Что за чушь я сейчас прочитал? - Дэвид Вонг

Нимф бросил на меня самодовольный взгляд и сказал:

– Вы не в состоянии постичь предстоящих страданий, мистер Вонг. Вы сказали, что вам поебать – и я вам верю. Вы думаете, что все бессмысленно, что это все большая шутка. Но, уверяю вас, мистер Вонг, сейчас никто не смеется.

За спиной у Нимфа раздался шум, и я услышал вопль Джона:

– РАЗОЙДИСЬ, ВНОШУ ПЕРДОЧЛЕНЫ!

Раздался резкий механический шум, похожий на шипение пневмотормозов. Снаряд попал в Нимфа, коридор заполнили танцующие искры. Нимф рухнул на пол – в спине у него тлела дыра, в ране ярко горели куски металла. В коридоре повис запах серы.

В руках у Джона было самодельное оружие. Ствол из поливинилхлоридной трубы, соединенной со сложным механизмом, похожим на барабан револьвера. Только вместо пуль в патронниках были секс-игрушки. На спине у Джона висел баллон со сжатым газом.

Джон выстрелил снова. Розовый снаряд просвистел в воздухе, попал в Нимфа и, взорвавшись, окатил его ливнем едкого огня.

Трахаканы бросились врассыпную. Черные плащи пустили в бой против жуков свое странное оружие: оранжевые лучи, выделявшие безбожное количество тепла, испаряли насекомых в воздухе. Интересно, путали ли они когда-нибудь режимы пушек при стрельбе.

И вот осталась только личинка: она сбросила маскировку и корчилась от боли на полу. Горящие куски термита и серы разъедали ее кожу.

Казалось, она пульсирует, разбухает.

Джон вскинул свою пушку-хуюшку и выстрелил снова. Личинка завизжала, забилась, но так и не умерла. Ее кожицу прожигали тлеющие угольки серы… и все же казалось, что она только больше растет.

– Черт, откуда у тебя эта штуковина? – спросил я.

– Лежала на заднем сиденье джипа! Наверное, мы ее под Соусом соорудили. Вспомнил вдруг ни с того ни с сего. Хочешь, я еще раз выстрелю?

– Смотрите! – крикнула Эми.

Сера наконец проела брешь в толстой внешней оболочке, и та треснула. Личинка была уже почти вдвое больше прежнего, ее кожа растягивалась и тянулась, как у сосиски на гриле.

Казалось, из раны течет сама тьма, напоминавшая пар. И хотя в этом не было никакого смысла, я ощутил шедший от нее безграничный холод.

Мы опоздали.

– Она умирает? – спросил Джон.

Эми покачала головой.

– Нет. Она вылупляется.

– И как нам ее остановить?! – спросил я.

– Уберите ее из тюремного блока! Ко входу! – сообразила Таскер.

Я схватил личинку – пугающе теплую – и попытался ее тащить. Кожа была скользкой, но жесткой, и ухватиться за нее получалось с трудом. Я сжал ее в кулаках и потянул. Все равно что тащить мешок с мокрым цементом.

Я крикнул Джону. Он отбросил в сторону пушку-хуюшку и тоже попытался ухватиться. Мы позвали на помощь одного из воинов в плащах, но тот, кажется, не понял, чего от него хотят. Темная, в фут длиной трещина в шкуре личинки становилась все шире. Изнутри донесся приглушенный грохот, такой низкий, что затрясся пол. А может быть, мне только показалось. К нам на помощь подоспел хромающий агент Гибсон.

– Катим ее! Как бочку! – крикнул Джон.

И мы трое медленно покатили: по коридору, через двери тюремного блока, к открытой стальной двери в офисы. Мы неминуемо должны были прокатить ее мимо камеры Мэгги, и я ожидал услышать крик заметившей нас Лоретты, но, видимо, кто-то снова заманил ее в зону ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА, чтобы она не путалась у нас под ногами.

