Губитель - Владимир Геннадьевич Поселягин

я давно не использую спасательные скафандры: с их лёгкой и не такой уж прочной оболочкой, которую легко повредить в обломках кораблей и судов, опасно работать в поиске. Я нашёл скаф техника (его поди повреди), поработал с его искином, внедрив множество программ, чтобы использовать скаф, не имея нейросети, и всё, с тех пор и пользуюсь, больше года уже. Удобно, и с дроидом-техником так на пару навострился работать, что просто ух.

Конечно, техник со стадом дроидов работает быстрее, но у него и Виденья нет. Я работаю тщательнее. Тем более дальность Виденья постоянно повышается, и благодаря этому я с каждым разом работаю всё быстрее.

Мари высадила меня у корпуса судна, оставшегося без носовой части. Я покинул борт через шлюзовую, дроид прыгнул и принял на манипуляторы обшивку судна, а вскоре вместе со мной через пролом скрылся внутри.

Кстати, многие наверняка интересуются: а чего тайники? Почему я там нейросети ищу? Почему не извлечь их из тел погибшего экипажа? Да какого погибшего экипажа? За столько столетий трупы от ударов о стены, полы и потолки помещений раскололись на такие мелкие части, что меня встречает только пыль с мелкими фрагментами, ни одного целого тела мне ещё не попадалось. Поэтому тайники – это именно то, что нужно.

Найденные мной полторы тысячи – они именно из тайников и схронов, из сейфов, то есть, по сути, случайные находки. Среди них были шесть нейросетей учёных и две – лаборантов. Я те кофры с базами знаний для учёных по созданию нейросетей и имплантатов оставил корпорации, они изучают, что-то делают, но в ближайшие двадцать лет на результат рассчитывать не стоит: слишком слабые исследовательские мощности.

Мы также нашли две малые лаборатории – химическую и техническую. Обе отдали учёным, организовали учебный центр. Для учебного центра выделили отдельный этаж на терминале, он работал под присмотром СБ корпорации, а теперь уже СБ королевства. Там ведётся работа, но слабое оснащение учебного центра не даёт ему развиваться. Именно поэтому любая находка (я имею в виду баночку, где в геле плавает семечко нейросети или имплантата, любого типа) у нас на вес золота, или, пожалуй, даже платины: она дороже.

Именно поэтому я и собирался скрупулёзно осмотреть все обломки в этой системе. Судно, которое я сейчас осматривал, с удобствами сидя на дроиде, оказалось неплохо вычищено, даже реакторы извлекли, а они тут немаленькие – каждый размером с наш спасательный бот. Однако, несмотря на это, я собрал целый баул ценных находок по мелочовке плюс нашёл один скрытый тайник, обшитый «материей контрабандистов».

Нейросетей там не было, но были два кофра с довольно дорогими стрежнями для реакторов боевых скафандров (двести штук), а это тоже ценная находка. На борту у меня есть пять боевых скафов, остальное я отдал вооружённым силам корпорации, сейчас это уже королевские войска. Марка та самая, так что точно пригодятся.

Вернувшись на борт бота, я оставил находки отогреваться в коридоре; оттаивая, они тут же покрылись капельками конденсата. Сейчас их не стоит брать в руки: можно ледяной ожог получить, бывает и такое. Что я принёс, Мари знала: я вслух комментировал находки, и она в рубке бота вела каталог по найденному. Несколько находок, всяких женских штучек, она сразу забронировала за собой; когда оттают, достанет и будет использовать.

Сгрузив находки, я велел Мари доставить меня к обломкам крейсеров. И с крейсерами мне по-настоящему повезло: похоже, их толком и не обыскивали, собрали, что на виду было. Я нашёл целую медкапсулу-реаниматор и ещё восемь в виде обломков – из них ещё три-четыре можно собрать. Наша медсекция потихоньку пополняется. Тут же нашлись два склада с медикаментами, многое оказалось побито, но и того, что сохранилось, немало удалось вынести.

На том же крейсере я нашёл мятый сейф, в котором обнаружил разбившиеся баночки с нейросетями и имплантатами. Почистили, проверили, и в итоге всего три сети и два имплантата наши врачи забраковали как непригодные к использованию. В общей сложности сетей было четыре десятка, и среди них нашлись сети пилота и техника.

Найденные сети пилота и техника, с полными комплектами имплантатов, мы сразу поставили девчатам. Установкой занимались близняшки, нарабатывали личный опыт. Операции прошли успешно, сейчас девчата у себя в каютах отдыхают и восстанавливаются. Через пару дней им зальют базы, благо они имеются, и начнут учить.

Постепенно мы очистили оба крейсера. Находили дроидов, целых и в виде фрагментов, они на запчасти пойдут. Извлекли два искина с шахтами, был и третий, но он оказался мёртвым, пришлось выкинуть. Даже в мешанине перекрученного металла Виденье показывало, где что есть интересное; я определял, целое оно или нет; если целое, дроид прорезал коридор к находкам и извлекал их. В общем, работы хватало. Ночевали мы на борту «Губителя», а потом продолжали поиски. А после этих двух крейсеров занялись остальными обломками, так один за другим их и очищали.

В системе мы находимся уже месяц. К этому моменту моя наложница, мать дочек-тройняшек, изучила пилотские базы по малым кораблям (по средним будет позже учить) и стала подменять старшую из близняшек, Мари. Обе нарабатывали опыт в полётах: один день со мной на поиски летала одна, второй день – другая. Одна из жён, которой поставили сетку техника, учила базы из комплекта техника по малым и средним кораблям. Ей их ещё месяца три учить. Она также планировала выучить комплект баз пилота по малым кораблям, но это позже.

Я продолжал развиваться как псион, Виденье на сорок метров работает, уровня Е-5 достиг. Что касается находок, то по тайникам и схронам мы собрали триста семьдесят шесть нейросетей и почти две тысячи имплантатов. Все они проверены, обработаны и помещены в специальные баночки для хранения. Также было найдено порядка десяти тысяч кристаллов с базами знаний. Все сети, имплантаты и базы знаний хранятся на специальном защищённом складе, доступ на который есть только у меня и у врачей.

Других находок тоже хватало, трюм крейсера постепенно заполнялся. Мы нашли с десяток средних контейнеров и, загружая их, подвешивали на внешней броне – там сцепки были. Из судов мы нашли малый шахтёр, и моя жена, которая учится на техника, именно на нём сейчас тренируется. Нашли также три челнока, которые вполне возможно восстановить. Пока все три челнока находятся на обшивке; когда жена с шахтёром закончит, примется за них, тоже в качестве тренировки.

К сожалению, трюмы разбитых судов не поделились с нами никакими производствами, фабриками или заводами: всё было вычищено