Принцесса для психолога - Татьяна Матуш

- Мне нужно понять, в каком она состоянии. Физически. Насколько истощена. Может быть, уносить ее отсюда - плохая идея, она просто не выдержит дороги. Сколько она уже не ест и не встает? В каком состоянии мышцы? Возможно, последствия уже необратимы. Извини, парень, но бывает и такое.

Надо отдать должное принцу, в истерику он не впал. Но смотрел подозрительно.

- Что тебе нужно, чтобы узнать... все это.

Руслан объяснил, что именно. Самыми простыми словами, не выбирая выражений. Нари впал в шок.

- Ты будешь ее... трогать?

Ну не обалдеть?! Он что, всерьез считает, что эта стеклянно-прозрачная тень девушки может вызвать какие-то чувства? Кроме одного - не разбить бы ненароком.

- У нас считается, что лекарь - не мужчина.

- Ты что... евнух? Или дал обет безбрачия? Хотя, постой, тебе же нельзя, если ты единственный в роду.

- Просто не парься. Смотри мне на пальцы. Или отвернись. Делай, что хочешь - только не мешай.

- Если мне хотя бы покажется, что ты оскорбил принцессу Энгури, я сниму тебе голову...

- Своей грозной дубинкой, - закончил Руслан, глядя в лицо замолчавшему принцу. - С глупостями закончили? А теперь давай уже делом займемся. У нас с тобой не все время этого мира. А у твоей сестры еще меньше - и сейчас ты тратишь его на ерунду.

Птица, черная, как ночь, с инеем на глянцевых крыльях и полным клювом мелких зубов требовательно постучала в окно башни Монтреза.

Герцог не спал, поэтому открыл сразу и подставил руку, даже не озаботившись перчаткой или кожаным нарукавником. Лапы с мощными и очень серьезными когтями обхватили предплечье, сжимаясь, безжалостно дырявя бесценный айшерский шелк и оставляя царапины на бронзовой коже маршала.

Но вместо того, чтобы рассердиться, тот почесал птицеящерке голову над клювом, посмотрел, как та жмурится от удовольствия и отпустил демона, сослужившего службу, по-простому, с помощью прицельного плевка.

В ладонь упала записка.

"Родичи ждут тебя в гости, Ри. Постарайся, чтобы они тебя сразу узнали. И помни - любовь открывает двери в ад".

- Как всегда, очень понятно, Марша, - пробормотал Эшери. - Пророчество - это точно отдельный вид искусства. Я бы отнес его к игре на нервах. Понимаю тех повелителей, которые за него казнили путем разрывания лошадьми".

Родственников у него было не так, чтобы много. Мама, кузина Алета, племянники и маленькая дочь, которая была зачата обманом, вопреки его желанию... но заняла свое прочное место в сердце. И все они прекрасно знали, как он выглядит. Не перепутали бы даже в темноте.

А родни, с которой могла бы возникнуть такая проблема, у Монтреза просто не водилось. По крайней мере, живой.

Забавный совет тому, кого полмира в лицо знает.

Впрочем, последняя строчка вполне проясняла ситуацию. Марша получила очередное предостережение от богов. И, как всегда, перепугалась за него до паники.

- Девочка моя, - уронил он в тишину. Звезды  мигали в пелене облаков, то появляясь, то снова прячась.  - И когда ты уже поймешь, что нет ничего страшного в этой дороге? Все равно - по облакам ли, по уголькам.

Росомаха с интересом крутила головой. Хаммган не переставал удивлять - если из дворца Шариера казалось, что пустыня - это огромное и бескрайнее море волнующегося песка, то "на местности"  выходило, что песка-то тут, как раз, немного.

Основную часть пространства составляли камни. А точнее - раскрошенные скалы, слоистые и рыжие. Создавалось впечатление, что в незапамятные времена здесь порезвилась семейка великанов.

- Так и есть, - с улыбкой кивнул Янг, - их звали - волны. Раньше на месте Хаммгана было море. Когда массы песка под воздействием ветров приходят в движение,  иногда открываются скелеты акул, которые давно покинули океаны мира.

- Куда же они делись? - спросила Лесс.

- Уплыли. По реке времени - в забвение.

В тишине раздался неприятный хруст - очень близко. Лесс посмотрела вниз и увидела, что ее верблюд раздавил череп какого-то несчастного путника.

- Это случилось не так давно, - сказал Янг. Он словно прочел ее мысли. - Смотри, кость практически не посечена ветром.

- Он заблудился?

- Нет, моя несравненная. Тут другая история. - Налетевший откуда-то сзади ветер приятно охладил кожу и хлопнул белоснежной шамайтой, почти закрыв Янгу лицо. Он отбросил ткань и коротко, невесело улыбнулся. - Это не смерть от жажды или холода, тогда рядом был бы скелет коня или верблюда. Пешком по Хаммгану на такие расстояния не ходят.

- Но у тебя есть версия?

- И даже две. Либо казнь преступника, либо жертва песчаному духу. Тебе какая больше нравится?

- Казнь, - ни секунды не раздумывая ответила Росомаха. - Это бы значило, что больше здесь никого нет. А если дух...

Она не договорила. Знойный воздух колыхнулся шагах в двадцать от них, обретая некое подобие плоти. Почти прозрачной собакопумы с тощим телом и несуразно большой головой. Янг спрыгнул со своего зверя и шагнул вперед.

- Приветствую тебя, шоннер, - сказал он, прижав руку к сердцу и коротко кланяясь.

- Приветствую и тебя, путник. Давно не виделись...

Янг удивился. Настолько, что даже не посчитал нужным это скрывать.

- Прости, уважаемый, а ты точно ни с кем меня не путаешь? Мне случалось разговаривать с духами песка, но не в этих местах.

- Местах... - собакапума выглядела озадаченной, - Э-э-э... Не знаю, о чем ты говоришь, человек, но тебя я знаю. Ты дал мне золото. И ты был с другой женщиной. Я никогда и ничего не забываю.

Росомаха шевельнула бровями, но ничего не сказала. Не важно, что супруг и нечисть болтали, как старые знакомые. Духи были одними из самых опасных тварей Хаммгана. А после того, как маршал Монтрез разнес по камешку Белую обитель и закопал в пески ее воинов - духи стали самой страшной сказкой этих мест. Абсолютно правдивой, между прочим.

Злить его у девушки и в мыслях не было.

- Забей, - сказал Янг. - Что ты хочешь сейчас?

Тварь повозилась, укладываясь на песчаном холме поудобнее. И объявила:

- Крови. Сейчас я хочу крови.

Янг вскинул правую руку к плечу и шевельнул пальцами. Аскеры немедленно принялись освобождать от тюков одну из заводных лошадей. Той это не нравилось, чувствовала подвох - и правильно делала.

- Целая лошадь? - удивился и обрадовался дух. - Это хорошо. Ты щедр, так же, как и в прошлый раз. Но почему не женщина? Если ты подозреваешь, что она носит твоего ребенка, так я тебе скажу, что это не так.

- Я знаю.

- Тогда зачем жертвовать хорошей молодой лошадью? Не то, чтобы я был против...