Мы прошли мимо камеры Мэгги – увидев нас, личинка внутри начала визжать и биться – и добрались до толстой стальной двери. Я вспотел от натуги – казалось, тварь набирала массу с каждым нашим шагом. После нас оставался липкий след.

Таскер ждала по левую руку от нас, у черного гроба, служившего порталом в другие миры. Она махнула нам, подзывая к себе, и нам снова пришлось неуклюже поворачивать пульсирующую личинку на девяносто градусов.

Таскер распахнула дверь, и за ней показался огромный зеленый луг, который я видел раньше. По ту сторону валялся разный мусор: кофейные чашки, пакеты из-под чипсов, как минимум один грязный подгузник.

Личинка была слишком длинной и не пролезала в дверь; всем пятерым, включая Эми, пришлось пропихивать ее боком. Она с глухим стуком ударилась о землю за порогом двери, и Таскер крикнула нам протолкнуть ее вглубь, подальше от портала, чтобы потомок Мультизадки не мог выпрыгнуть обратно, если вылупится в самый неподходящий момент.

– Дамы вперед, дорогая! – отозвался я. – Мы не хотим, чтобы вы закрыли за нами дверь, когда мы окажемся по ту сторону.

К ее чести, она не колебалась. Она запрыгнула в портал и начала тянуть личинку, пока мы толкали сзади, через поле и вниз с покрытого травой холма, стоявшего, видимо, в каком-то другом времени, месте и вселенной.

Стоило нам оторвать от личинки руки, как кокон раскололся вдоль, кожа отстала от тела. На миг показалась беспросветная тьма, и мы впятером ошеломленно на нее уставились. Таскер, с широко раскрытыми от изумления глазами, вытащила телефон, чтобы снять ее на видео. Такие сведения два раза за жизнь не встретишь. Я заметил, что в другой руке она держала пистолет – пока не взглянула на него и не осознала, что, попади в вылупившееся существо ее пуля, оно даже не расстроится.

Темнота ширилась.

Эми попятилась к порталу.

– Этот мир необитаем, так ведь? – спросила она. – Это создание будет сеять хаос в пустой Вселенной?

Таскер не ответила. Я повернулся обратно к порталу… и замер.

Дверь стояла на месте, а за ней я увидел людей в добротной одежде – судя по всему, семью туристов: отец и два сына ели какой-то бирюзовый десерт в форме луковицы, которого я никогда раньше не видел. Отец смотрел на нас с недоумением. В жилете и высоких блестящих сапогах, с золотой цепью через все плечо, он был похож на адвоката из мира стимпанка. Обильно смазанные маслом черные волосы с белой полоской были зачесаны назад. Его опрятные сыновья, кажется, не слишком нами заинтересовались.

Один из мальчиков посмотрел на меня и произнес слово, напомнившее мне слово «прочь», но акцент и тон наталкивали на мысль, что он поздоровался на незнакомом мне языке. С ними была маленькая собачка. Она залаяла. Мальчик как раз скармливал ей кусочек своего лакомства.

– Отойдите от этой твари подальше, – начал было я, но тут понял, что передо мной, и слова застряли в горле. Позади людей была живописная городская площадь: сувенирные лавки и фонтаны вокруг высокой башни с часами. По узким улочкам ехали машины необычной конструкции, кажется, трехколесные: одно колесо сзади и два спереди. А за площадью, до самого горизонта, стояли аккуратные маленькие дома.

– О боже! – воскликнула Эми, и я вновь посмотрел на личинку, от которой осталась только сморщенная оболочка. Чернота поднималась все выше и выше в небо, как столб дыма при пожаре на нефтяной скважине. Из тьмы вырисовывалась фигура, напоминавшая гигантского безголового человека с козлиными ногами как минимум в сто футов высотой. Я понимал, что надо бежать, но, как я ни пытался, ноги не двигались с места, будто говоря: «Видел, какая тут срань творится?»