.

Я различила приглушенный голос мамы. Сердце вдруг забилось под самым горлом.

Затем заговорил папа, который преувеличенно громко откашлялся:

– Я спросил: тебе нравится торт, дорогая?

– Он сказал «торт»! – взволнованно зашептала я. – Это наше кодовое слово!

– Господи, я ведь уже ответила, что да, – раздался мамин голос. – Не обязательно на меня орать.

Блейк, Эзра и я выпрыгнули из шкафа и относительно дружно закричали:

– Сюрприз!

Мама уставилась на нас.

А потом расплакалась.

Я подбежала к ней и обвила ее руками. Мамины всхлипывания разбередили что-то у меня внутри. Я стерла слезы с ее щек и наконец обняла так крепко, что наверняка ей стало трудно дышать.

– С днем рождения, мам, – шепотом выдавила я.

Она еще какое-то время прижимала меня к себе, после чего отстранилась – но совсем чуть-чуть. Свободной рукой мама махнула Эзре и просто обняла нас двоих.

Стоило огромных усилий сдержать слезы, но я справилась.

Мама долго держала нас в объятиях, прежде чем отпустить. Потом расцеловала обоих в щеки и вытянула шею.

– А где мой третий ребенок? – громко спросила она.

Блейк с улыбкой подошел к ней и обнял так же крепко, как собственную мать. Я слышала, как мама тихо ему что-то шепнула, на что он кивнул. Момент выглядел таким интимным, что мне захотелось отвести взгляд, но я не смогла.

– Я точно знала: ты что-то замышляешь, – заявила мама после того, как оторвалась от Блейка, и указала на отца. – Но о таком я бы в жизни не догадалась.

– А ты как думала? Что мы пропустим твой день рождения? Да ни за что! – Эзра положил руку маме на плечи.

Она прильнула к нему и вытерла черные следы от туши под глазами.

– Я так расстроилась, когда ваш папа передал, что вы все очень заняты. Но решила: так бывает, если твои дети – звезды. – В ее голосе звучала гордость.

Слышать от мамы эти слова и видеть, как старался папа, чтобы украсить дом, – все это разбудило во мне такие жуткие угрызения совести, что я теперь даже не представляла, как смотреть им в глаза. Когда мама протянула руку и мы вместе вышли в сад, я делала все, чтобы со стороны никто не догадался о моих чувствах. Но в глубине души спрашивала себя, как пережить эти выходные.

Глава 26

По периметру сада на небольшом расстоянии друг от друга папа воткнул в землю факелы. Вместе с несколькими гирляндами, перекрестно развешенными над сидячими местами, они были единственным источником света и создавали