Ненавижу колдунов! - Андрей Денисенко

– Даже если бы твой безумный план мог бы сработать, – Книжник грустно покачал головой, – для нас это ничего не меняет. Мы не можем закрыть Врата. Возможно, с помощью заклинаний Книги Ветров это могла бы сделать Царица… Смерть ее не случайна, воин. Враги Калунты нашли способ победить. Но не знали они, что творят… ибо мир наш вовсе не увидит рассвета!

Где-то за домами раздался тоскливый и протяжный вой.

– До рассвета еще дожить надо, – я напряженно всмотрелся в темноту, пытаясь уловить малейшее движение, – а там видно будет. Пошли-ка отсюда. За забором, кажись, улица. Поищем спокойное место. Может, какой сумасшедший хозяин трактир не закрыл.

Книжник только вяло махнул рукой, но тут снова в переулке тоскливо завыли, уже ближе, и он торопливо поднялся.

– Вряд ли трактиры открыты. Да и денег у нас мало…

– Главное – иметь твердое желание напиться, – я назидательно поднял палец. – А трактир найдется всегда. Нож отдадим, что у Желтомордого взяли. Тебе он все равно без надобности, ты ж грамотей, а не воин.

– Лучше ко мне домой, Рист. – Дартч мотнул головой. – Чего время по трактирам терять. Я по мудрым книгам соскучился, словно детей своих два месяца не видел. Хочу последнюю ночь с ними рядом провести. А тебе ведь все равно, где конец света встречать.

– Я помирать пока не собираюсь, Дартч. Я вот что думаю…

– Это последняя ночь Калунты, хотим мы того или нет! – В голосе Книжника прозвучала торжественность. – Я собираюсь провести ее достойно, прикасаясь к сокровищам древних знаний!

– А я жить хочу! И эту ночь собираюсь провести не касаясь чего-нибудь, а пытаясь спасти свою шкуру!

– Твои речи смешны, воин, а мысли пусты. – Дартч скрестил руки на груди и выпрямился. Величавая поза при тюремных лохмотьях выглядела совершенно по-дурацки. – Нельзя изменить неизбежное, можно лишь встретить судьбу достойно. Пойдем со мной, я предложу тебе вина и кров, пока этот мир еще живет!

Я глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться, чтобы не убить глупого книгочея тут же, на месте.

– Очнись, Книжник! Умный ты мужик, но дуралей тот еще! Да стражники твои книжки растащили небось еще до того, как ты в Холодные Ямы попал! И в доме твоем скоро новый хозяин появится. Золотишко все любят, и судьи тоже. Чего проще – тебя в подземелье, барахло – доверенным купцам, дом – в пользу города, себе то бишь. И заметь, все – с чистой совестью. Ты ж вор! Законы нарушил, так и подыхай в темнице!

– Я тебе не верю! Судьи в Калунте – люди честные и уважаемые! Не могли они мой дом при живом хозяине продавать!

– Да чего там верить, – я пожал плечами. – Особняк верховного судьи видел? Тот, у которого стены розовым мрамором выложены. Сколько он стоит? А теперь прикинь, сколько судья от горожан в год за работу получает. На особняк из мрамора всю жизнь копить надо, а?

Дартч аж ногой топнул. И такая вера в справедливость светилась в его глазах, что я и спорить с ним бросил, понял – бесполезно. Одно слово – грамотей. Все они не от мира сего.

Коротким ударом я вышиб одну из досок забора и выглянул наружу. Точно, улица Справедливого Меча. Бывал я здесь, когда совсем с деньгами туго стало. Дешевые вонючие трактиры, кислое пиво, усталые лица… не трущобы, конечно, так, городская беднота да разорившиеся мастеровые. Трактиров здесь было много, жизнь, как и в порту, не замолкала никогда. Но сейчас улица была пустынна. Ни души. На окнах ставни закрыты и света не видать. Только в стороне, у стены напротив, лежит что-то бесформенное. Мертвяк, что ли? И здесь демоны побывали… Интересно, а сейчас они ушли?

