Сопряжение 3. Варлорд - Евгений Астахов

выбегают всё новые и новые Егери. Неотличимые от оригинала. Они сжимают моё оружие, стреляют, как стрелял бы я, скользят Глайдом и ускоряются Спуртом. Зрелище дикое и сюрреалистическое.

Ворвавшись в наступающую ораву чудовищ, копии вносят в неё изрядную сумятицу и хаос. Чазмиды пытаются перерубить клешнями юркие фигуры, но задевают крилликинов. Те хотят прошить Егерей сжатой до отказа водой, но дырявят силфиросов. Последние прыжками взмывают вверх, чтобы насадить на свои ноги-лезвия стрелков, но убивают и калечат своих собратьев.

Рядовые ублюдки убивают себя сами, и это прекрасно!

Продолжая стрелять, улавливаю звук рвущейся плоти, и, крутанувшись, замечаю, как ледяные снаряды волей Тая покидают тело нальтея и бьют прямо по фронту сбежавшихся монстров. При попадании копья взрываются осколками не хуже моих Скарабеев. Перфорируют и промораживают уродливые тела, отрывают головы, вскрывают грудные клетки.

Исполинская просека возникает в рядах противника. Подёргиваются изломанные калеки, на разные голоса ревут от боли умирающие.

— Напомни мне не злить тебя, — бросаю я через плечо Таю, но тот молча начинает заваливаться вперёд.

Уловив движение, подхватываю его. Николай выглядит, как марафонец под конец дистанции. Осунувшееся лицо, покрытое потом, тяжёлое дыхание, тремор. Гидрокинез в таких объёмах отнял у него кучу сил.

Вытащив из кольца Регенеративный инъектор, по-быстрому вкалываю его мечнику, а сам зарываюсь обратно в инвентарь в поисках… Ну где эта хрень?! А, вот она.

— Проглоти пару, — вкладываю в ладонь Тая блистер военных психостимуляторов, оставшихся у меня от Говнюка.

Мария тем временем успешно сдерживает монстров на другом краю площадки. Каждый павший возвращается в строй, но уже в рядах противника. Зомби грызут своих сородичей, отвлекая их внимание на себя.

Нальтей уже на пути к полному исцелению отбивается от Ехидны и Эль Лобо. Длинные щупальца с пастями так и норовят откусить свой фунт плоти. Исполин давно уже перестал недооценивать нас. По скорости он многократно превосходит убитого на поверхности кхрагулона. Амелиа молнией мечется вокруг него, вынужденная наносить удары вскользь и убираться до того, как её разорвут на части. Ликантроп не может похвастаться её резвостью, он не успевает отреагировать на взмах отростка и с воем отлетает прочь, баюкая культю на месте правого плеча.

Мы перемололи около половины всех сбежавшихся рядовых монстров, но Николай вместе с Алехандро временно вышли из строя. Мария и Бен вынуждены сдерживать мелочь. Им до сих пор помогают Егери-двойники, отвлекая часть атак на себя. Моё же внимание рассеяно между нальтеем и его подручными.

Нужно что-то менять.

— Ты в порядке? — бросаю я Таю.

Тот демонстрирует большой палец и машет. Мол, иди-иди, я позабочусь о себе.

Глайд один, второй, и я сокращаю дистанцию до изогнутого фронта на другой стороне площади.

— Соберите их в кучу! — ору я испанке и англичанину.

Они кивают и начинают отходить. Это же делают зомби, а также копии, подчиняясь моей команде. Крилликины, чазмиды и силфиросы рвутся в их сторону, сжимаясь плотнее и плотнее. Мы спрессовываем врагов в одну густую массу, а потом я накрываю их Струнами пустоты. Глайдом сдвигаюсь и повторяю это вновь. Практически невидимые нити бьют из моего тела полусферой, шинкуя ораву монстров и зомби. Тут уж не до избирательности.

Я превращаю морскую фауну на ближайших двадцати метрах в мелко рубленную строганину[1]. От сбежавшей со всего лабиринта толпы остаётся не больше десяти процентов.

— Разберусь с ними! — кричу Бену и Марии. — Помогите Ехидне!

Следующая минута превращается в хаотичную пляску с автоматом в руках. Патроны улетают, как вода в песок. Вместе с тающим запасом энергии и семью десятками копий мы фокусируем внимание донных гадов на себе. Я черчу площадку из конца в конец, расстреливая противников и при возможности собирая аркану. За секунды накапливаю и тут же трачу почти сто двадцать тысяч единиц.

Всё, чтобы повысить собственную смертоносность. Потому что нальтей до сих пор стоит и отбивается от совместных атак аж четырёх квазаров. Способности пассивные: Меткий стрелок и Смертельная физика, а также активные: Дуплет, обретают ступень С.

— Дайте мне ещё минуту! — лишённым эмоций голосом кричит Ехидна. — Я почти синтезировала нужный яд!

Отрастивший руку Эль Лобо кидается обратно в бой одновременно с тем, как я добиваю последнюю мелочь. Два Глайда, и я буду снова в гуще схватки. Дистанция плёвая. Возможно только она и спасает мой зад.

Багровые точки чутья сигналят об опасности.

Чешуя акульего великана начинает мерцать и рябить. Подсознательно я прикрываю глаза, готовясь к ослепительной вспышке, как от кхрагулона, но её нет. Вместо этого она становится необычайно… притягательной.

Мне хочется рассмотреть её поближе. Хочется подойти и полюбоваться этой завораживающей красотой. Провести по её шершавой поверхности рукой. Прижаться к ней щекой и прикрыть глаза. Уверен, это ни с чем не сравнимое чувство покоя и гармонии.

Вижу, как опустивший пулемёт Титан шагает к нальтею. Как бросает косу Санта Муэрте. Как Ехидна медленно планирует вниз. Как Тай и Эль Лобо бредут с умиротворёнными лицами, рассматривая поразительные узоры на теле колосса.

В моей голове орёт какой-то голос. До чудесной чешуи слишком далеко, надо бы подойти поближе.

Щупальце с пастью вбивает Бена в песок. Пронзительно дребезжит сминаемый металл.

Этот звук вкупе с неприятный криком в голове на миг позволяют закрыть глаза. Наваждение спадает.

Судорожно развернувшись, я смотрю в противоположную сторону, а позади меня продолжается треск и попытки вскрыть броню англичанина. Мне нужно сбить этот сраный гипноз, но я даже не вижу свою цель.

Как хорошо, что мне не требуется её видеть.

Усиленный выстрел. Дуплет. Управляемая пуля.

Винтовка выплёвывает разрывную пулю в сполохах арканы и дыма. Та закладывает крутой вираж, разгоняется до предела и пробивает огромный чёрный зрачок. За ней следует первая аркановая копия и вторая. Улучшенный Дуплет во всей красе.

Три взрыва фейерверком раздаются в голове нальтея, разрывая и сжигая его плоть. Гидростатический удар раздирает мягкие ткани внутри. Он орёт от боли, закрывая лапой дыру на месте лица. Скорее чувствую, чем вижу: наваждение пропало.

Слышу всполохи от Марии, стрельбу от Бена и шелест катаны Николая.

Обернувшись, смотрю на огромную мразь, которая никак не сдохнет, и, наконец, понимаю, почему. Инстинкты охотника шепчут мне, что физиология противника весьма занятна. Жизненно важные органы продублированы. В голове и груди — конечно. Вторая же пара спрятана в горбу у него на спине под слоем крепких костей.

Глайдом мчу к нему, песок обращается катком под моими ногами.

— Бен, грудь!