С.Е.К.Р.Е.Т. Книга 3. Что хотят женщины - Л. Мари Аделайн

Когда Гас был пристегнут к детскому сиденью за своим папой и занялся какой-то игрой в моем телефоне, Джулиус посвятил меня в свои дела, которые весьма продвинулись вперед; он собирался расширить бизнес к началу джазового фестиваля.

– Всего три грузовика. После фестиваля два будут полностью окуплены, а дальше уже пойдет чистая прибыль. Это, может быть, настоящее безумие, Соланж, но я подумываю об открытии небольшого постоянного киоска на Джексон-сквер. Я уже поговорил с другими владельцами, чтобы выяснить, сможем ли мы разместиться.

– Поздравляю, Джулиус. Ты наконец-то нашел свою нишу.

– Мне это не сразу удалось. Но – да, теперь нашел.

– Оно того стоило.

Джулиус снова посмотрел на меня с вопросом в глазах. Кто ты такая и что ты сделала с моей прежней жутко критичной женой? А я видела, радость сделала его еще более красивым, а успех прибавил ему сексуальности. Но дело было не в том, что Джулиус стал достоин моего внимания, поскольку обрел некую уверенность и надежное будущее. Дело было в том, что он, похоже, стал наконец достоин себя самого. И почему-то я, видя это, расслабилась. И я не променяла бы эту поездку в блестящей закусочной на колесах на какую-нибудь прогулку в карете по Парижу.

Когда мы добрались до моего дома на Стейт-стрит, Джулиус был поражен тем, что я пригласила его остаться на ужин, а я была поражена тем, что он согласился. Мы заказали пиццу. Поболтали о прошедшей неделе, о том, чем занимались Джулиус и Гас, чем занималась я, как выглядит Париж, как я выглядела в Париже. Я рассказала им, что я пела, что это, конечно, была чистая случайность и не очень-то хорошо у меня получилось, но мне просто необходимо было испытать себя снова, пусть только для самопроверки. А насчет интервью с прославленным миллиардером я сообщила Джулиусу почти правду: это был полный провал, и я не получила тех результатов, на которые надеялась.

– Выяснилось, этому человеку просто нечего сказать. Ну, по крайней мере, такого, что стоило бы послушать, – объяснила я, сметая крошки в коробку из-под пиццы.

Настоящая правда вполне могла выйти наружу, и она потрясла бы весь мой мир. Но в то мгновение я чувствовала только благодарность и уверенность. И по крайней мере на какое-то время все мои тайны оставались тайнами.

После того как Гас отправился в постель, мой бывший муж остановился на пороге дома моего детства, слишком долго прощаясь со мной. В какой-то момент я рассмеялась над его шуткой и бессознательно зацепилась указательным пальцем за ремень его джинсов, и это был такой интимный жест, что у меня перехватило дыхание.

Джулиус посмотрел на мои пальцы с намеком на тревогу, и я отдернула руку, как будто коснулась жаркого пламени.

– Мне надо… идти, – сказал Джулиус со слегка обеспокоенным видом.

– Конечно.

– Тогда спокойной ночи. – Он повернулся.

– Пока, – ответила я, помахав ему в спину.

Джулиус торопливо пошел к своему грузовику, припаркованному перед домом. Ведь именно я положила конец нашему браку. Мне следовало это помнить. Доверие не собиралось возвращаться так легко. И, кроме того, Пьер оставался оружием на взводе. Как только он объявит о моем участии в играх общества С.Е.К.Р.Е.Т., вопрос о воссоединении уже не прозвучит. Может быть, Джулиус и не осудит меня, но подобное разоблачение едва ли может внушить ему любовь ко мне. И тем не менее по пути домой, в самолете, я обрела нечто вроде внутреннего мира. Я решила, что все сказанное мной Пьеру было чистой правдой. Я не сделала ничего такого, чего следовало стыдиться; и это была отличная история со счастливым концом, независимо от того, будем ли мы с Джулиусом снова вместе. Я наконец пришла к осознанию того, что моя собственная история служит чем-то вроде зеркального отражения каждой женщины, пришедшей в С.Е.К.Р.Е.Т. Мы все были словно созданы для него, как С.Е.К.Р.Е.Т. был создан для нас – для меня, Кэсси, Дофины, Матильды, Анджелы, Бернис, для всех нас.

И без всякого преувеличения можно было сказать, что С.Е.К.Р.Е.Т. ничем не запятнал нас, зато наши жизни чрезвычайно обогатились.

И если мне предстояло разоблачение, так тому и быть.

И если за этим наступят некие последствия, я приму их.

А если я потеряю второй шанс наладить отношения с Джулиусом, я узнаю об этом скорее рано, чем поздно.

* * *

Неделю спустя особая курьерская служба доставила мне на службу пакет от Пьера Кастиля. В пакете лежали два конверта, тонкий – для меня, на конверте потолще стояло имя Матильды. Сразу после работы я с тяжелым сердцем отправилась в коуч-центр.

Мы с Матильдой уселись за ее стол, друг напротив друга. Я набралась храбрости первой и разорвала свой конверт. В нем была сложенная записка, а когда я развернула листок, из его складок выпала золотая подвеска Шага восьмого со словом «Бесстрашие» на одной ее стороне.

Дорогая Соланж!

Я приношу извинения за свое гнусное поведение. Если нашим дорожкам предстоит еще когда-либо пересечься, я могу лишь надеяться, что сумею проявить хотя бы малую долю той храбрости, какую Вы проявили в тот день. Кстати, Вашей тайной жизни ничто не грозит. Это Ваша история, захотите – сами расскажете.

С низким поклоном,

Пьер Кастиль.

Я посмотрела на Матильду, глаза которой стали огромными, как блюдца.

– Я просто поверить в это не могу, – сказала она надтреснутым голосом.

– Открой свое.

Матильда надорвала конверт, достала письмо и тут же протянула его мне.

– Прочти ты, Соланж, вслух. Меня просто трясет от волнения.

Я быстро просмотрела письмо, написанное тем же аккуратным каллиграфическим почерком, что и мое.

– Он возвращает нечто под названием «Красная ярость», – сказала я. – Это доставят завтра специально зафрахтованным судном.

– Он – что?! Это же… Это же та картина, которую он купил в Буэнос-Айресе! Что там еще говорится?

Я откашлялась и прочитала:

– «…начать с того, что эта картина на самом деле никогда мне не принадлежала, Матильда. И я, вообще-то, просто не могу на нее смотреть, не думая о моем весьма неджентльменском поведении по отношению к Кэсси, по отношению к Дофине в Буэнос-Айресе, и я уверен: ты уже слышала о том, как я держался в Париже с Соланж. Я из тех людей, которые не привыкли к отказам, к тому, чтобы не получать то, чего им хочется. И я решил слегка исправить дело, вернув картину. Я надеюсь, что мы сможем сохранить все это дело в секрете и теперь, и в будущем. Я надеюсь, что этот дар обеспечит долгие годы благополучия вашему обществу. Полный раскаяния Пьер Кастиль».

Мы с Матильдой довольно долго молчали.

– Ну, денек выдался интересный, – наконец произнесла Матильда, глядя куда-то вдаль. – Но что ты, Соланж, сотворила с этим человеком?