Сладкое безумие - Ширл Хенке

Отец Луи с удивлением посмотрел на странную пару. Молодой человек и девушка держались отчужденно, избегали смотреть друг на друга и не походили на влюбленных. Возможно, поссорились, судя по их хмурым лицам.

– Вот это Искорка… простите, мадемуазель Оливия Сент-Этьен, – представил девушку Микайя, слегка подтолкнув вперед. – Моя приемная дочь, а это Сэмюэль Шелби, полковник американской армии, в силу обстоятельств – не при парадной форме.

– Рад познакомиться, мадемуазель Сент-Этьен, – сказал священник. – Не знал я, что у старого бродяги есть такая прелестная дочь. – И, обратившись к Сэмюэлю, с вежливой улыбкой добавил: – И вас рад приветствовать, полковник Шелби. Американцы здесь редкие гости, если не считать охотников, но и они посещают церковь не часто. Если вы желаете обвенчаться, я буду счастлив помочь вам.

– Наши желания на этот счет следовало бы вначале обсудить, – сдержанно проговорил Шелби.

– Поясните, пожалуйста, – попросил священник, а Микайя что-то угрожающе пробурчал.

– Эта дама и я не хотим венчаться. Мы не подходим друг другу.

– А у меня создалось прямо противоположное впечатление, когда застал вас на земле в обнимку. Тогда вы были пригнаны друг к другу плотно, без зазоров, – вмешался Микайя.

При этих словах лицо отца Луи приняло суровое выражение, и он повернулся к Сэмюэлю:

– Он говорит правду, сын мой?

– Нет… то есть да, – неохотно признал полковник, – но мы не собирались допускать ничего лишнего, – не очень убедительно добавил он. – Как бы то ни было, Джонстон все равно нам помешал, – заключил Шелби, покрывшись холодным потом.

– Это верно, Микайя действительно спас меня от страшной ошибки, – вмешалась Оливия, избегая смотреть в сторону Сэмюэля.

Отец Луи задумчиво погладил подбородок, переводя взгляд с Микайи, гневно сверкавшего глазами, на молодых людей, нервно переминавшихся с ноги на ногу и готовых, казалось, провалиться сквозь землю.

– А если бы Микайя не случился рядом и не настоял бы на необходимости сохранить приличия, что бы произошло? Вы сами смогли бы не перейти известную грань? – Священник посмотрел сперва на Оливию, потом на Сэмюэля.

Девушка покраснела и отвела глаза, покачав головой. Шелби пробормотал под нос проклятие, но выдержал взгляд священника, потом тяжело вздохнул и признал:

– Нет, не смог бы.

– Понятно, – подытожил отец Луи. – Надеюсь, вы знаете, что в глазах бога намерение совершить грех не менее серьезный проступок, чем греховный акт?

Последние два слова он явно произнес с легким оттенком иронии.

– Как бы там ни было, – упорствовал Шелби, – я на самом деле не скомпрометировал мадемуазель Сент-Этьен.

– Как бы там ни было, – вскинулась Оливия, – даже если это на самом деле произошло, я бы все равно не вышла за вас замуж.

– Как давно ты знакома с полковником Шелби, дитя мое? – мягко спросил священник, которому было совершенно ясно, что столь хорошо воспитанная и явно образованная девушка не стала бы легко уступать кавалеру, с которым только что познакомилась.

Отец Луи внушал доверие, и Оливия с готовностью стала рассказывать:

– Мы познакомились в Вашингтоне прошлой зимой, а потом встречались в Сент-Луисе, куда он приехал весной.

– Итак, значит, вы знакомы почти целый год. – Отец Луи неожиданно обратился к Сэмюэлю: – И вы, полковник, значит, проделали долгий путь с Восточного побережья, дабы вновь повидаться с дамой?

Что мог ответить Шелби, не раскрывая тайны своей миссии? Черт бы побрал этого дотошного иезуита!

– Не совсем так. Меня прикомандировали к форту Беллефонтейн возле Сент-Луиса, – пустился в объяснения полковник, – но я предполагал, что мы встретимся, когда я окажусь в городе по делам. – Он, как и Оливия, не в силах был лгать под всепонимающим взглядом отца Луи.

– Эти двое глупцов слишком упрямы, чтобы на словах признаться в своих чувствах друг к другу, но при первом удобном случае на деле доказывают, что не могут жить друг без друга, – торжествующе провозгласил Микайя.

– Я, разумеется, не могу вас обвенчать без вашего на то согласия, но, как мне представляется, при данных обстоятельствах достаточно оснований для совершения брачного обряда. Против чего ты конкретно возражаешь, дитя мое? – спросил отец Луи у Оливии.

– Против него! – воскликнула девушка, гневно глядя на Сэмюэля. – Он считает, будто я… – Голос сорвался, она не могла произнести обидное слово.

– А ты что скажешь, сын мой? – обратился священник к Шелби, когда понял, что девушка больше ничего не скажет. – Если мужчина делает то, что сделал ты, это возлагает на него моральную обязанность – исправить зло, особенно с учетом продолжительности вашего знакомства. – Отец Луи не торопил полковника с ответом, внимательно изучая его реакцию и одновременно краем глаза поймав одобрительный кивок Микайи.

Настоятель небольшой церкви вот уже двадцать лет был в дружеских отношениях с великаном и знал, что Микайя человек разумный. Если он уверен, что эти двое молодых людей влюблены и вполне подходят друг другу, то этого для священника было вполне достаточно.

А Сэмюэль пытался разобраться в собственных чувствах. Меньше всего ему хотелось сейчас обзаводиться женой, особенно такой, которая может быть связана с английской разведкой. Но Оливия и Джонстон спасли ему жизнь, причем девушка фактически сделала это дважды. Учитывая это, за ним долг чести, и к тому же он вел себя непорядочно по отношению к Оливии, пусть даже она напрашивалась на это. В конце концов, можно спасти репутацию девушки и тем самым осчастливить Джонстона, а позднее, когда наладятся отношения с торговой фирмой Сантьяго, ничто не помешает Сэмюэлю выдать Оливии достаточную сумму денег, чтобы она жила безбедно где захочет. «Таким образом, ей будет обеспечена самостоятельность и полная свобода от опекунства Вескотта, если, конечно, она сама пожелает, а я не буду обременен второй женой», – примерно к такому заключению подвел себя наконец Шелби.

– У меня больше нет возражений. Я готов жениться на ней, – решился полковник.

Оливия вздрогнула и в изумлении уставилась на Сэмюэля:

– А вот я не намерена выходить за него замуж.

– Перестаньте капризничать, Оливия. Все равно у вас нет выбора, – сказал Сэмюэль, переводя взгляд с сурового священника на угрюмо нахмурившегося Микайю.

Оливия не раз пыталась представить себе, каким будет день ее свадьбы, но такой кошмар мог привидеться только в страшном сне. Причем от этого сна нет никакой надежды проснуться. «Он намерен аннулировать брак при первой возможности, – догадалась она. – А почему бы и нет? Сейчас бесполезно протестовать, Микайя все равно добьется своего».

– Хорошо, я согласна выйти за вас замуж, полковник, – выдавила из себя Оливия, с трудом проглотив комок, застрявший в горле.

Церемония состоялась в крохотной церквушке, сложенной из промазанных глиной бревен. Жених и невеста следовали указаниям священника как завороженные, и позднее оба не могли бы вспомнить, что и как происходило. Они очнулись, когда Микайя хлопнул полковника по плечу и радостно обнял Оливию.