Политбюро и Секретариат ЦК в 1945-1985 гг.: люди и власть - Евгений Юрьевич Спицын

которые в период Великой Отечественной войны… сдались в плен врагу или служили в немецкой армии, полиции и специальных немецких формированиях.

7) Освободить от ответственности и тех ныне находящихся за границей советских граждан, которые занимали во время войны руководящие должности в созданных оккупантами органах полиции, жандармерии и пропаганды, в том числе и вовлеченных в антисоветские организации в послевоенный период, если они искупили свою вину последующей патриотической деятельностью в пользу Родины или явились с повинной.

В соответствии с действующим законодательством рассматривать как смягчающее вину обстоятельство явку с повинной находящихся за границей советских граждан, совершивших в период Великой Отечественной войны… тяжкие преступления против Советского государства. Установить, что в этих случаях наказание, назначенное судом, не должно превышать пяти лет ссылки.

8) Поручить Совету Министров СССР принять меры к облегчению въезда в СССР советским гражданам, находящимся за границей, а также членам их семей, независимо от гражданства, и их трудоустройству в Советском Союзе»[461].

Возникает законный вопрос: кто стал инициатором данного Указа? Из всех тогдашних лидеров страны с подобным предложением мог выступить только H. С. Хрущев, ставший неформальным лидером страны. А раз так, то нужно понять мотивы этой инициативы. На наш взгляд, таковыми мотивами, а вернее причинами, могли стать три важных обстоятельства. Во-первых, совершенно очевидно, что этот документ касался прежде всего бандеровцев и украинских коллаборантов, служивших в армейских частях вермахта и СС, полицейских формированиях на оккупированной территории и т. д. Именно они составляли значительную часть осужденных за измену Родине и отбывали наказание в различных тюрьмах, колониях и лагерях. Более того, как показывают последние исследования (В. А. Козлов[462]), уже к началу 1950-х годов украинские националисты в борьбе с другими лагерными группировками не только «навели порядок» в ГУЛАГе, поставив себя в положение привилегированной касты, но и стояли за организацией всех бунтов, вспыхнувших в Воркутинских и Норильских лагерях вскоре после смерти И. В. Сталина. Во-вторых, H. С. Хрущев сознавал всю шаткость своего положения на вершине власти, и ему было критически важно вновь сделать реверанс в сторону «украинских товарищей», заметно усиливших свое влияние и представительство в центральном и республиканском партийном, государственном и хозяйственном аппаратах. И, в-третьих, вполне возможно, что сама эта идея пришла H. С. Хрущеву через его вторую супругу Нину Петровну Кухарчук, которая, по свидетельству многих очевидцев, имела колоссальное влияние на мужа, бывшего в быту банальным подкаблучником. В связи с последним обстоятельством следует особо сказать несколько слов о самой Н. П. Кухарчук, которая в широком общественном сознании предстает некой полуграмотной крестьянкой, никогда не лезшей в «большую политику» и далекой от государственных забот своего супруга. Однако это далеко не так.

Нина Петровна Кухарчук была уроженкой Холмской губернии и, несмотря на свое якобы «подлое» происхождение, получила прекрасное образование сначала в Люблинской гимназии, а затем в Холмском женском училище, где прилично выучила не только украинский, но также польский и французский языки, к коим впоследствии добавился и английский. Окончив обучение уже в Одессе, в январе 1920 года, будучи одним из лидеров местной подпольной комсомольской организации, она вступила в РКП(б). А в феврале 1920 года, когда по решению Москвы при ЦК КП(б)У было создано Галицкое бюро, Н. П. Кухарчук вошла в его состав, где плотно работала с М. Л. Бараном, О. И. Букшованым, О. Микиткой и другими «самостийниками», служившими в Легионе украинских сечевых стрельцов и украинской Галицкой армии.

В начале июня 1920 года ее уже направили на Польский фронт в войска М. Н. Тухачевского для агитационной работы среди пленных польских солдат и офицеров. А после окончания войны она была направлена на подпольную работу в Компартию Восточной Галиции (будущую КПЗУ), где возглавила два отдела ЦК — по работе с женщинами и образованию. Однако уже в 1922 году Н. П. Кухарчук была отозвана в Москву, но по дороге в столицу, проезжая через Юзовку, она тяжело заболела тифом и попала под личную опеку Серафимы Ильиничны Гопнер — старой большевички, возглавлявшей в ту пору целых два агитпропа Екатеринославского и Донецкого губкомов партии. Именно она и познакомила ее с Н. С. Хрущевым, который, будучи студентом и секретарем парткома Донецкого горного техникума, был ее «подопечным» по партийной работе.

По свидетельству ряда домочадцев и многих очевидцев, с самого начала супружеской жизни Нина Петровна, отличавшаяся очень сильным и властным характером, стала лепить из Никиты Сергеевича «щириго україньця». Именно тогда, в середине 1920-х годов, в период первой «украинизации», он стал все чаще и чаще ходить в украинской вышиванке, которую любил носить до конца своих дней, частенько употреблять украинские слова, пословицы и поговорки, петь украинские песни, пить горилку с салом и т. д. Не изменил он этим традициям и в Москве, куда первый раз приехал в 1929 году, став студентом Всесоюзной промышленной академии…

Кстати, вероятнее всего, украинизация Н. С. Хрущева началась значительно раньше его женитьбы, еще в детские годы. Косвенным доказательством этого могут служить два довольно любопытных факта, приведенные в книгах Н. А. Зеньковича и У. Таубмана[463]. В первой книге содержится версия, что настоящим отцом Н. С. Хрущева был Александр Гасвицкий, у которого его матушка Ксения Ивановна была прислугой. Правда, Н. А. Зенькович ошибочно называет его поляком, хотя на самом деле выходцем из Речи Посполитой был его дальний предок Иван Гасвицкий. Однако еще в 1668 году, сразу после окончания знаменитой Русско-польской войны (1654–1667), он перешел на русскую службу, поверстан в «служилые люди по отечеству» и пожалован царем Алексеем Михайловичем поместьем в Курском уезде. Значительно позднее один из его прямых потомков, Петр Алексеевич Гасвицкий, стал даже предводителем курского дворянства и состоял в личной переписке с самим Г. Р. Державиным[464]. Во второй же книге приводятся свидетельства того, что мать Н. С. Хрущева Ксения (Аксинья) Ивановна питала особую любовь к народным украинским песням и частенько «кричала», т. е. пела, их даже в Москве и Куйбышеве, где все последние годы жила в семье своего сына.

Между тем, согласно официальной справке МВД СССР, направленной в ЦК КПСС в августе 1956 года, по итогам этой амнистии из заключения и ссылки только на территорию Западной Украины вернулись более 20 тысяч активных оуновцев и бандеровцев, из которых не менее 7 тысяч осели во Львове[465]; еще больше, порядка 50 тысяч коллаборантов, вернулись из-за границы, значительная их часть также обосновалась в городах и весях Украинской ССР, причем не только в Галиции, но и в Харьковской, Днепропетровской и Херсонской областях. Более