Не опуская меч, я протиснулся на улицу. Вроде все спокойно. Я заглянул в дыру.

– Слышь, Книжник! Ты, конечно, можешь здесь оставаться. Или домой топай, если обратно в Холодные Ямы захотел. А я теплый камин поищу и кувшин вина. Я человек простой, о судьбах миров не размышляю. И в предначертанное не верю.

– Почему ты говоришь так, словно не собираешься умереть до рассвета? – Книжник наконец оставил гордую позу и снова стал под стать своим потрепанным обноскам: грязный беглый вор-неудачник.

Я вздохнул. Конечно, мне следовало давно ему сказать. К тому же повстречать до рассвета еще кого-нибудь, кто хотя бы попытается прочитать замысловатые древние руны, я не надеялся. Но и говорить о Книге Ветров вот так, посреди улицы, я опасался.

– Есть у меня кой-какие мыслишки, как от Разрушителя отделаться. Будет тебе и рассвет, и закат, и все остальное. Только ты помочь мне должен. Тебе древние руны изучать доводилось?

– Магическую тайнопись, – Книжник неохотно кивнул. – Только ведь она разная бывает: восточная, заморская, северная. Бывают еще руны горных людей. По-ихнему я только самые известные начертания знаю.

– Этого хватит… наверное.

– А что читать-то надо?

– Заклинание одно у меня есть. Которое Врата Нереальности закроет.

Книжник аж подпрыгнул.

– Что?! У тебя?! Заклинание?! Трижды ха-ха! Ты в башне не умом ли тронулся?

Я стерпел. И сам бы не поверил…

– У меня. Есть. Заклинание. Которое эти долбаные Врата закроет.

– Да не существует таких заклинаний! Я про свитки волшебные все знаю, сам ими два года торговал! Ими разве что язву залечить можно или лис от курятника отвадить. Ну если очень мощные заклинания, из самых дорогих – небольшой дождик над посевами вызвать.

– А я и не говорю, что заклинание это в магической лавке купил. Оно… ну, вроде как украл я его, хоть и не хотел. Так уж получилось.

Некоторое время я смотрел, как Книжник непонимающе хлопает глазами.

– И… где же это заклинание?

– На Упырином Пустыре спрятано, в надежном месте. Говорю же, подумать надо, прежде чем дело делать. Ты как, поможешь? Вот и отлично. – Я широко улыбнулся. – Только ведь Упыриный Пустырь – дело серьезное. Тут для храбрости принять надо по маленькой. Пошли-ка поищем трактир, Дартч!

Промозглый ночной ветер шевелил редкую шерсть мертвого демона. Два голоса, глухой хриплый и срывающийся высокий, затихли за забором, отделяющим переулок от улицы Справедливого Меча. В небе сверкнула зарница, на мгновение осветив два темных, скользящих над самой землей, силуэта.

Они приземлились бесшумно, спрятав за спинами черные перепончатые крылья, и некоторое время всматривались в темноту узкими, щелевидными глазами. Один из них рухнул на четвереньки и торопливо обнюхал следы, труп демона и лужу черной крови. Стражи шли по следу.

Когда-то они были людьми, так же как упыри или вампиры. Но Стражи не были мертвы. Связь с Нереальностью изменила их, искорежив тела, забрав разум и имена, – но не убила. Продолжая жить, Стражи теряли человеческую сущность, сливаясь воедино с бесплотными демонами Нереальности.

Где-то там, в непознаваемой глубине чужих измерений, пребывая в сером тумане небытия, эти демоны, лишенные плоти, сотни лет терпеливо ждали Хозяина. Час за часом, год за годом, век за веком. Ждали безумца, который произнесет заклинание и призовет их на верную службу длиною в одну ночь. И демоны готовы были служить Хозяину и, получая человеческие тела, становились Стражами. Они были почти всесильны, но за их верную службу цена была только одна – душа осмелившегося нарушить их покой.