Выжжено - Андреас Эшбах

– Нуль, – раздражённо ответил мужчина. – Абсолютный нуль.

– А не могло так случиться, что какое-то маленькое нефтяное поле вы проглядели?

Тот отрицательно замотал головой. Усы его взлетели.

– Нет ни одного квадратного фута американской земли, которая не была бы досконально обследована.

Маркус ещё никогда не видел, как Блок хохочет во всё горло.

– Да, конечно, – крикнул он, обращаясь к мужчине на экране. – Но только обследована не теми методами!

На следующий день подоспела и пресса. Оставалось загадкой, как журналисты узнали, где находятся Маркус и Блок, но они знали. А поскольку большие машины с логотипами каналов и массивными спутниковыми тарелками уж никак не назовёшь неприметными, за ними вскоре потянулась целая свита ротозеев. За день вокруг них перетолкалось столько народу, что о регулярной работе нечего было и думать.

– Ничего, – сказал Маркусу Блок. – Я уже знаю всё, что мне надо знать. Даже наоборот, мне это на руку.

– Ну, если так, – протянул Маркус, чувствуя себя неуютно и сомневаясь, не была ли эта его затея с письмом Роберту Болдуину величайшей глупостью, вызванной игрой гормонов.

Блок охотно давал интервью всем, кто приезжал. В каждый микрофон, который ему подсовывали, он с неиссякаемым терпением говорил одно и то же: что он может найти нефть там, где другие её даже не предполагают; что запасов нефти хватит ещё на тысячу лет; что хватит её на всех и что причин для беспокойства нет.

– Учёные в один голос твердят, что ваши поиски здесь безнадёжны, – настаивала одна репортёрша. – Что вы на это скажете?

К удивлению Маркуса, Блок лишь мягко улыбнулся и сказал:

– Давайте просто подождём.

Турбер снова позвонил, на сей раз полный воодушевления, которое акустически можно было спутать с сексуальным возбуждением. Он сообщил, что посланники всех больших и малых нефтяных фирм, теснившихся на этом рынке, передают дверную ручку из рук в руки, как эстафету. Хотят больше знать о методе, о Блоке и обо всём, что за этим стоит. Делают предложения. Задают вопросы.

– «Exxon-Mobil». «Chevron-Texaco». «BP-Amoco-Arco». «Tosco». «Valero». «Ultramar-Shamrock», – перечислял он пресекающимся от волнения голосом. – А сейчас за дверью ждут люди из «Elf-Aquitaine».

– Это я предполагал, – ответил Блок, на которого это не произвело никакого впечатления.

– Но это должно оставаться секретом! – крикнул Турбер. Это он повторял уже минимум дюжину раз. – Я это твёрдо обещал. Ни слова об этом ни в одном интервью, слышите, Карл?

– А что, вы думаете, они сделают? Обиженно бросят нас и передадут дело другим?

– Прошу вас, Карл, я вынужден настаивать на этом…

– Да ладно-ладно. Я держу язык за зубами.

После этого разговора Маркус другими глазами посмотрел на людей, на свой трейлер и на поле, где они вели розыски. Он был уверен, что здесь собрались не одни зеваки. Некоторые из них, глядевшие в их сторону через полевые бинокли, казались слишком уж спокойными, слишком уж сосредоточенными и выносливыми. Так не ведут себя люди, которые ищут развлечения, так ведут себя люди, которые работают. Можно было держать пари: это нанятые нефтяными концернами лазутчики.

В конце концов Блок определил некоторые места для бурения – на авось. Они находились южнее маленького городка Уиннер, неподалеку от реки Кейя-Паха – то есть на краю оглушительно красивого ландшафта, который был к тому же местом обитания редких видов птиц.

Защитники природы вышли на баррикады. Не прошло и двух суток после того, как фирма «Block Explorations» подала соответствующую заявку, как судья запретил продолжение работ до дальнейшего выяснения положения дел.

– Бурение не затрагивает природоохранную зону, – заявил Блок представителям прессы.

– Но располагается в сотне ярдов от её границы, – возразил один репортёр.

– Для этой цели и определяются границы, – ответил Блок. – Чтобы можно было говорить, что находится внутри, а что снаружи. И запланированные бурения находятся снаружи.

Итак, дело предстало перед судом, другими словами, затянулось. Они приостановили работы, сдали прокатный трейлер и остаток января, как и большую часть февраля, провели в перелётах между Нью-Йорком и Южной Дакотой, подчиняясь требованиям адвокатов. Чем дольше тянулись переговоры, тем чаще Маркус прибегал к успокоительным средствам, чтобы хоть как-то заснуть; одного секса было уже недостаточно.

Суд наконец вынес решение. Судья дал добро – но только на одно-единственное бурение!

– Этого должно хватить, – свирепо заявил неукротимый Блок.

Тут же начались работы. Блока не остановило то, что ещё стояла суровая зима и условия никак нельзя было назвать идеальными для того, чтобы сверлить в земле глубокие скважины.

– Я бурил на Аляске, уж там условия не лучше, – сказал он и велел Турберу обеспечить необходимую технику и специалистов. А пока суть да дело, он целыми днями в глубокой задумчивости сидел над своими картами и бумагами, чтобы определить, в каком именно месте начинать бурение.

Пока воздвигалась буровая вышка, пока здоровые мужики, обладавшие медвежьей силой, ворочали стальные трубы, пока тягачи устанавливали грозные агрегаты, не обращая внимания на пикеты и лозунги кучки протестующих – главным образом подростков, – Маркус смотрел по телевизору передачу об их ситуации и перспективах. Один эксперт вещал, что, мол, наличие нефти на юге Южной Дакоты, в пограничной области, примыкающей к штату Небраска, долгое время предполагалось, поскольку этот регион пролегает по геологической линии, соединяющей месторождения в Техасе и Оклахоме с месторождениями в Канаде и на Аляске.

– Но, – продолжал он, – всё оказалось не так-то просто. – Он поднял несколько объёмистых томов. – У нас имеются результаты подробных изыскательских работ, проведённых геологом Фордом Рэймондом Яспером. Он умер в 2000 году, родом он был именно из этих мест и буквально всю свою жизнь искал там нефть – но так и не нашёл её. Если этот мистер Блок хочет оказаться умнее человека, который знал регион как свои пять пальцев, то это более чем смело. Хотя, на мой взгляд, это смешно.

Бурение началось. Густой чад от дизельных моторов поднимался в холодное, ясное зимнее небо, и трубы одна за другой вгрызались в отвратительную дыру.

Средства массовой информации с наслаждением судачили о том, что у британских букмекеров активно делаются ставки на исход буровых работ; квоты дошли уже до уровня 50:1 против Блока. Самого же его вместе с Маркусом титуловали «нефтепророками», и не проходило дня, чтобы их лица не маячили на матовых экранах или на страницах газет.

И всё же – ещё не минул март – они наткнулись на нефть. На большую нефть.

На сей раз Майерс сам зашёл в кабинет Таггарда.

– Похоже на то, что нашлось решение всех наших проблем, – сказал он и бросил на стол присланную по факсу первую полосу газеты с ударным заголовком «Наше будущее – нефть!». – Вы это уже читали?